Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Видит Бог, — раздраженно сказал он, — я ничего не хочу слышать об этом отвратительном деле, но, конечно, буду вынужден. Более того, твоя мать тревожится. Говорит, что Кеннет не способен на убийство. Вздор! Это он?

— Господи, надеюсь, что нет!

— О! Значит, ты так к этому относишься? Совершенно с тобой согласен. Не люблю скандалов. Где была вчера вечером эта рыжая девчонка, Тони?

— Со мной, — ответил Джайлс.

— Она была сущим чертенком! Значит, твоя мать не ошиблась… И чем вы занимались?

— Поужинали и пошли в театр, — ответил Джайлс. — И мама права. Как всегда.

Чарлз Каррингтон кашлянул и поспешно сменил тему разговора.

Джайлс пробыл на Адам-стрит недолго. В четыре часа он позвонил в Скотленд-Ярд и, удостоверясь, что суперинтендант в здании, вышел из кабинета и поехал на Уайтхолл. Весть о смерти Роджера Верекера появилась в вечерних газетах, и несколько ярких афиш анонсировали потрясающее продолжение Тайны смерти в колодках.

В Скотленд-Ярде Джайлса почти сразу же проводили в кабинет Ханнасайда, где он нашел не только суперинтенданта, но и сержанта Хемингуэя.

— Я надеялся, что вы заглянете, — сказал Ханнасайд. — Будьте добры, присаживайтесь. Я только что получил заключение о результатах вскрытия. Вы правы, мистер Каррингтон: доктор Стоун считает, что выстрел был произведен с расстояния примерно двух футов.

— Когда, по его мнению, наступила смерть? — спросил Джайлс.

Суперинтендант взглянул в заключение, отпечатанное на машинке.

— Это всегда сложный вопрос, — сказал он. — Приблизительно между десятью часами вечера и двумя часами ночи.

— Спасибо. В квартире что-нибудь обнаружено?

— Ничего полезного. Легкий след смазки на ручке двери гостиной и отпечаток пальца, принадлежащий мисс Верекер, — на гильзе.

— Значит, это был ее пистолет?

— Да. Она была здесь всего полчаса назад. — Суперинтендант слегка улыбнулся. — Выказывала величайший интерес к снятию отпечатков ее ладони.

— Могу представить.

— Вы и здесь оказались правы. — Он сделал паузу и откровенно взглянул на Джайлса. — Могу сразу вам сказать, мистер Каррингтон: другие члены той компании в Альберт-холле не подтверждают слов мисс Риверс и мистера Верекера. Собственно говоря, я собирался ехать в студию, когда вы позвонили.

Джайлс кивнул:

— Понятно. Поеду с вами, если не возражаете.

— Не возражаю, — кивнул Ханнасайд. — Да и не вправе вам помешать. Возможно, мы сэкономим время, если поедем вместе. Думаю, мистер Верекер откажется говорить со мной, пока не проконсультируется с вами, — хотя бы для того, чтобы досадить мне.

Однако Кеннет к моменту их приезда пребывал в бодром настроении и не выказал желания создавать трудности.

В студии кроме него находились Антония, Виолетта Уильямс и Лесли Риверс. Было ясно, что они собрались обсудить создавшееся положение. Не вызывало сомнений и то, что Кеннет почти не обращал внимания на их слова. Джайлс и Ханнасайд, войдя, обнаружили, что он беззаботно делает какой-то набросок на колене. Когда дверь отворилась, Кеннет мельком глянул на вошедших и сказал:

— Я так и думал. A la lanterne! [6]

Появление суперинтенданта не вызвало у Антонии ни удивления, ни испуга, но две другие девушки слегка встревожились. Лесли бросила быстрый, испуганный взгляд на Кеннета и как будто окоченела.

Кеннет продолжал рисовать.

— Входите, будьте как дома, — пригласил он. — Не скажу, что рад вас видеть, потому что это будет неправдой.

— Мистер Верекер, мне кажется, вы не всегда так твердо держитесь правды, — сказал Ханнасайд, закрывая за собой дверь.

Кеннет улыбнулся:

— Почти всегда. Признаюсь, иногда меня заносит. Скажите самое худшее.

— Трое членов вашей вчерашней компании говорят, что вас не было в танцевальном зале около получаса, — сказал Ханнасайд, не ходя вокруг да около.

Кеннет поднял голову от наброска и, зорко прищурившись, посмотрел на Лесли Риверс.

— Лесли, у тебя красивая голова, — заметил он. — Не шевелись! Прошу прощения, мой друг-суперинтендант. Что еще?

— Получасовое отсутствие в танцзале — дело обычное, — сказала Лесли. — Иногда, суперинтендант, люди сидят во время танцев.

— Сидят в ложе, мисс Риверс. Полагаю, в Альберт-холле сидеть больше негде.

— Можно посидеть снаружи, в своей машине, — ответила она.

— Молчи, заблуждающееся дитя! — сказал Кеннет. — Проще простого выяснить, что моя машина отправлена вчера в гараж Хорнета для очистки выхлопной системы. Прав я, суперинтендант?

— Полностью, — ответил Ханнасайд. — А прав ли я, мистер Верекер, утверждая, что вы вышли из Альберт-холла через главный вход в двадцать минут одиннадцатого и вернулись почти в одиннадцать?

— Остановясь в обоих случаях обменяться несколькими словами со швейцаром, — добавил Кеннет, продолжая работу над наброском. — Чтобы он меня запомнил. Разумеется, в данное время вас беспокоит вопрос, дьявольски ли я хитер или невероятно глуп?

— Не слушайте его! — поспешно сказала Лесли. — Все это до последнего слова ерунда! Он не выходил из Альберт-холла, пока мы не ушли в пятом часу вместе.

Кеннет отшвырнул набросок в сторону.

— Моя дорогая девочка, будь добра, помолчи! Меня и так тошнит от этой запутанной истории, но неужели ты не понимаешь, что мой друг-суперинтендант в любую минуту извлечет из шляпы этого швейцара, чтобы тот меня опознал? — Он взглянул на Ханнасайда. — Ну, мой друг, извлекайте его! Я признаю, что тем вечером выходил из Альберт-холла. Из этого не следует, что я отправился в квартиру своего единокровного брата, и вы это знаете. Как говорят в американских фильмах, у вас нет ничего против меня.

— Есть, мистер Верекер, — спокойно ответил Ханнасайд.

Кеннет презрительно посмотрел на него.

— Трубка, которую я мог оставить в квартире Роджера четыре вечера назад.

— Не только трубка. Еще автоматический пистолет.

— Я бы на него не полагался, — возразил Кеннет. — По грубой прикидке, этот пистолет могли брать в руки полдесятка других людей.

— Мистер Верекер, у этого полудесятка других людей были какие-то мотивы убивать вашего единокровного брата?

— Я не пользовался доверием Роджера и не могу ничего сказать по этому вопросу, — ответил Кеннет.

Суперинтендант, нахмурясь, посмотрел на него.

— В какой шляпе вы были вчера вечером, мистер Верекер?

Кеннет улыбнулся:

— Недостойно вас, мой друг. Разве швейцар вам не сказал?

— Я спрашиваю вас.

— Не отвечай! — выкрикнула Лесли, сцепив пальцы на коленях.

— Право, Лесли, ты превращаешь себя в посмешище, — послышался спокойный, хорошо модулированный голос Виолетты. — Позволь сказать, что тебе гораздо лучше помалкивать. Ты и так уже причинила немало вреда.

Лесли покраснела и не совсем твердо ответила:

— Тебе легко давать советы. Ты не была на балу, ты здесь ни при чем! Чего тебе беспокоиться?

— Ты, наверное, забыла, что я помолвлена с Кеннетом.

Лесли умолкла, а Кеннет сказал:

— Виолетта, оставь это дитя в покое. Если она и заблуждается, то, во всяком случае, из лучших побуждений.

— О, конечно, мой дорогой, — вкрадчиво произнесла Виолетта. — Но ее попытки убедить нас, что ты был с ней весь вечер, наводят на мысль, что она хочет создать алиби для себя.

Антония вынула изо рта сигарету.

— Язва, — заметила она.

— Мистер Верекер, — вмешался Ханнасайд, — я жду, чтобы вы сказали, в какой шляпе были вчера вечером.

— В черной фетровой, — ответил Кеннет.

— Благодарю вас. Когда вы покинули Альберт-холл незадолго до половины одиннадцатого, куда отправились?

— К сожалению, — сказал Кеннет, — я вынужден отказаться отвечать на этот вопрос.

Наступила пауза. Виолетта посмотрела на Джайлса, он отошел в другой конец студии и стоял у окна, сунув руку в карман и прислонившись к стене.

— Вы понимаете, не так ли, мистер Верекер, что ваше нежелание отвечать мне может иметь весьма серьезные последствия?