Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Я уверена, что нет! — поспешно сказала она. — С какой стати? Зачем ему совершать такую глупость?

Джайлс заколебался.

— Думаю, причина была, — ответил он. — Можно говорить вполне откровенно?

— О, пожалуйста!

— Так вот, мисс Уильямс, у Кеннета — как вы, наверное, знаете — очень ревнивый характер. Помните, в тот вечер, когда мы все вместе ужинали, Роджер пригласил вас поужинать с ним в вечер бала?

— Да, конечно, помню, — холодно сказала она, — но это была просто шутка.

— Очень может быть, что Кеннет воспринял это всерьез, — сказал Джайлс.

— Право, по-моему, это слишком нелепо, — возразила она со смешком. — Почему вы полагаете, что Кеннет был в квартире Роджера прошлой ночью? Он в этом признался?

— Нет. Но мы нашли его недокуренную трубку на каминной полке в гостиной Роджера, — ответил Джайлс.

— Его трубку… — Виолетта уставилась на гостя. — Откуда вы знаете, что трубка его?

— Ее узнали и я, и Ханнасайд.

— Узнали трубку! — воскликнула она. — Разве такое возможно?

Джайлс улыбнулся:

— Для тех, кто курит трубку, не все трубки выглядят одинаково, мисс Уильямс. Но это не важно. Кеннет узнал свою трубку, как только увидел ее.

Она посмотрела на него с выражением удивления и ужаса в глазах.

— Но это невозможно! Не верю! В какое время Кеннет находился в той квартире? Что он там делал?

— Именно это я, как его адвокат, стараюсь выяснить, — ответил Джайлс. — По словам мисс Риверс, он весь вечер был у нее на виду. Кеннет подтвердил это утверждение, но только после минутного колебания, мисс Уильямс. Грубо говоря, он явно лгал. По его словам — точнее, по словам мисс Риверс, — вся их компания встречалась после каждого танца в своей ложе. Суперинтенданту Ханнасайду достаточно опросить других членов этой компании, чтобы узнать, правда это или нет. Если — чего я очень опасаюсь — это неправда, Кеннет окажется в крайне опасном положении. И поскольку он ошибочно полагает, что способен сам, без помощи, вести свое дело, я не могу ничего для него сделать.

— Но почему вы пришли сюда? — перебила его Виолетта. — Какое отношение это имеет ко мне? Что я могу поделать?

— Я очень надеюсь, что вы употребите свое влияние, дабы вразумить его, — ответил Джайлс. — Он не понимает, насколько серьезно это положение и как важно, чтобы я по крайней мере знал правду о его передвижениях прошлой ночью.

Виолетта резко сложила руки, словно в раздражении.

— Он дурак! — сказала она. — С какой стати ему было идти к Роджеру прошлой ночью? Что привело его туда? Это сущее безумие!

— Есть одна вполне очевидная причина, мисс Уильямс, — заметил Джайлс.

Виолетта непонимающе уставилась на него.

— Я представить не могу… — Она умолкла, веки ее затрепетали. — Понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она. — Вряд ли вас удивит, что я так не считаю. Ничто не сможет убедить меня, что Кеннет имел какое-то отношение к смерти Роджера! Вы не можете считать…

— Нет, я так не считаю, — сказал Джайлс. — Я стараюсь установить другую причину, которая могла быть у него для этого визита. Подозреваю, это ревность.

— Не понимаю вас.

Джайлс неторопливо заговорил:

— Кеннет слышал, мисс Уильямс, как Роджер приглашал вас на ужин. Ему это явно не понравилось. Он, как я уже сказал, чрезвычайно ревнивый молодой человек, и мы знаем, что он с самого начала возмущался любым вашим проявлением дружелюбия к Роджеру. Прошлым вечером — в одиннадцатом часу — вы отказались идти на эти танцы, так ведь?

— Я не обещала ему, что пойду туда с ним, — ответила она. — Мне не нравилась эта затея, и я надеялась, что он от нее откажется.

— Так. Но вы позволяли ему думать, что все-таки, возможно, пойдете с ним, правда?

— Только чтобы предотвратить сцену… Но я не обещала.

— Во всяком случае, ваш отказ в последнюю минуту разозлил его, — заговорил Джайлс. — А я знаю, каким бывает Кеннет, когда он зол. Думаю, он довел себя до подозрения, что вы отказались от танцев ради того, чтобы провести вечер с Роджером. Может, он и пошел к Роджеру только с целью убедиться, что в его квартире вас нет.

— В жизни не слышала ничего столь оскорбительного! — чопорно заговорила Виолетта. — Я в квартире Роджера в это время? Полагаю, ему будет интересно узнать, что я весь вечер находилась дома! А если Кеннет не верит мне, можете сказать, чтобы он обратился к мисс Саммертаун, она пришла поужинать вместе со мной и оставалась до одиннадцати, после чего я пошла спать!

— Не думаю, что в уравновешенном состоянии Кеннету пришло бы в голову подозревать вас, — спокойно произнес Джайлс. — И если он пошел к Роджеру, то исключительно чтобы убедиться, что вас там нет, так ведь?

— Может, он подозревает, что я пряталась за ширмой? — ледяным тоном отчеканила Виолетта. — Слава богу, я могу предоставить свидетельницу того, что весь вечер была дома!

— Пожалуйста, не осуждайте его за то, что может оказаться моим праздным воображением, — с улыбкой заступился за Кеннета Джайлс. — У него могла быть другая причина пойти к Роджеру.

Виолетта молчала, ее красивые губы сжались в тонкую красную линию. Она сидела в кресле очень прямо, сжав одной рукой другую чуть пониже плеча. Вид у нее был враждебный, и эта враждебность искажала красоту ее застывшего, как маска, лица.

Словно очнувшись, она повернула голову и в упор посмотрела на Джайлса:

— По-вашему, я веду себя глупо? Да, я немного раздражена, но это не важно. Гораздо важнее вызволить Кеннета из этого ужасного положения. Лично я совершенно убеждена, что Роджер совершил самоубийство. Не знаю, почему вы полагаете, что это не так, но я помню слова Роджера. Тогда я не придала им никакого значения — по крайней мере достаточного, чтобы предвидеть это, — но теперь, оглядываясь назад, чувствую, что должна была догадаться. Только не знаю, что могла бы поделать, если бы догадалась. Я сказала об этом Кеннету, но он не обратил внимания.

— Это не было самоубийством, мисс Уильямс.

Виолетта нахмурилась.

— Не понимаю, как вы можете говорить это так уверенно. Почему не было?

— Вряд ли вы поймете, если объясню, — ответил он. — Дело в том, что стреляная гильза должна была находиться не там, где ее нашли. Более того, я даже представить себе не могу, что могло толкнуть Роджера на самоубийство. Он должен был знать, что никаких улик против него нет. Он был неглуп.

— Видите ли, технические подробности относительно пистолетов мне недоступны. И где же должна была находиться стреляная гильза?

— Совсем в другом месте, — ответил Джайлс. — Есть и другие подробности — мелкие, но значительные.

— Понятно. Но полицейские не смогут доказать, что убийство совершил Кеннет. Он мог оставить там свою трубку в любое время, и если Лесли держится своих показаний…

— Не будь убит Арнольд Верекер, дело могло бы выглядеть не так скверно, — заговорил Джайлс. — Но он убит, и у Кеннета нет алиби, которое можно подтвердить. Все, что он говорит, только вызывает подозрение у полицейских. Он сказал, что пришел сюда повидать вас. Но с вами не увиделся. По его словам, вас не было дома. Потом сказал, что пошел в кино. Но не знал, как назывался фильм, и проспал почти весь сеанс.

— О, я знаю, знаю! — сказала она. — Он был совершенно невыносимым.

— Так вот, — сказал Джайлс, поднимаясь, — сейчас он точно так же невыносим, мисс Уильямс. Ему доставляло удовольствие видеть, как он может морочить Ханнасайда по поводу того убийства, и он так преуспел, что это ударило ему в голову. Но сейчас его положение гораздо опаснее.

Виолетта тоже поднялась.

— Да, понимаю. Я немедленно отправлюсь в студию, поговорю с ним. Разумеется, Кеннет должен вам довериться. Я скажу ему это, и, думаю, он позвонит вам в контору.

— Спасибо, — поблагодарил Джайлс. — Надеюсь, что позвонит.

Глава двадцать первая

От Виолетты Джайлс поехал на Адам-стрит, где нашел отца, собиравшегося идти на обед. Мистер Чарлз Каррингтон оглядел сына, хмыкнул и сказал, что ему следует пойти с ним.