Зарубежный детектив 1979

На пути хубилгану попался неглубокий колодец, из которого он напоил коня и омыл запылившееся лицо. Немного отдохнув, Довчин, однако, повернул коня не к монастырю, а к двум оди­ноко стоявшим юртам в часе пути от колодца. Люди, выросшие в степи, видят далеко. Хубилган не ошибся: ровно через час он уже ел вкусные пенки, таящие во рту, запивая их пахучим го­рячим чаем, и вел неторопливую беседу о том, о сем с гостепри­имными хозяевами. В монастырь к хамбе Содову Довчин решил приехать попозже вечером, когда потухнут лампады и жирники в юртах, чтобы никто не увидел здесь редкого гостя.

Возле юрты хамба-ламы хубилган стреножил коня, снял при­вязанную к седлу переметную суму и потянул за дверную руч­ку. Дверь еще не была заперта и свободно открылась. Хамба Содов, сидевший перед жертвенником за вечерней молитвой, по­вернул голову, но не узнал перерожденца и снова отвернулся, продолжая молиться.

—        Вы что-то стали слабы глазами, возлюбленный мой хамба. Услышав знакомый голос, Содов встрепенулся и кинулся на­встречу.

—        Да что же это такое делается! Наш дражайший хубил­ган собственной персоной! А я при свете свечи сначала вас не узнал... Какая желанная встреча! Что же мы стоим, проходите скорее, садитесь выше.

1 Приглашать сесть выше — значит приглашать сесть на почетное место, в красный угол.

В юрте хамбы перерожденец чувствовал себя как дома, вы­пил вина, сытно поел и прежде, чем начать обстоятельный раз­говор с хамбой, предупредил его:

—        Кроме вас и Балдана, никто не должен знать о моем приезде. Сейчас это для нас небезопасно. Понимаете? Через пару дней я уеду.

Настоятель и перерожденец были откровенны друг с другом. Они во всех подробностях обсудили худонские и улан-баторские новости, поговорили о внутреннем положении в стране, о воз­росшей бдительности революционных аратов и их непримиримо­сти к врагам своей власти. Перерожденец доложил хамбе о по­ездке но худону, в результате которой ему удалось установить тесную связь с рядом монастырей и склонить на свою сторону тамошних настоятелей и лам.

—        Как себя показал Балдан?

—        Неплохо. Умный и решительный малый, ничего не ска­жешь. Молодость! Молодость, дорогой перерожденец! Японская разведка тоже им не нахвалится...

- Чем он вообще занимается? Что успел сделать для наше­го дела?

- Совершенно неожиданно для меня он оказался прекрас­ным организатором сбора пожертвований на субурган. У этого малого всегда хорошее начало венчает хороший конец.

- Не стану же я посылать к вам, уважаемый настоятель, ка­кого-нибудь никчемушу, — похвалился хубилган. — Ну а что еще он успел сделать?

- Что успел? Во-первых, он проверяет выполнение заданий и регулярно докладывает об этом резиденту японской разведки, а оттуда получает шифровки с новым руководством к действиям и доводит их до нашего сведения. Во-вторых, человек он образо­ванный и легко сходится с людьми. В здешних местах среди ара­тов пользуется авторитетом и влиянием. Благодаря его усилиям и способностям подбирать людей в наш союз влилось еще не­сколько человек, среди которых мне особенно симпатичен наш бывший водовоз Гомпил. Вначале я не очень-то доверял япон­скому посланнику и старался любыми способами испытать его. Мало ли что бывает... Однажды я так испытал Балдана, что от его гнева сам еле опомнился. Потом как-нибудь расскажу вам об этом случае.

- Хм, японская разведка прислала сюда незряшного чело­века... Но, как говорится, «у змеи пестрые пятна снаружи, а у человека — внутри». Как узнать, что на уме у этого Балдана? Соблюдайте осторожность. Это не помешает.

—        Мой дорогой хубилган, я вижу, вы устали и ваши веки отяжелели. Ложитесь-ка спать. Утро вечера мудренее. Погово­рим завтра.

Приготовив постель перерожденцу, хамба Содов велел свое­му послушнику держать язык за зубами насчет приезда хубил­гана и в течение двух-трех дней никого не впускать к нему в юрту.

На следующий день после утренней молитвы и завтрака по­звали Балдана. Довчин встретил его весьма радушно и рассказал о трудностях работы в городе и об арестованных соучастни­ках заговора, о судьбе которых пока ничего не было известно.

—        В городе к нам присоединилось еще несколько человек. Но мы не можем действовать и сидим, связанные по рукам и но­гам: кругом слежки и проверки красной милиции. Город не худон. Здесь простор, а там все на виду у красных. В худоне и народ другой. А в городе одни болтуны с длинными языками, готовые перегрызть друг другу глотки.

Перерожденец покрутил в руке нефритовую табакерку с ко­ралловой крышкой, насыпал на ладонь немного табаку и с си­лой втянул его в нос. Поманил пальцем Балдана, чтобы тот сел ближе.

- Смотрите, никому ни слова о моем посещении монастыря. Думаю в последнем месяце осени начать переворот. К тому вре­мени у нас будет достаточно людей и оружия. Нас поддержива­ют другие монастыри плюс военная помощь из Японии. Как вы думаете, — переспросил он у Балдана, — придет помощь из Страны восходящего солнца?

- Надеюсь, что придет. Японцы затребовали подробные кар­ты дорог с указанием территории, наиболее подходящей для вво­да войск. Карты я уже отослал.

- Молодец, сынок. — Хубилган положил руку на плечо Бал­дана. — Наши карты отослал или другие?

- Копию с ваших карт я отослал сам. Кроме того, со свои­ми картами туда уехал Буянт.

- Слава бурхану. С этим все в порядке. Это же огромное де­ло!.. За оставшиеся до намеченного переворота несколько меся­цев мы должны успеть поднять всех лам окрестных монастырей и объединить свои силы для подавления новой власти. Нужно провести тайный съезд настоятелей монастырей для выработки программы единых действий.

- У меня есть одна идея, достойный перерожденец. — Бал­дан слегка поклонился хубилгану.

- Слушаю тебя, сынок. Говори.

- На этот съезд желательно пригласить халхасского хана, чей престол находится сейчас в Баргутской кумирне, каноника Дамдин-Очира. Он может снова поехать в резиденцию японской разведки и от имени всех послушников бурхана поторопить японцев с оказанием нам военной помощи.

- Безусловно, присутствие халхасского хана на съезде было бы очень желательно. Но нужно понимать, — вздохнул перерож­денец. — что пересечь границу и добраться до монастыря Свя­того Лузапа из Баргутской кумирни чрезвычайно трудно.

- Понимаю вашу мысль, мудрый перерожденец. Но я возь­мусь доставить сюда Дамдин-Очира, пригласив его поначалу на обряд освящения места для субургана.

- Хорошо, с этим вопросом решено. — Хубилган откашлял­ся и отпил из пиалы остывший чай. — Нужно морально подготовить лам к участию, в священной войне за религию, в кото­рой мы должны либо победить, либо погибнуть все до единого. Но надо, чтобы на священную войну за веру они шли не с чет­ками и молитвами в руках, а с оружием. Вас, господин японский посланник, — для важности хубилган перешел на официальный тон, — прошу заняться военной подготовкой здешних лам, ко­торые как один ыойдут за хамбой, разработать план похищения огнестрельного оружия и сабель из воинских частей. Как толь­ко японцы перешагнут через нашу границу, мы все должны взять в руки оружие и встать на защиту своих интересов и прав.

Довчин отпил еще несколько глотков из пиалы и, обращаясь с многозначительной улыбкой к настоятелю, сказал:

—        Мой дорогой хамба-лама, мудрейший и достойнейший из всех настоятелей, каких я когда-либо знал, воспользуйтесь моим советом и поучитесь у этого молодого человека, — он кивком указал на Балдана, — стрелять из нагана, который я желаю вам подарить. — И он вытащил из своей переметной сумы наган с серебряным украшением на рукояти. — Держите. Теперь вы его хозяин. Не пренебрегайте моим советом научиться стрелять.

Хамба, никогда прежде не державший в руках ничего, кроме четок, испугался и обрадовался одновременно. Приняв подарок церемонно, двумя руками, настоятель пожелал перерожденцу быть удостоенным всех милостей бурхана.