Среда обитания (сборник)

Сергей Высоцкий

СРЕДА ОБИТАНИЯ

Сборник

ВЫСТРЕЛ В ОРЕЛЬЕЙ ГРИВЕ

Повесть

Утром к подполковнику Корнилову зашёл старший инспектор уголовного розыска капитан Белянчиков. Сел молча и пробарабанил пальцами по облезлой коже кресла какую-то затейливую, ему одному известную мелодию. Корнилов мельком взглянул на капитана и понял, что у него есть новости. Игорь Васильевич уже давно научился безошибочно определять состояние своего ближайшего помощника: Белянчикова всегда глаза выдавали. Пристальный, иногда до неприятности пристальный его взгляд становился в таких случаях чуточку рассеянным.

— Сиди, сиди, — пробормотал Игорь Васильевич, — может быть, что и высидишь. Только не повышение по службе… — и уткнулся в свои бумаги.

— Вы, товарищ подполковник, всё доклады пишете? — не выдержал наконец Белянчиков. — И опять небось о профилактической работе среди подрастающего поколения? А настоящих преступников за вас будут ловить учителя географии? — Он сделал паузу. — Таких, например, как Санпан…

Корнилов резко вскинул голову:

— Что Санпан? Задержан?

— Задержан? — пожал плечами Белянчиков. — Да разве это возможно, когда уголовный розыск профилактикой занимается?

— Да что ты заладил: профилактика, профилактика! — вспылил Корнилов. — Всю душу вымотал. Что про Санпана известно?

Санпан — Александр Панкратьевич Полевой, опасный вор, — два года тому назад при попытке ограбить квартиру убил старика. В квартире нашли отпечатки его пальцев да финку с наборной ручкой. Её потом опознали два Санпановых «приятеля» по прежним делам. Но самого Полевого задержать не удалось. Всесоюзный розыск объявили, а не нашли.

Белянчиков привстал с кресла и, облокотившись на стол, быстро сказал:

— Только что звонил Белозеров из Луги. Санпан живёт на Мшинской.

— Взяли?

— Нет. Его опознал по расклеенной на вокзалах фотографии рабочий лесхоза. Сегодня рано утром этот рабочий приезжал в Лугу, приходил в отдел…

Корнилов встал из-за стола, сгрёб все бумаги и, открыв сейф, небрежно свалил их в кучу. Достал пистолет.

— Сам поедешь? — спросил Белянчиков, хотя ему и так всё было ясно.

— Ты готов? — Игорь Васильевич подошёл к столу и стал набирать номер телефона. — Углев за баранкой?

Белянчиков кивнул.

Углев был лучшим водителем управления.

— Михаил Иванович, Корнилов докладывает, — сказал Игорь Васильевич в трубку. — Александр Полевой под Лугой объявился… Нет, нет, никаких ЧП. Его рабочий лесхоза опознал. Разреши мне выехать. Я его проворонил, мне его и задерживать… Что?.. К чёрту!

Корнилов нажал на рычаг и снова набрал номер.

— Мама, к ужину не жди. Буду, наверное, поздно.

Он надел пальто, сунул в карманы по пачке сигарет.

— Ты, Юра, за недооценку профилактической работы с подростками, наверное, ещё один выговор получишь, — пообещал Игорь Васильевич Белянчикову. — Но то, что Углев с нами поедет, — это хорошо. Душевный ты человек!..

Когда машина отъехала от управления и Углев, молодой широкоплечий парень с флегматичным лицом, перестал ворчать на то, что опять как на пожар, а дорога скользкая и шипованной резины не допросишься, Корнилов сказал:

— Юрий Евгеньевич, давай подробности!

— Да какие подробности, Игорь Васильевич? — удивился Белянчиков. — Я тебе почти всё уже доложил.

Корнилов нетерпеливо дёрнул головой.

— Живёт Санпан в пятнадцати километрах от станции. Деревня домов пять. Владычино, что ли…

— Память сдавать стала?

— Владычкино. Живёт у какой-то женщины. Я не стал Белозерова подробно расспрашивать, — сказал Белянчиков. — Тут время дорого.

— Да, конечно, — согласился Корнилов. — А морочить мне голову у тебя время нашлось. Не вспугнут они там Полевого?

— Нет, это исключено. Белозеров будет ждать нас на Мшинской с тремя сотрудниками…

Заметив недоуменный взгляд подполковника, Белянчиков пояснил:

— На станции-то надо будет своих оставить? На всякий случай.

— Эх, не ушёл бы! — вздохнул Игорь Васильевич, посмотрев в окно. На улице мела метель.

— В Луге тоже снег, — сказал Белянчиков. — А из Владычкина уйти только к станции можно. К Мшинской. Там, Белозеров говорит, как тайга. Леса.

Они помолчали. Потом Белянчиков спросил:

— Ты не замерзнёшь в своём драпе? Ехать-то часа три, не меньше.

Сам он щеголял в новенькой дублёнке.

…До Мшинской они доехали за два часа. Свернули с шоссе. Машина шла, натужно гудя, по заснеженной пустынной Вокзальной улице, и Белянчиков вглядывался в номера домов, разыскивал тридцать седьмой — в этом доме жил участковый. Там и должен был ожидать их Белозеров. Дома в посёлке были большие, многие — свежерубленые, ещё не отделанные вагонкой. Корнилов подивился маленьким, подслеповатым окошкам. «В таких домиках да окна бы большие, чтоб свет да простор», — подумал он.

Дом участкового инспектора был старый, потемневший, какой-то уж совсем неприютный. Перед ним ни деревьев, ни кустов, ни даже палисадника. «Временный жилец товарищ участковый, — решил Корнилов, вылезая из машины. — Небось в сторону города смотрит». Ноги у него одеревенели от холода и неподвижности и плохо слушались, всё время съезжали с узкой тропинки в сугроб.

— Где же они машину поставили? — удивился Белянчиков, оглядываясь вокруг.

— Да, может, он и не приехал ещё, твой Белозеров, — сказал Корнилов. В управлении всем было известно, что Белянчиков с Белозеровым вместе учились в университете и были большими друзьями.

— Наш Белозеров, — нажимая на «наш», ответил Белянчиков, — не мог не приехать, товарищ подполковник. А машину, наверное, где-нибудь в гараже поставили. Чтоб не маячила тут…

В доме их заметили. Со скрипом открылась дверь, и на покосившемся крыльце появился в клубах морозного пара Белозеров — широкоплечий, краснолицый, с озабоченным лицом. Корнилов знал его несколько лет и привык всегда видеть с доброй улыбкой. «Уж не сбежал ли Санпан?» — подумал он.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — Белозеров молодцевато подтянул начинающий уже расти живот.

— Здравствуйте, Белозеров! Что тут у вас случилось? — спросил Игорь Васильевич, пожимая ему руку.

— ЧП, товарищ подполковник. — Он раскрыл двери в дом, пропустил Корнилова и Белянчикова в сени. В сенях пахло кислой капустой, хлебом. У дверей в комнату стоял молодой парень в лейтенантской форме.

— Участковый Рыскалов! — громко, волнуясь, отрапортовал он.

Корнилов кивнул ему и прошёл в комнату к большому дощатому, чисто выскобленному столу. Отодвинул стул, сел на него и, сняв шапку, поискал глазами, куда бы её положить. Комната была просторная, оклеенная простенькими, в голубой цветочек, обоями. Кроме стола в углу стоял большой комод, божница над ним, старая ножная зингеровская машина под кружевной накидкой. На неё Игорь Васильевич и положил свою шапку. Белянчиков сел рядом, распахнув дублёнку. Белозеров остановился перед Корниловым, а участковый так и остался в дверях.

— Ну что, капитан, — сказал Корнилов скучным голосом, — докладывай, какое у тебя ЧП.

— Такая история, товарищ подполковник: в полутора километрах от Владычкина, — он на секунду замялся, — это где Санпан живёт…

— Ну, ну… — заторопил его Корнилов.

— …На тропке, что со станции ведёт, сегодня утром владычкинские бабы убитого нашли, — продолжал Белозеров. — Утром, ещё в потёмках, к поезду шли и наткнулись. Лыжник. Уже и снегом подзамело.

За спиной у Корнилова кто-то кашлянул. «Кого это я тут не приметил ещё?» — подумал он, оборачиваясь.

Рядом с окном, утонув в глубоком кресле, сидела старуха в чёрном платке и вязала, не обращая на них никакого внимания. «Что это я старуху не заметил? — подосадовал Корнилов. — Сыщиком называюсь!»

Перехватив взгляд подполковника, Белозеров сказал: