Над пропастью во ржи

влял себе, как он целыми днями
тренируется, чтобы потом кататься по сцене на роликах. Глупое занятие. А
после него началась рождественская пантомима, ее каждый год ставят в
Радио-сити на рождество. Вылезли всякие ангелы из ящиков, потом какие-то
типы таскали на себе распятия по всей сцене, а потом они хором во все
горло пели "Приидите, верующие!". Здорово запущено! Знаю, считается, что
все это ужасно религиозно и красиво, но где же тут религия и красота, черт
меня дери, когда кучка актеров таскает распятия по сцене? А когда они
кончили петь и стали расходиться по своим местам, видно было, что им не
терпится уйти к чертям, покурить, передохнуть. В прошлом году я видел это
представление с Салли Хейс, и она все восторгалась - ах, какая красота,
ах, какие костюмы! А я сказал, что бедного Христа, наверно, стошнило бы,
если б он посмотрел на эти маскарадные тряпки. Салли сказала, что я
богохульник и атеист. Наверно, так оно и есть. А вот одна штука Христу,
наверно, понравилась бы - это ударник из оркестра. Я его помню с тех пор,
как мне было лет восемь. Когда родители водили сюда меня с братом, с Алли,
мы всегда пересаживались к самому оркестру, чтобы смотреть на этого
ударника. Лучше его я никого не видал. Правда, за весь номер ему всего
раза два удавалось стукнуть по этой штуке, и все-таки у него никогда не
было скуки на лице, пока он ждал. Но уж когда он наконец ударит, у него
это выходит так хорошо, так чисто, даже по лицу видно, как он старается.
Когда мы с отцом ездили в Вашингтон, Алли послал этому ударнику открытку,
но, наверно, тот ее не получил. Мы толком не знали, как написать адрес.

Наконец рождественская пантомима окончилась и запустили этот
треклятый фильм. Он был до того гнусный, что я глаз не мог отвести. Про
одного англичанина, Алека, не помню, как дальше. Он был на войне и в
госпитале потерял память. Выходит из госпиталя с палочкой, хромает по
всему городу, по Лондону, и не знает, где он. На самом деле он герцог, но
этого не помнит. Потом встречается с такой некрасивой, простой, честной
девушкой, когда она лезет в автобус. У нее слетает шляпка, он ее
подхватывает, а потом они вдвоем забираются на верхотуру и начинают
разговор про Чарлза Диккенса. Оказывается, это их любимый писатель. Он
даже носит с собой "Оливера Твиста", и она тоже. Меня чуть не стошнило. В
общем, они тут же влюбляются друг в друга, потому что оба помешаны на
Чарлзе Диккенсе, и он ей помогает наладить работу в издательстве. Забыл
сказать, эта девушка - издатель. Но у нее работа идет неважно, потому что
брат у нее пьяница и все деньги пропивает. Он очень ожесточился, этот
самый брат, потому что на войне он был хирургом, а теперь уже не может
делать операции, нервы у него ни к черту, вот он и пьет, как лошадь, день
и ночь, хотя, в общем, он довольно умный. Словом, Алек пишет книжку, а
девушка ее издает, и они загребают кучу денег. Они совсем было собрались
пожениться, но тут появляется другая девушка, некая Марсия. Эта Марсия
была