Над пропастью во ржи

- А я ненавижу. Господи, до чего я все это ненавижу. И не только
школу. Все ненавижу. Ненавижу жить в Нью-Йорке. Такси ненавижу, автобусы,
где кондуктор орет на тебя, чтоб выходил через заднюю площадку, ненавижу
знакомиться с ломаками, которые называют Лантов "ангелами", ненавижу
ездить в лифтах, когда просто хочется выйти на улицу, ненавижу мерить без
конца костюмы у Брукса, когда тебе...

- Не кричи, пожалуйста! - перебила Салли.

Глупо, я и не думал кричать.

- Например, машины, - сказал я ужасно тихим голосом. - Смотри, как
люди сходят с ума по машинам. Для них трагедия, если на их машине хоть
малейшая царапина, а они вечно рассказывают, на сколько миль хватает
галлона бензина, а как только купят новую машину, сейчас же начинают
ломать голову, как бы им обменять ее на самую новейшую марку. А я даже
с т а р ы е машины не люблю. Понимаешь, мне не интересно. Лучше бы я себе
завел лошадь, черт побери. В лошадях хоть есть что-то человеческое. С
лошадью хоть поговорить можно.

- Не понимаю, о чем ты... Ты так перескакиваешь...

- Знаешь, что я тебе скажу? - сказал я. - Если бы не ты, я бы сейчас
не сидел в Нью-Йорке. Если бы не ты, я бы, наверно, сейчас удрал к черту
на рога. Куда-нибудь в леса или еще подальше. Ты - единственное, из-за
чего я торчу здесь.

- Какой ты милый! - говорит. Но сразу было видно, что ей хочется
переменить разговор.

- Ты бы поучилась в мужской школе. Попробовала бы! - говорю. -
Сплошная липа. И учатся только для того, чтобы стать какими-нибудь
пронырами, заработать на какой-нибудь треклятый "кадиллак", да еще вечно
притворяются, что им очень важно, проиграет их футбольная команда или нет.
А целые дни только и разговору что про выпивку, девочек и что такое секс,
и у всякого своя компания, какая-нибудь гнусная мелкая шайка. У
баскетбольных игроков - своя шайка, у католиков - своя, у этих треклятых
интеллектуалов - своя, у игроков в бридж - своя компания. Даже у абонентов
этого дурацкого Книжного клуба - своя шайка. Попробуй с кем-нибудь
поговорить по-настоящему.

- Нет, это неверно! - сказала Салли. - Многим мальчишкам школа куда
больше дает.

- Согласен! Согласен, что многим школа дает больше. А мне - ничего!
Понятно? Я про это и говорю. Именно про это, черт побери! Мне вообще ничто
ничего не дает. Я в плохом состоянии. Я в ужасающем состоянии!

- Да, ты в ужасном состоянии.

И вдруг мне пришла в голову мысль.

- Слушай! - говорю. - Вот какая у меня мысль. Хочешь удрать отсюда ко
всем чертям? Вот что я придумал. У меня есть один знакомый в
Гринич-Вилледж, я у него могу взять машину недельки на две. Он учился в
нашей школе и до сих пор должен мне десять долларов. Мы можем сделать вот
что. Завтра утром мы можем поехать в Массачусетс, в Вермонт, объездить там
всякие места. Красиво там до черта, понимаешь? Удивительно красиво! - Чем
больше я говорил, тем больше я волновался. Я даже наклонился и схватил
Салли за руку, идиот проклятый! - Нет, кроме шуток! - говорю.