Над пропастью во ржи

кой. Но он ужасно умный, кроме
шуток.

Он никогда не здоровается, не говорит "привет". И сейчас он сразу
заявил, что пришел на одну минутку. Сказал, что у него свидание. Потом
велел подать себе сухой мартини. Сказал, чтобы бармен поменьше разбавлял и
не клал маслину.

- Слушай, я для тебя присмотрел хорошего психа, - говорю. - Вон, в
конце стойки. Ты пока не смотри. Я его приметил для тебя.

- Как остроумно! - говорит. - Все тот же прежний Колфилд. Когда же ты
вырастешь?

Видно было, что я его раздражаю. А мне стало смешно. Такие типы меня
всегда смешат.

- Ну, как твоя личная жизнь? - спрашиваю. Он ненавидел, когда его об
этом спрашивали.

- Перестань, - говорит он, - ради бога, сядь спокойно и перестань
трепаться.

- А я сижу спокойно, - говорю. - Как Колумбия? Нравится тебе там?

- Безусловно. Очень нравится. Если бы не нравилось, я бы туда не
пошел, - говорит. Он тоже иногда раздражал меня.

- А какую специальность ты выбрал? - спрашиваю. - Изучаешь всякие
извращения? - Мне хотелось подшутить над ним.

- Ты, кажется, пытаешься острить? - говорит он.

- Да нет, я просто так, - говорю. - Слушай, Льюс, ты очень умный
малый, образованный. Мне нужен твой совет. Я попал в ужасное...

Он громко застонал:

- Ох, Колфилд, перестань! Неужто ты не можешь посидеть спокойно,
поговорить...

- Ладно, ладно, - говорю. - Не волнуйся!

Видно было, что ему не хочется вести со мной серьезный разговор. Беда
с этими умниками. Никогда не могут серьезно поговорить с человеком, если у
них нет настроения. Пришлось завести с ним разговор на общие темы.

- Нет, я серьезно спрашиваю, как твоя личная жизнь? По-прежнему
водишься с той же куклой, помнишь, ты с ней водился в Хуттоне? У нее еще
такой огромный...

- О господи, разумеется, нет!

- Как же так? Где она теперь?

- Ни малейшего представления. Если хочешь знать, она, по-моему, стала
чем-то вроде нью-гемпширской блудницы.

- Это свинство! Если она тебе столько позволяла, так ты, по крайней
мере, не должен говорить про нее гадости!

- О черт! - сказал Льюс. - Неужели начинается типичный колфилдовский
разговор? Ты бы хоть предупредил меня.

- Ничего не начинается, - сказал я, - и все-таки это свинство. Если
она так хорошо относилась к тебе, что позволяла...

- Неужто надо продолжать эти невыносимые тирады?

Я ничего не сказал. Испугался, что, если я не замолчу, он встанет и
уйдет. Пришлось заказать еще одну порцию виски. Мне вдруг до чертиков
захотелось напиться.

- С кем же ты сейчас водишься? - спрашиваю. - Можешь мне рассказать?
Если хочешь, конечно!

- Ты ее не знаешь.

- А вдруг знаю? Кто она?

- Одна особа из Гринич-Вилледж. Скульпторша, если уж непременно
хочешь знать.

- Ну? Серьезно? А сколько ей лет?

- Бог ты мой, да разве я ее спрашивал!

- Ну, приблизительно сколько?

- Да наверно, лет за тридцать, - говорит Льюс.

- За т р и д ц а т ь? Да? И тебе это нравится? - спрашиваю. - Тебе
нравятся такие старые? - Я его расспрашивал