Старый замок (СИ)

Сидя в обозной телеге по пути в Глоэн, я от нечего делать занималась изучением карты и расспросами словоохотливых попутчиков и выяснила, что вовсе не случайно дорога виляет как убегающий от лисы заяц. Некоторые озерца просто невозможно объехать вокруг, попадешь либо на замшелые россыпи валунов, либо в коварно заросшее роскошной травкой болото.

И значит, сбежав с таким риском из замка, я пока всего лишь немного усложнила бандитам задачу. Но если они очень пожелают нас поймать, то вполне могут это сделать. Ведь если верить рыбаку, им зачем-то очень нужно было сохранить свое пребывание в Глоэне в тайне, а если я буду гулять на свободе, то никакой уверенности в сохранности этой тайны у странных квартирантов не останется. И никто не станет вспоминать про слово, которое я давала Хаглену. Особенно если вспомнят, что чуть ранее я пообещала его просто отпустить.

И значит мне остается лишь надеяться, что запертый в прихожей рыбак проспит хотя бы часа три, и у нас с Кышем пока еще есть в запасе немного времени. В противном случае по нашим следам уже скачет несколько сильных и хорошо вооруженных мужчин, и от одного лишь предположения, чем грозит встреча с ними Кышу и мне самой у меня начинали дрожать колени.

Плеснув в лицо воды, я тщательно ополоснула ладони, вдосталь напилась, и неожиданно для самой себя горько всхлипнула от обиды. Ну вот откуда берутся люди, которым обязательно нужно влезть в чужой дом, в чужую жизнь и в чужие дела?

И почему я вынуждена снова как воришка бежать из собственного дома, разом теряя все принадлежащее мне по праву, заработанное и выстраданное? В чем провинилась перед судьбой, одним мановением могущественного пальца сокрушившей мечты, согревавшие мне душу в последние полторы луны.

Не такие уж нахальные или амбициозные, как у многих моих клиенток из "Женских тайн". Луизьена, помнится, даже завела книгу внушительных размеров, с обтянутыми сафьяном корочками, а на первой странице красиво вывела крупными буквами:

"Список знатных и богатых дам и девушек, желающих получить совет, как женить на себе принца".

А дальше - сто пятьдесят страниц, пестрящих известными и не очень именами, различными титулами и званиями. Но что занятнее всего, никто из клиенток не отказался от чести быть занесённым в этот нескончаемый список. Многие даже гордо заявляли Луизьене, что их имя станет тут последним, если, разумеется, советы будут надежными.

-Советы самые надежные, - уверенно улыбалась лукавая старушка, - собраны из подлинных воспоминаний самых великих королев и императриц, вышедших за принцев не по предварительному сговору и не ради политической выгоды. Можете проверить, все книги лежат в библиотеке.

Были и такие, кто проверял, мрачно усмехнулась я, припомнив знатных клиенток. И едва ли не впервые в жизни вдруг выясняли, что королева Дольена и на самом деле очаровала наследного принца, будучи всего лишь простой помощницей лекаря. Но сначала вытащила его высочество по тайному ходу из осажденного замка и целую луну боролась с судьбой за его жизнь. А императрица Алексения, знавшая девять языков и служившая обычным толмачем, раскрыла заговор послов, намеревавшихся отравить императорскую семью, но женился на ней принц не только за это, Алексения к тому же была редкой красавицей.

А вот у меня никогда не было желания взять в плен принца или герцога.

Избави боги!

Насмотрелась я на знатных клиентов, пока была Эвелиной Бенро. Нет, уж, пусть они достанутся охотницам за высокими титулами. Мне всего лишь хотелось хоть немного спокойно пожить в собственном доме, где никто не будет будить по утрам и варить на завтрак клейкую и серую, но полезную овсянку. Поэтому и дом я купила хоть и далеко не завидный, зато в такой глуши, куда даже бандиты не забираются. Даже не подозревая, что и тут найдутся какие-то подозрительные жулики. Хотя... от себя не скроешь, был момент, когда мне очень хотелось поверить, что они и в самом деле просто рыболовы. И только много позже, уже проскакав с десяток миль, я наконец отчетливо поняла, почему все же не поверила. Обычный рыболов не стал бы хитрить и лукавить, а сразу сообщил про свои планы и друзей и попросился на постой.

Значит, правильно я сделала и нечего жалеть о брошенных вещах, жизнь и свобода дороже, сделала я вывод, вытерла слезы и торопливо направилась к спрятанным у валуна вещам, долго отдыхать нам нельзя.

Кыш бродил где-то более получаса и вернулся довольный и благодушный, с чисто вымытой мордой. Значит, охота была удачной и можно будет не волноваться хотя бы о нем, вздохнула я облегченно и не медля принялась седлать мохнатого друга. Самой мне хватило десятка маленьких сыроежек и краюшки хлеба, плотно завтракать по утрам я не привыкла.

Привязав к седлу нехитрый багаж, я немного помедлила и решила оглядеть местность, просто так, на всякий случай. Вскочила в седло, приказала полуургу встать возле валуна и, поднявшись на его спине во весь рост, перебралась на камень. Вблизи его поверхность оказалось шероховатой и поросшей пятнами лишайника, зато самая макушка была почти плоской и мне удалось встать там во весь рост. Через пару минут я рассмотрела кривую сосенку, мимо которой проехала, направляясь сюда, куртинку бузины за нею, стайку кривоватых вязов, стоящих почти у полузаросшей тропы. Некоторое время внимательно вглядывалась в ту сторону, не понимая, почему так неспокойно на душе, но не желая отказываться от предупреждений собственной интуиции. Пусть и не всегда исполнялись ее намеки, но и нескольких случаев хватило, чтобы лишний раз не рисковать.

Но вокруг было тихо и спокойно, и нужно было поспешить, видимо на этот раз моя интуиция выдала ложную тревогу. Я тяжело вздохнула, и совсем было собралась слезать с валуна, как заметила вьющиеся над тропой точки. Далеко не сразу пришло понимание, кто там, на миг я даже подумала, что бабочки. Но тут же едко усмехнулась, не бывает таких крупных бабочек, которых можно рассмотреть за триста шагов. Значит это могут быть только птицы, здесь их просто стаи, и когда мы мчались по дороге они прыскали почти из-под лап Кыша. Значит, кто-то сюда едет, осознала я и вмиг шлепнувшись на живот. Впрочем, видно было почти так же, зато меня саму оттуда заметить невозможно.

Птицы взлетали над тропой все ближе и вскоре я отчетливо рассмотрела троих быстро скачущих всадников. Коротко блеснули на солнце заклёпки и кольца упряжи, потом рукоятки висевших за спинами арбалетов. И это открытие ударило по мне оглушающим пониманием, чем грозит нам встреча с негодяями. Рисковать они более не намерены, и собираются расстрелять Кыша издали. И вполне возможно и меня заодно. В этих местах достаточно привязать к телу камень и сбросить его в любое озеро. Никто и никогда тебя больше не найдет.

Вот теперь мне стало предельно ясно, как нужно поступить. Не стоит ехать в столицу, лучше всего пробираться на юг, к побережью, в любой портовый городок. Там я смогу выставить проклятый замок на продажу, оставив доверенность на имя матушки Мелисанты, моей бывшей наставницы из монастыря святой матери. Луизьена никогда не лгала там, где можно было просто попросить помощи друзей или заплатить. В моем случае пригодились оба способа, матушка Мелисанта была старинной и верной подружкой Луизьены, но и от пожертвований монастырю никогда не отказывалась. И записывая девицу Вельену ле Морнье в свои воспитанницы потребовала только одного, чтобы они лично привозили эти пожертвования два раза в год, и рассказывали ей обо всех изменениях в моей жизни. Особенно о здоровье и всяких, даже незначительных болячках, не говоря о шрамах и переломах. Попасться с поличным хитроумная монахиня не желала ни в коем случае.

Разумеется, от продажи Глоэна монастырю достанется часть вырученной суммы, зато никто не сможет добраться до нас с Кышем.

Пробираться на юг я решила напрямик, по бездорожью, пока не наткнусь на какую-нибудь тропу, а там уже буду думать, как поступить дальше. И весь день я упорно выполняла это решение, обходя холмы и болотца, преодолевая каменистые пустоши и клочки леса. Любая лошадь уже свалилась бы от усталости или сломала ногу, а Кыш спокойно прыгал с камня на камень и переплывал озера и речушки, благо стояла середина лета и вода была теплая. Я давно ехала босиком, обувая мягкие ботиночки только перед зарослями колючих кустов. Каждые два-три часа мы устраивали привал, и на третьем привале Кыш приволок к валуну, под которым я сидела, увесистый хвост от крупной рыбины, в одиночку слопав сначала все самое вкусное, на его взгляд.