Старый замок (СИ)

Перехватив свою самодельную кочергу поудобнее, я почти нырнула в печь и всего за десяток энергичных движений угол был почти очищен. Уже предчувствуя окончание работы, я сделала последний скребок, как вдруг сучок со скрипом за что-то задел и вывернул из-под золы очень странную вещицу. В то же мгновение встревоженно заголосила моя интуиция, и я замерла, озаренная неожиданной догадкой. Значит и на самом деле кто-то искал тут вот эту штучку, которую еще ранее хозяин хижины постарался очень хорошо спрятать.

Предмет, выуженный мною из золы, более всего был похож на продолговатый камушек, и, если бы хозяин хижины догадался подсыпать в золу камней, я бы ее просто выбросила. Но теперь подвинула к падавшему из распахнутой дверцы неяркому свету, и поскребла сучком. Несомненно, металл, причем дешевый, чугун или железо, но не серебро и даже не медь. С одной стороны виднелась разделяющая округло-плоский предмет трещина, и значит это либо пенал, либо шкатулка. Интересно, что можно хранить в таком месте, рядом с жаром печи? Наверняка не металл... он вполне может расплавиться.

Мне очень хотелось бросить и золу и печку, и поковырять шкатулку, но снаружи быстро темнело и в хижине становилось все прохладнее. Пришлось завернуть находку в платок, спрятать в сапожный кармашек и закончить работу. Вскоре в печи трещали дрова, освещая хижину яркими языками пламени, с краю стоял маленький медный котелок, в который я время от времени добавляла воды из стоящей под струями кружки. Желание выпить горячего травяного чая стало почти навязчивым, в прошлую ночь я не решилась разжигать большой костер, из опасения что по нему меня найдут. А в такой дождь никакого дыма не видно на расстоянии даже в полусотню шагов, и значит хоть в чем-то мне повезло.

Котелок парил вскипевшей водой, и я сыпанула в него горсточку собранных днем листьев, смородины, малины, барбариса и занялась ужином. Отгребла в сторону угли и разложила на горячих камнях пода ломти рыбы, шкурой вниз, чуть присолила и поспешила снять чай, пока не появился запах пареного веника. И едва поставила котелок на прибитые к широченному чурбаку плашки, изображающие стол, как в узкую дверцу протиснулась мокрая мохнатая морда с полусъеденной рыбиной в зубах.

-А ты не мог найти себе на сегодня другое укрытие? - сам сорвался с губ безнадежный вопрос, на который, как я уже поняла, ответа у полуурга не было.

Пришлось забирать у него добычу и отступать к самой лежанке, пока он протискивался внутрь, отряхался и устраивался у порога, заняв почти половину помещения. Нет, решено, вздыхала я, ужиная под внимательно-укоризненным взглядом зеленых глаз, больше никаких шалашей, завтра постараюсь найти дерево пораскидистее.

Однако судьбе почему-то не понравились мои планы, и никуда наутро мы не пошли. Просто не смогли. Дождь лил не переставая, и выйдя прогуляться я вмиг вымокла почти до нижнего белья. Пришлось развести огонь и развесить одежду и сапожки сушиться над печуркой. Сама я тем временем сидела на лежанке и осторожно очищала щепкой найденную вчера шкатулку, пытаясь заставить интуицию подсказать, нужно мне ее открывать, или лучше оставить в покое.

И я уже склонилась к благоразумному решению не испытывать судьбу, как она снова посмеялась надо мной и моими предосторожностями. Стоило мне чуть сильнее надавить, вычищая золу из трещинки, как верхняя часть вдруг подалась и легко откинулась в сторону. От неожиданности я не столько испугалась, как растерялась и на несколько секунд замерла, боясь пошевелиться и готовясь отшвырнуть находку и бежать куда подальше.

Однако время шло и ничего не происходило. Молчала и интуиция, и постепенно я успокоилась и принялась изучать содержимое шкатулки. Хотя почти сразу рассмотрела выложенное чешуйками слюды нутро, только теперь осознав, как заботливо защитил от жара свое сокровище неизвестный строитель хижины.

Слюду я снимала понемногу, затаив дыхание и одновременно сердито ругая себя за глупое любопытство. И точно зная, что до конца жизни буду себя корить, если так и не посмотрю, ради чего хозяин шкатулки прятал её с таким тщанием. Хотя был момент, когда я была почти готова отступить от изучения таинственного предмета, ощутив сквозь слюду под пальцами нечто твердое, и вместе с тем гибкое, но уже в следующий миг слетели последние чешуйки и на стол выскользнула простенькая цепочка - браслет.

По крайней мере так мне показалось в первый момент, но я тут же рассмотрела ее подробнее и осознала свою ошибку. Это были четки, точно такие, с какими сидят у ворот храмов калеки и какие любят перебирать благочестивые старцы различных пустошей и монастырей. Лишь одним они отличались от всех прочих, размером. Каждая косточка, выточенная из неизвестного мне серо-зеленого камня, была размером с пшеничное зернышко, а для того, чтобы рассмотреть выбитые на них знаки нужно было купить алхимическое стекло.

Я рассматривала их с недоумением и смутной тревогой, не понимая, почему хозяин спрятал такой крохотный и невзрачный предмет с такой тщательностью, и все отчетливее понимала, что уже не смогу положить браслет назад в печь и засыпать золой. Ведь неизвестно, куда делся его прежний хозяин? Ведь если его убили и бросили в озеро, то он больше никогда сюда не вернется и крохотные четки так и останутся в этой заброшенной избушке, куда даже я никогда не найду дорогу во второй раз. Ведь рассматривать холмы и рощи, мимо которых вчера промчалась, у меня не было ни сил, ни желания, да и весьма однообразны они в этом краю тысячи озер.

До самого вечера я носила четки в верхнем кармане куртки, и упорно размышляла над непростой задачкой, а когда разожгла печь, чтобы пожарить принесенную промокшим Кышем рыбу, окончательно решила взять неожиданную находку с собой. Оставалось только придумать, как ее спрятать. Необычайный ларчик был невелик, но носить его в одном из карманов или в поясе вместе с деньгами я никак не могла решиться. Откуда-то родившаяся уверенность в особой ценности редкой вещицы все крепла, по мере того, как я ее изучала, хотя и тщательность, с какой владелец спрятал шкатулку, говорила сама за себя.

Устроившись спать, я долго вертелась на неудобном, жестком ложе, и куда только не пристраивала мысленно свою находку, пока не уснула. А утром, убедившись, что дождь так и не прекратился, снова устроилась за столом, вертя в руках четки и думая только о том, где их не смогут найти воры, отобрать грабители и не потеряю я сама. Задумки возникали и исчезали, не выдержав доводов разума, карманы и потайные местечки в походной одежде внимательно рассматривались и отвергались, а надежное укрытие так и не находилось.

В очередной раз отбросив куртку, которой, как я осознала, можно лишиться чуть ли не десятком способов, я решила на время забыть про четки и взяла со стола расческу. Во время службы Луизьене мне пришлось постоянно красить и подвивать волосы, поэтому они всегда были суховаты, и три месяца назад, вернувшись к родному имени, я безжалостно отрезала по плечи эту неимоверно путающуюся гриву. Расчесывая волосы и заплетая на висках в две косицы, которые позже собирала на затылке вязаным шнурком, я по-прежнему пыталась решить трудную задачку, мысленно прикладывая четки ко всем своим вещам.

А когда взяла в руки шнурок, вдруг поняла, что решение все время было рядом. Расческа в тот же миг была отложена в сторону, а из тюка появилась шкатулка с теми немногими драгоценностями, которые у меня остались. Все серьги, ожерелья и броши, в которых ходила по салону и столице Эвелина Бенро, пришлось продать, ни одна заметная вещица не должна была связывать леди Вельену Глоэн ле Морье с салоном, за поимку предыдущей хозяйки которого один из самых знатных и могущественных лордов пообещал заманчивое вознаграждение. Тайно, разумеется.

В моем ларце для рукоделия, с помощью которого я намеревалась коротать одинокие вечера в замке Глоэн, нашлись и вязальный крючок, и иголка с нитками, а также мешочек с бисером и мелкими бусинками. И уже к обеду на моей левой руке красовался вязаный браслет, расшитый бисером, бусинками и мелким, дешевым жемчугом. Примерно такие продавали знахарки и травницы, пропитывая заговоренными снадобьями и зачаровывая против простуды и легких пищевых отравлений.