Князь (СИ)

- Да, именно потому, что вы, князья, уподобились им, приняв их религию! - кивнул Пцашхо.

- Уже пятнадцать... даже больше лет мы живем без страха, - сказал Тлизанд. - вы выгоняете ваш скот на пастбища без опасения, что, вернувшись, увидите горелые жерди вместо ваших домов. Разве это плохо?

- Спроси самых старых людей на адыгской земле, и они тебе скажут, что когда они были маленькие, самые старые люди говорили, что когда они тоже были маленькие, ногайцы приходили со страшными войсками убивать и уводить в рабство адыгов, угоняли скот и десятками жгли селения. Ногайцы, Крым всегда были врагами - самыми лютыми врагами адыгов. Позор адыгу отказываться от адыгского закона ради ногайской религии. И то, что ногайцы перестали нам угрожать из-за того что князья - наши князья, приняли их религию, похоже на унижение для нас. Получается, что мы поддались их угрозе.

- Ты знаешь моего отца и знаешь меня, тфокотль, - сказал Тлизанд. - Ты знаешь, что ни он, ни я не приняли бы Ислам из страха перед ногайцами. В свое время мой отец успешно сражался с ними. Мы покорились Богу, потому что верны Ему за то, что Он создал нас и этот мир для нас, и не хотим поклоняться помимо Него кому-то еще. Бог послал тебе милость, тфокотль, примирив твоего князя с крымским ханом. Тот, кто маленьким детям снится в страшных снах, стал нашим союзником, а соседи-адыги не оставят привычку умножить свой скот за счет вашего. От набегов соседей я с помощью Бога защищу тфокотлей, но хватит ли моей дружины, если сюда вздумают прийти калмыки? У них тоже огромное войско, и они до сих пор не пришли на Пшиш только потому что не желают одновременно биться и с адыгами, и с крымцами. Лучше благодари Бога, тфокотль, и не указывай своему князю, как ему управлять.

Из слов Тлизанда Пцашхо понял, что дальше спорить с князем бесполезно. Поблагодарив князя и попрощавшись, тфокотли ушли. А Тлизанд почувствовал противную мелкую дрожь, охватившую тело. Вместе с тем он чувствовал глубокое удовлетворение от того, что смог, наперекор адыгскому закону, рассудить тфокотлей по закону Аллаха. А затем Тлизанд велел челяди оседлать ему коня и положить в котомку заднюю ногу добытой вчера на охоте косули. Выехав за ворота имения, он повернул коня налево и поехал туда, где жил Абдулькарим-мулла.

Когда Тлизанд доехал до широкого поля, где выращивали просо эгу - княжеские люди, которые не работали только на князя, а отдавали зиусхану часть урожая с выделенной им земли и часть скота, выращенного на выделенных им пастбищах, то увидел за чернотой выжженной стерни несколько двигавшихся по полю воловьих упряжек, тащивших плуги. Рядом виднелись фигурки пахарей. Значит, эгу тоже начали пахать. Князь свернул вдоль поля направо и, миновав маленькую тополиную рощу, выехал к плетеной ограде дома Абдулькарима-муллы. Из-за ограды желтели соломенные крыши дома и дворовых построек, высовывались темные ветки плодовых деревьев, на которых уже начали набухать почки. Тлизанд объехал одиночное подворье Абдулькарима-муллы и остановил коня перед воротами, возле которых на жердях ограды сушились два кувшина. За воротами появилось мелькание, послышались торопливые шаги, и ворота стали отворяться. Отворял их Абдулькарим-мулла - средних лет мужчина с большой черной бородой, одетый, как всегда, несмотря на вполне щедрые дары от князя, в поношенный серый кафтан и низкую шапку.

- Ассалам алейкум, Абдулькарим-мулла! - поздоровался князь, спрыгивая с коня. Вообще-то, всем надлежало первыми здороваться с князем, но Тлизанд оказывал уважение исламским знаниям Абдулькарима-муллы.

- Ваалейкум салам, мой зиусхан! - радостно ответил Абдулькарим-мулла. - Добро пожаловать!

Тлизанд завел в ворота коня, затем обнял Абдулькарима-муллу и отдал ему котомку с задней ногой косули.

- Это я вчера добыл на охоте, - сказал он. - Возьми бисмиЛлах!

- Благодарю, мой зиусхан! - ответил Абдулькарим-мулла, принимая подарок от князя. - Я скажу жене сейчас же приготовить это!

- Не надо, Абдулькарим, - сказал Тлизанд. - Я не голоден, да и тебе ли меня кормить? Я хочу просто выпить с тобой по стакану айрана.

- Твоя воля, мой зиусхан! - сказал Абдулькарим-мулла, принимая из рук князя поводья коня, которого надо было привязать к коновязи.

А через несколько минут они вдвоем сидели за пределами двора на толстом дубовом бревне, застелив его овечьей кошмой, возле невысокого глинистого обрыва и неторопливо пили айран из металлических крымских стаканов, разрисованных крымскими цветными узорами. Внизу под обрывом с шумом протекал в каменистых берегах Пшиш, и мутные волны, точно пытаясь догнать друг дружку, плескали в береговую гальку и корни склонявшихся над водой желто-зеленых гибких ив. За рекой серебрились стволы и толстые ветви еще лишенных листвы тополиных рощ, а под ними расстилался серо-бурый ковер из опавших прошлогодних листьев в зеленых россыпях лесных трав. От реки веяло влажной свежестью. Несколько мелких птичек то и дело начинали с щебетанием порхать над речной поймой в теплых лучах ранневесеннего солнца.

- Я сегодня утром рассудил тфокотлей по закону Аллаха, - сказал Тлизанд, когда стакан с айраном уже наполовину опустел.

- АльхамдулиЛлах! - сказал Абдулькарим-мулла, приложился к стакану с айраном и отер рукой черные усы. - Да воздаст тебе Господь добром за это!

- Но мне пришлось нарушить адыгский закон, - сказал Тлизанд. - Я запретил человеку, унаследовавшему имущество покойного брата, продавать или дарить больше половины его без согласия дочери покойного. А когда это по адыгскому закону требовалось согласие женщины на то, чтобы мужчине распорядиться своим имуществом?

- По закону Аллаха половина имущества принадлежит ей, - сказал Абдулькарим-мулла. - Я понял, о ком ты говоришь: они сначала приходили ко мне за советом. Аллах разрешил женщине наследовать имущество, и даже адыгский закон не может отменить разрешение самого Владыки над мирами.

- Видишь ли, - произнес Тлизанд. - для князя лишиться доверия тфокотлей - смерти подобно. Ведь иначе тфокотли не будут собираться в войско во время войны. А дворяне, хотя сама их жизнь - война, не столь многочисленны, чтобы нанести поражение, скажем, калмыкскому войску. Тфокотль не может без князя, потому что войско тфокотлей не такое боеспособное, но и князь не может без тфокотля, потому что его дружина не настолько многочисленна. Кто-то должен защищать тфокотлей, пока они работают, но когда идет сильный враг - тфокотли тоже должны выступать в бой.

- Кто сильнее: Аллах, тфокотли или калмыкский хан? - спросил Абдулькарим-мулла.

- Конечно же, Аллах!

- Вот и будь с Тем, мой зиусхан, кто сильнее всех, - сказал Абдулькарим-мулла. - Будь справедлив как правитель, но не отдавай ни адыгскому, ни какому-нибудь еще закону предпочтения перед законом Аллаха. Если тфокотли, несмотря на твою справедливость, отрекутся от тебя только из-за того что ты верен Единому Богу, то незачем тебе жить среди такого неблагодарного народа, да еще княжить над ним, защищать его. Разве не отблагодарит тебя хан Джамбеч, правитель мусульман крымской и адыгской земли? Я тоже тебя не оставлю, иншаЛлах, и твои дворяне, думаю, тоже. Вместе уйдем в пределы владений хана Джамбеча.

- Боюсь, тогда мое сердце изойдет кровью от тоски по владениям нашего рода! - вздохнул Тлизанд.

- Вся земля принадлежит только Аллаху, - сказал Абдулькарим-мулла. - А земля мусульманина там, где признается закон Аллаха. Ведь Аллах создал весь этот мир и правит всем этим миром, и ничего, даже самая малость, не скрывается от Него ни на земле, ни на небе. Разве не должны мы слушаться прежде всего Того, Кто создал нас и этот мир для нас? Ведь в конце концов мы все умрем, а потом будем воскрешены и возвращены к Аллаху для расчета. Тогда ведь будет уже поздно что-то менять. И никто не избежит того, что он заслужил в этой жизни: награды или наказания.

Абдулькарим-мулла был родом из земель по правому берегу великой реки Пшиз*. Его отец был тфокотль, и во время войны его племени с ханом Крыма он попал в плен в первом же своем походе. В Крыму он принял религию Аллаха и понял, что подданные крымского хана, которых адыги называли ногайцами, хотя далеко не все они были, действительно, ногайцы, в мирной жизни вовсе не такие жестокие, какими были на войне. Когда он сравнил, насколько преданны крымцы своему правителю и с какой дружбой и милосердием они относятся друг к другу, и как адыгские племена бесконечно враждуют одно с другим, он был очень удручен. Он упросил своего хозяина - большого крымского военачальника, отпустить его на волю, чтобы он мог выучиться религии Исламу в медресе. Хозяин, увидев, что он искренне стремится к знаниям, согласился и даже оплатил его учебу. Тогда молодой адыг и взял себе имя Абдулькарим, что на языке арабов, среди которых жил принесший людям свет Ислама пророк Мухаммед, благословение Аллаха над ним и мир, означало "раб Щедрого (Бога)". Получив общие исламские знания, Абдулькарим поселился в турецком городе Темрюк на адыгском побережье и стал там имамом в мечети, рассказывал о религии Аллаха адыгам-мусульманам и призывал войти в нее адыгов-христиан и адыгов-язычников. Потом в Темрюк приехал отец Тлизанда - в последний год своей жизни, и попросил его поехать с ним в курджипские владения, чтобы распространить там Слово Аллаха. Абдулькарим сразу согласился и так оказался во владениях их рода. Он красноречиво повел исламский призыв, и скоро все княжеские дворяне, кроме Карбеча Бгэжико и его дворян, вошли в религию Аллаха. А кроме них, еще некоторые тфокотли и невольные люди.