Вивьен Клэйер - Дэвид Боуи

"Никто не в состоянии понять европейскую манеру одежды или признание асексуальности одновременно с трансвестизмом. Люди кричат: он носит грим и одевается в наряды, выглядящие как женское платье!"

Возможно, в чем-то благодаря влиянию Боуи на мир рока, все люди, мужчины и женщины, стали проще относиться к выбору одежды, стали говорить и делать то, что им хотелось, а не то, что положено говорить и делать мужчинам и женщинам. Наибольшей известностью пользовался диск Боуи "Подъем и падение Зигги Звездная Пыль". Боуи достиг совершенства рок-театра и сам стал суперменом рока по имени Зигги Звездная Пыль, который достиг своей вершины в момент, когда Земля вступила в последние пять лет своего существования. Зигги сделал Боуи, но ведь сперва именно Боуи сделал Зигги, и это явилось наиболее полным отражением его таланта. Боуи и де Фрис прекрасно сработались. К ним присоединились Игги Студж и Лу Рид (по прозвищу "Прогулка по дикой стороне"), а также Мотт зэ Хупл. В 1972 Боуи отправил своего 3игги в турне, и все признали в нем гения. Когда он в космическом костюме выходил на сцену и с блеском, как на диске, проводил всю программу, она казалась совершенным единением света и звука. На самом деле "Зигги-турне" было уже вторым турне Боуи по США. Первое он совершил еще до начала сотрудничества с де Фрисом. Это была короткая поездка в Нью-Йорк, Филадельфию, Чикаго, Лос-Анджелес, Сан-Франциско.

Турне прошло неплохо, но не так, как ему хотелось. Диск 1969 "Человек, который продал мир" был встречен нормально, но без особого энтузиазма со стороны прессы. Правда, у него появилась первая небольшая группа поклонников. Затем де Фрис продал фирме РСА диск "Ханки Дори" (на нем было несколько вещей в стиле Битлз - "Перемены", "Энди Уорхолл", "Ты прекрасная вещь", "Жизнь на Марсе"). Они принесли большую популярность, и после этого Боуи приступил к работе над "Зигги". Мир рока был подготовлен.

Турне "Зигги" было универсальным, каждый слушатель покидал зал удовлетворенным. Боуи был живым подтверждением своей музыки и странных образов, создаваемых им. Успех был мгновенным, и к тому времени, когда он прибыла Нью-Йорк из Кливленда и Мемфиса (где в воскресенье было продано не менее 4300 билетов), его турне по 7 городам превратилось в турне по 23 городам. Боуи было 24 года, когда он вступил в фантастический мир рока.

Шоу начиналось с музыки из "Заводного апельсина" (который Боуи никогда не видел, но оценил его "космический" потенциал). Боуи появлялся под звуки 9-й симфонии Бетховена, сопровождаемый мигающими огнями. Одетый в разноцветный блестящий костюм, он начинал петь в сопровождении трех музыкантов. Начинал он с песни "Держись за себя", затем переходил к песням последних четырех дисков. Виртуозно исполнив несколько номеров, он уступал место группе, которая играла песню "Я чувствую свободу" из репертуара Крим. Когда Боуи появлялся на сцене, его лицо освещали два красных прожектора, поэтому публика могла заметить все изменения в выражении его лица во время исполнения песен. Обычно он играл на электрогитаре, 12 -струнке. Его гомосексуальная репутация проявлялась в номерах "Королева-сучка", "Ширина круга" и, конечно, в моменты, когда Боуи эротически атаковал гитару Мика Ронсона, а затем изображал подобную же атаку на самого Ронсона, чей золотой костюм и туфли на платформе довершали эффект. Боуи, проявляя свою многогранность, спел несколько политических песен -"Блюз пулемета", "Все сумасшедшие", в которых осуждал войну. И, конечно же, он исполнял свои космические песни, имитируя космические звуки в песнях "Звездный человек" и "Жизнь на Марсе" при помощи специального электронного оборудования. Турне было успешным, и Мик Ронсон добился внимания аудитории, какого он вполне заслуживал. Раньше Ронсон выступал в составе нескольких групп, не достигших известности, как например Крестерз, Бойз, Рэтс, Ронно, но полностью его талант раскрылся только в сотрудничестве с Боуи. Турне "Зигги" было настолько популярным, что запомнилось надолго. Через год, в 1973 Боуи повторил это турне и даже превзошел себя на концерте в Мюзик Холл Радио-сити в Рокфеллер-центре. И на этот раз он начал свое выступление под звуки "Заводного апельсина", но на сцену его опускали в огромном пластмассовом шаре. Одет он был в черно-белый полосатый пластиковый костюм, который с него срывали две женщины, выбегавшие из-за кулис. Под этот наряд на Боуи был надет белый атласный смокинг Мандарина с нарисованными птицами и деревьями. Но не только в этом заключалась разница. Весь Нью-Йорк внимательно следил за Боуи. Даже Род Маккуэн следил за Боуи в бинокль, чтобы ничего не упустить, а Бетт Мидлер сидела как можно ближе к сцене. Боуи выдал шоу для всех них. Его наряд был необычен: рваные брюки, носки без пяток, перчатки без пальцев, костюм Флэша Гордона. Ронсон был в основном был одет в знаменитую кожу и перья. Музыка из "Зигги" исполнялась великолепно, а рефрен песни "Самоубийство рок-н-ролла" потрясал все здание. Диск "Зигги" пользовался таким успехом, что РСА перекупила "Человека слов, человека музыки" у фирмы Меркури и переиздала его вместе с "Космическим чудаком", продавая старый диск под новой этикеткой. Наконец-то к "Космическому чудаку" пришла заслуженная слава, диск стал первым в списке "лучшие диски", он признан одним из самых удачных. В 1975 этот диск был переиздан в Англии и тоже стал первым в ТОПе. Успех сделал Боуи великодушным, и он продюсировал диск Лу Рида "Преобразователь" и первый хит группы Мотт зэ Хупл ("Все молодые пижоны"). Единственное, что ухудшилось, это отношения с де Фрисом (которого сам Боуи и его приятели стали называть не иначе, как Тони-чудак). Де Фрис остался в Нью-Йорке с людьми из Мейн Мэн, когда Боуи отправился в турне. Почти год прошел в разлуке, и это разъединило их, бизнес и музыку. Боуи вращался среди других людей, жил своей музыкой, а Тони в это время все больше погружался в мир денег. Когда Боуи вернулся из турне, они расстались. После этого Боуи записал "Разумный Аладдин" (каламбур, по-английски можно и так: "Безумный парень"). Это диск об Америке, той Америке, которая стала для него ночным кошмаром во время первого турне Боуи. По сравнению с "Зигги" этот диск не поняли. Впрочем, как и во всей его карьере, миру требовалось время, чтобы догнать его. В июле 1973 он вновь объявил, что уходит со сцены, но в октябре выпустил диск "Пин Апс". В этот диск вошли лучшие песни 1964-67. Диск имел определенную популярность, однако Боуи в это время расстался со своими Пауками. Он выступил в ТВ-программе АВС "Специальный полночный выпуск", где показал свое шоу "1984". Записанная еще в лондонском Маркиз Клаб, эта программа была самой безумной, самой успешной, это был настоящий рок-театр. После этого он приступил к своему следующему проекту "Бриллиантовые псы". Диск вышел в 1974. Вместо Пауков с Марса с Боуи теперь играли: Тони Ньюман - ударные, Хэрби Флауэрс - бас, Майкл Гарсон - клавишные. В это же время Боуи начал сотрудничать с режиссером Энтони Инграссия, который привлек внимание Боуи своей постановкой пьесы Энди Уорхолла "Свинина". Свое сотрудничество они начали с постановки шоу "1984". Затем они вместе выпустили "Бриллиантовых псов", и с этой программой Боуи совершил турне по США, самое свое большое. Затраты были огромными, шоу обошлось им в 200000 долларов. В этом шоу (а также на диске) в драматизированном виде изображается гибель нашей цивилизации. Первая постановка была осуществлена в Монреале. А пока Боуи ехал в Торонто, все ждали обещанного шоу. Его группа была в обычном виде: блестки, волосы красного цвета, туфли на платформе, разрисованные лица... Фирма РСА провела большую работу в поддержку Боуи: был показан короткометражный фильм "Дэвид за работой", в фирменных магазинах крутили диски Боуи, и даже был организован конкурс "Будьте похожи на Боуи". За кулисами в это время находился его обычный персонал того периода: Корин Шваб, Анджела, их сын, хореограф Тони Бэсил и декоратор Джульс Фишер. Перед началом турне Боуи ни с кем не встречался, за исключением Корин. Он относился к этому турне со всей серьезностью. Боуи переезжал из города в город совсем не так, кал это было с "Зигги". Даже с простуженным горлом он поехал в Торонто, где его ожидали с таким нетерпением, что еще до приезда был объявлен второй концерт. Декорации, спроектированные Фишером, были изготовлены из алюминия и бумаги, на которых были изображены брызги крови. Для переезда группы были заказаны автобусы и грузовики. Персонал ездил в автобусе, а грузовики перевозили декорации и другое оборудование общей стоимостью 75 тыс. долларов. Шоу было фантастическим. Боуи много позаимствовал у Игги Студжа, Брайана Ферри и Мика Джаггера. Группа располагалась сбоку, скрытая от глаз зрителей в отличие от Пауков. Вместе с Боуи на сцене находились два танцора - Уорен Пис и Гай Андрисано. Постановка была превосходной. Композицию "Паника в Детройте" он исполнял в красных боксерских перчатках. Боуи выполнял и акробатические трюки, прыгал, кружился. В течение всего шоу, продуманного до конца, он находился в центре внимания. Несколько номеров он исполнил, раскачиваясь на гидравлическом стуле или стоя на мостике, который тоже входил в состав декораций. "Бриллиантовые псы" потребовали колоссальной подготовки. За два месяца до премьеры, 14 июня, в Нью-Йорке начались репетиции, которые зачастую заканчивались далеко за полночь, начинаясь сразу после полудня. Репетировалась не только музыкальная, но и сценическая часть. Декоратор Джульс Фишер, поставивший мюзиклы "Волосы", "Пенни", "Пиппин", "Улисс в ночном городе", был профессионалом. Воздвигнутый на сцене 30-футовый мост напоминал нечто среднее между мюзиклом Басти Беркли и "Волосами". В течение шоу Боуи 12 раз менял свой костюм, а декорации менялись с каждой новой песней. Самый настоящий рок-театр. Шоу начиналось с того, что темную сцену заливал яркий свет прожекторов. На сцене находилась группа, а также саксофонист Дэйв Санбори, все прожектора метались, разыскивая Боуи. Наконец он появлялся в глубине сцены, в голубом костюме, спортивной рубашке с открытым воротом и исполнял "1984". На протяжении песни "Большой брат" гигантский кран, весь в зеркалах, проносил Боуи над сценой. Как писал Мартин Киркап в журнале "Зоологический мир", публика пожирала глазами Боуи и вместе с ним входила в экстаз в песне "Время". Композицию "Сладкая вещь" Боуи исполнял одетый в шинель и стоя посреди декораций, изображающих пустынную улицу. Во время исполнения "Космического чудака" Боуи сидел на стуле и гладил череп скелета... Музыкальная режиссура Майка Гарсона была фантастической, а декорации придавали музыке поистине зримые формы. Перед началом шоу многие песни были переаранжированы в инструментальном и вокальном плане. Боуи сочетал бит, философию и сентиментальность, он был одновременно нежен и груб. Напряженность музыки поддерживалась сценическом напряжением. Шоу было настолько прекрасным, что к моменту приезда в Филадельфию уже было запланировано давать его целый месяц. Забыть его было просто невозможно. Казалось невероятным, что всего месяц назад Боуи объявил аудитории лондонского Хаммерсмит-Одеона о своем намерении оставить сцену. После успеха турне "Бриллиантовых псов" Боуи записал диск "Дэвид живьем" в филадельфийском Тауэр-театре. Самым интересным на диске было то, что он четко характеризовал музыкальную фазу Боуи, теперь уже новую. Ритм песен и блюзовый аккомпанемент были предвестниками нового течения "пластиковой души". Когда появился диск "Молодые американцы", в нем действительно отражалась чистая душа, и Боуи действительно перешел к другому типу музыки. Это был 1975. Диск "Молодые американцы" изумил слушателей. От Боуи ждали сверкающей музыки, а мягкие ритмы этого диска заставляли многих людей остановиться и задуматься. Вместе с Ленноном Боуи написал лучшую песню диска -"Слава". Они говорили, что написали песню за 45 минут, возможно, что так оно и было, ведь сам диск был выпущен очень быстро. Интересно, что однажды Боуи написал песню за две минуты в присутствии журналиста из Плэйбоя. Диск "Молодые американцы" пользовался огромной популярностью. Состоялся дебют Боуи в телевизионном шоу Шер, где он исполнил "Славу", после чего вместе с Шер они спели песню "Ты слышишь меня?". Б апреле Боуи объявил, что расстается с роком, назвав его "скучным концом". Он также заявил Роберту Кристгау, корреспонденту журнала Вилледж Бойз, что турне разрушают его искусство, но всего лишь через 6 месяцев объявил о новом планируемом турне по 34 городам США. Хотя он и заявил, что идет на это ради денег, всем было ясно, что Боуи - прирожденный исполнитель и что он очень любит выступать. "Молодые американцы" стали пятой "золотой" пластинкой Боуи и произвели настоящий фурор. Она знаменовала собой новый стиль его музыки. Вскоре он подготовил совершенно новое шоу, в котором уже не было роботов, кранов, декораций, была одна только музыка. Он стал обычным рок-исполнителем, и публике это понравилось, в Детройте зал был переполнен шесть вечеров подряд. Боуи стал подбирать для выступлений небольшие залы, чтобы было легче установить с публикой тесный контакт, с публикой, которую он прежде избегал. В зале было много людей, одетых в блестящие костюмы, туфли на платформе и загримированных под Боуи, но были и другие, в простых костюмах из грубой ткани и ковбойских сапогах. В манере исполнения полностью отсутствовал английский рок-стиль, однако владельцы билетов не продали бы их и за 100 долларов толпе, стоявшей у входа. В группе Боуи преобладали негры - пять черных певцов, и часть программы составляли негритянские ритмы. Майк Гарсон сидел за клавишными, а Дэвид Санбори играл на саксофоне. В первом отделении с каждой новой песней выходил новый певец. Музыка, как писал один критик, была в стиле Роберты Флэк. Другой музыкальный критик заявлял, что она напоминает ему Донни Хэтэуэя. Второе отделение начиналось с песни "Бунтарь, бунтарь", а заканчивалось "Самоубийством рок-н-ролла" - все лучшие вещи Боуи и несколько новых. Дэвид Фендерей говорил: "Профессионализм исполнения Боуи напоминает нам таких кумиров, как Пресли, Синатра, Джаггер. Когда он переходил из одного конца сцены к другому, ему все время приходилось наклоняться и пожимать протянутые руки, кивать головой, улыбаться... Во время исполнения "Перемен" он взял протянутую кем-то из зрителей бутылку вина и с удовольствием отпил из нее. В течение всего вечера он держал контакт с аудиторией, часто прерывал пение, чтобы поблагодарить за столь радушный прием".