Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

На следующий день, рано утром, сел я в свой Жигуленок и поехал по указанному адресу, в пригородный поселок. Нашел бабку быстро - ее там все знают. Зовут Савелична. Старая бабка, кое-как ходит, но в здравом уме. Выслушала она меня внимательно, пару вопросов задала, а потом поднесла мне ко рту стакан и говорит: - Плюй сюда. Поплевал я в стакан. Бабка его взяла и, кряхтя, удалилась в соседнюю комнату. Долго ее не было, минут двадцать. Наконец, вернулась. Протягивает склянку с какой-то маслянистой жидкостью, по цвету дедову мазь напоминающую. Протягивает и шепчет:

- Помажь вот этим своего драчуна и руками разотри так, чтобы все впиталось.

Посмотрел я недоверчиво на склянку и спрашиваю:

- А не мало снадобья? Тут только на раз хватит.

- Одного раза и достаточно, - ухмыляется Савелична, - как у молодого жеребца стоять будет. Штаны застегнуть не сможешь.

Поблагодарил я знахарку, сунул ей пятисотную бумажку и домой поехал. Дома поставил склянку на тумбочку в спальне, сам на работу побежал. Про себя решил: сегодня же вечером попробую. Вдруг, и в самом деле поможет. Вечером домой возвращаюсь, глядь, а склянки на тумбочке нет. Я к жене.

- Не видала?

- Нет, не видала.

Я к пацанам - те тоже не знают. Захожу к деду в комнату, а у него на столике моя склянка стоит. Пустая.

- Днем суставы разболелись, а мазь кончилась, - стал оправдываться дед, - пошел искать. Гляжу, на твоей тумбочке стоит. Там немного было. Всю и растер.

Я, конечно, вызверился на деда. Но делать нечего, на следующее утро поехал опять в поселок. Подъезжаю к бабкиному дому, а там народу полно.

- Что случилось? - спрашиваю. А мне отвечают:

- Савелична приставилась. Сегодня ночью померла.

Вернулся я домой, жене рассказываю, а у самого голос от обиды дрожит. Жена меня успокаивает:

- Ничего страшного. Сейчас немного потерпим, а деньги подкопим и отправим тебя в санаторий, как врач советовал.

Сидим мы так с женой на кухне, беседуем. Вдруг дверь открывается - на пороге дед стоит. В парадно-выходном костюме. Мы от изумления рты открыли.

- Пойду, - говорит дед, - Дарью Петровну навещу. Что-то она давно не приходила.

Дарья Петровна - наша соседка из квартиры напротив. Женщина лет шестидесяти. Когда дед один жил, она часто к нему наведывалась. То в квартире приберет, то в магазин сходит. Ухаживала, одним словом. Они с моей матерью-покойницей крепко дружили.

Сказал так дед, развернулся и потопал. Одной рукой на палочку опирается, другой за стенку держится. Долго его не было. К ночи только вернулся. На другой день появляется из своей комнаты и снова в парадно-выходном.

- Куда? - спрашиваю.

- К Дарье Петровне, - буркнул в ответ.

Так каждый день стал он у нас пропадать. Я, было, уже собрался зайти к Дарье Петровне, поблагодарить за заботу. Но тут старший мой пацан сообщает, что видел, как дед заходил утром вовсе не к Дарье Петровне, а в двенадцатую квартиру, что этажом ниже. В этой квартире Бибигуль Садыковна проживает. Женщина одинокая лет пятидесяти. Кстати, бывший депутат Верховного Совета. Тут я, конечно, растерялся, не знал, что и подумать. А спустя два дня, возвращаюсь с работы, смотрю - из соседнего подъезда наш дед выходит, а под руку его поддерживает Бэлла Моисеевна. Эта Бэлла на пять лет меня старше. В молодости ослепительной красавицей была. Поклонники за ней табунами ходили. Я сам в нее тайно был влюблен. Увидела меня Бэлла, смутилась. Шмыг обратно в подъезд, будто растворилась. Я к деду: - Что случилось? Почему здесь? Ничего не отвечает. Молчит как партизан на допросе у фрицев.

После того случая прошло еще несколько дней. Как-то ночью разбудили меня стоны за стеной. К этому я уже привык - значит, у деда очередное обострение полиартрита случилось. Заученными движениями потянулся я к своей тумбочке за ватными тампонами - уши заткнуть. Вдруг слышу - стоны стали постепенно в крик переходить. Меня будто током шарахнуло - уж очень хорошо знал я этот крик. Сотни раз слышал. Метнулся я к месту, где жена спит, а там пусто. Для верности рукой пошарил - все равно пусто. Вскочил я с кровати, стал в темноте тапки искать... Я вот думаю сейчас: хорошо, что я их тогда сразу не нашел. Пока искал, немного в себя пришел. Сел на кровать и задумался:

- Ну, подниму я сейчас скандал. Жену опозорю. Сам опозорюсь. А что толку?

А потом мне в голову такая мысль пришла:

- Чего я, дурак, расстраиваюсь? Ведь это же - выход. Это - решение проблемы.

Лег я с этой мыслью обратно в кровать, вздохнул облегченно и уснул.

Секс-услуги по телефону.

Как я уже упоминал, возить пассажиров в аэропорт я не люблю. В одну сторону эта поездка выгодна, а вот обратно... Найти клиента на обратный рейс весьма проблематично. Порой в аэропорту моих коллег-извозчиков скапливается не меньше, чем прибывших авиапассажиров. Словно стая волков набрасываются они на идущих со стороны летного поля людей и, толкая друг друга, пытаются привлечь к себе их внимание громкими выкриками: "Кому в город? В город! Такси, такси!"

Пару раз потолкавшись в этой звериной толпе, я предпочел стоять у обочины дороги на выезде из аэропорта. К этому месту, время от времени, подходят авиапассажиры с тощими кошельками в расчете остановить попутную машину. (Понятно, что с попутчика денег за проезд возьмут меньше.) Именно здесь встретил я пассажира, рассказавшего мне очередную сексбайку. Прилетел он в Алма-Ату в командировку из небольшого городка российской глубинки, где работал заместителем главного инженера электро-механического завода.

С целью расположить моего пассажира к беседе, я рассказал ему сюжет одной из добытых мной ранее сексбаек. Едва дождавшись конца моего рассказа, мой сосед от нетерпения хлопнул меня по колену.

- Я тебе тоже один случай расскажу, - хитро подмигнул он мне и поведал историю своей последней командировки в Москву.

* * *

Были времена, когда я наведывался в Москву в среднем раз в два месяца. Завод наш хоть и небольшой, да и расположен вдали от промышленных центров, но продукцию производит важную, оборонного значения. Вот почему мне, как заместителю главного инженера, приходилось частенько мотаться и в столицу, и в другие города бывшего Союза. Но времена эти, к сожалению, прошли. Деньги за продукцию государство нам почти не платит и на перепрофилирование производства средств тоже не отпускает. Работы нет, завод чахнет, люди уходят. А посему, число моих командировок резко сократилось. Последний раз выбирался я из нашего городка полгода назад, а в Москве не был года полтора или того больше. Поэтому, когда я, наконец, собрался в первопрестольную, меня охватило некоторое волнение. Словно ехал я на свидание к давно знакомой и любимой женщине.

Останавливаюсь я в столице всегда у Славки. Он - мой друг еще со студенческой скамьи Московского авиационного института. Славка, как и я, родом из провинции. Но на последнем курсе женился на москвичке, нашей однокурснице, с завидным приданным, трехкомнатной квартирой. Признаюсь, меня до сих пор мучает вопрос: почему Славка женился на этой Люське? То ли он позарился на московскую квартиру, то ли у него действительно были к ней какие-то чувства? Мое мужское начало подсказывает, что справедлива скорее первая версия. Да и что говорить, внешность у Люськи, мягко говоря, малопривлекательная. Ни бровей, ни ресниц, нос картошкой. Объемы такие, что в ее юбку мы вдвоем со Славкой могли бы влезть. Да и характер далеко не ангельский. Но, в конце концов, это его, Славкино дело. Женился, так женился. Мне от этого даже польза - никаких проблем с гостиницей в Москве. Вот и теперь, с Курского вокзала прямиком к Славке. (Только в магазин заскочил, взял пару бутылок "Столичной".)

Хозяева моему приезду обрадовались. На дворе стояло лето и, по обыкновению, детей своих они отправили в деревню, к Славкиным родителям. Сами же, взяв отпуск, сидели вдвоем в трехкомнатной квартире и томились от безделия.