Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

У меня тоже на глазах навернулись слезы. Однако причиной этих слез была не только, и даже не столько, жалость к Дэйву. Еще больше, чем рыдающего у моих ног пожилого человека, мне было в тот момент жаль саму себя.

- Опомнись! Что ты делаешь?! - сверлил мой мозг холодный голос рассудка, - ты собираешься оставить спокойную, обеспеченную жизнь! Собираешься бросить человека, который любит тебя и готов ради этой любви выполнять любые твои прихоти и капризы! Подумай, во имя чего ты это делаешь?!

И сердце мое отвечало:

- Во имя любви!

Да, Сережа, я поступала так во имя любви. Любви к тебе. Вообще, оглядываясь назад, я осознаю, что, с тех пор как мы расстались, все, что я делала, о чем думала и мечтала, все было связанно с тобой. Чтобы досадить тебе, отомстить за измену, я готова была наложить на себя руки. Для того, чтобы вызвать в тебе ревность, я пошла на связь с Вячеславом, а позже вышла замуж за Джеймса. И уже здесь, в Канаде, я отвергла благополучную, беззаботную жизнь лишь из-за единственной, хотя и весьма зыбкой, надежды, что, рано или поздно, ты вернешься ко мне. Признаюсь тебе, Сережа, последнее время я живу только этой надеждой. Она - моя путеводная звезда и смысл всей моей жизни. И знаешь, Сереженька, может быть это лишь игра моего воображения, пытающегося выдать желаемое за действительное, но мне кажется, что моя надежда не безосновательна. Мне кажется, вернее я чувствую, что у тебя в новой семье не все благополучно. Сердце мне подсказывает, что ты жалеешь о своем поступке, что ты раскаиваешься и хотел бы вернуться к нам со Светланкой. Уже не раз за последний год я просыпаюсь среди ночи, услышав во сне твой голос. Ты зовешь меня и просишь о помощи.

Сереженька, милый, если в моих снах есть хоть сотая доля правды, если ты еще не совсем забыл меня и хоть изредка думаешь обо мне, знай, что я жду тебя, желаю тебя и приму тебя с огромной радостью. В любой момент, как у тебя появится желание, ты можешь приехать к нам. О деньгах не беспокойся, дорогу я оплачу. С этим письмом я посылаю тебе необходимые документы для оформления визы. Если ты решишь приехать, тебе следует направить эти документы в посольство Канады.

Сереженька, родной, умоляю, приезжай! Мы со Светланкой очень ждем тебя! Очень, очень! До скорого свидания, твоя жена Лена.

* * *

Я дочитал письмо, аккуратно расправил листы и положил их на стол перед Сергеем.

- А главное, она права, - ткнул он пальцем в письмо, - действительно, последние год-полтора у меня с женой все наперекосяк пошло. Постоянные упреки, претензии, ссоры. До скандалов доходит. Я порой с работы домой как на Голгофу иду. Из-за этого, наверное, вот этим стал увлекаться.

Сергей щелкнул пальцем по водочной бутылке, которая к тому времени была уже пуста. Он закурил очередную сигарету и, выпустив из ноздрей дым, внимательно посмотрел мне в глаза.

- Ну, что ты по поводу этого думаешь? Ехать мне или не ехать?

Я помолчал с полминуты, тщательно обдумывая ответ. В течение этого времени мой собеседник не сводил с меня пристального взгляда и даже, как мне показалось, затаил дыхание.

- Если тебе здесь плохо, - медленно проговорил я, - то поезжай.

Вздох облегчения вырвался из груди хозяина дома. Он вскочил с места и принялся мерить широким шагом помещение кухни.

- Да, поеду! Конечно, поеду! - выкрикивал он на ходу, - вот только... сын..., - Сергей остановился возле стола, и я заметил, как во взгляде его вновь зарождается сомнение, - понимаешь, мой сын...он...

В этот момент из коридора послышался звук отпираемой двери и вслед за ним раздался женский голос:

- Сережа? Ты дома?

- Дома. На кухне я, - Сергей спешно сгреб со стола бумаги.

- Иди скорее сюда! - в голосе, доносившемся из коридора, явно ощущалось волнение.

Сергей сунул мне письмо и документы.

- Спрячь это пока у себя, - прошептал он.

Я живо свернул бумаги в трубку и, засунув их во внутренний карман куртки, поспешил в коридор вслед за хозяином дома. Переступив кухонный порог, я увидел щупленькую, невысокого роста женщину лет двадцати пяти. Женщина придерживала руками мальчика, которому на вид можно было дать года три или четыре. Малыш стоял, откинувшись назад, и спиной опирался о ноги матери. Мне сразу бросилось в глаза неестественное положение его ног. Если ступня правой ноги, хоть и с сильным искривлением, все же твердо стояла на полу, то левая лишь касалась пола подушечками пальцев. Кисти рук мальчика были скрючены и вывернуты внутрь. Я подумал, что вряд ли такими руками малыш мог что-то брать и захватывать.

На меня хозяйка дома не обратила ни малейшего внимания. Как будто меня там не было. Со счастливой улыбкой на лице она переводила взгляд с мужа на сына и обратно.

- Ну, Ромочка, давай покажем папе, чему мы сегодня научились.

Малыш задрал голову и с робкой улыбкой посмотрел на мать.

- Не бойся. Я же рядом, - ободрила она его, - ну, становись на обе ножки.

Женщина взяла мальчика под руки и, слегка оттолкнув от себя, привела его в вертикальное положение.

- Сейчас я тебя отпущу, и ты будешь стоять, - внушала она ему, склоняясь к самому уху ребенка, - бояться не надо. Ты ведь уже стоял сегодня. Давай.

Мать опустила руки, оставив сына без опоры. Малыш, словно крылья, расставил ручонки в стороны и стоял, пошатываясь, словно канатоходец под куполом цирка. Взгляд его застыл на одной точке, а мышцы лица напряглись до такой степени, что само лицо стало походить на вылепленную из глины маску.

- Он стоит! - услышал я возле себя взволнованный шепот Сергея, - Галя, смотри, он стоит! Сам стоит!

В следующую секунду Сергей бросился на колени и, обхватив руками мальчика, уткнулся лицом ему в грудь. Женщина обняла одной рукой сына, другой мужа и прижала их к себе. Со стороны они представляли собой скульптурную композицию, при виде которой горький комок подступил к моему горлу, а в глазах почувствовалась резь. Так продолжалось с минуту или чуть более того. Затем Сергей отпустил сына, медленно поднялся на ноги и указал на меня.

- Вот, Галя, познакомься. Это Борис. Раньше он работал в нашем управлении. Сегодня случайно встретились. Я пригласил его к нам. Посидели ...

Я наклонил в приветствии голову. Хозяйка дома коротко кивнула мне в ответ. Наступила пауза.

- Пожалуй, я пойду, - первым нарушил я молчание, - жена просила в магазин зайти.

- Я тебя провожу, - тут же откликнулся Сергей. Он накинул пальто, и мы вышли из квартиры. До машины шли молча. Когда я открыл дверцу, Сергей коротко спросил:

- Сколько я должен?

Я махнул рукой.

- Заплати за час. Этого хватит.

Сергей вынул из кармана деньги и отсчитал пять сотен. Я достал из куртки свернутые в трубку бумаги и протянул их хозяину.

- Извини, что не успел помочь, - виновато пожал я плечами, - приезжай ко мне домой. Там заполним документы.

Несколько секунд Сергей молча разглядывал протянутые ему бумаги.

- Нет, - тяжело перевел он дыхание, - не нужны они мне. Никуда я не поеду. Здесь останусь.

Он склонил низко голову и носком ботинка принялся сбивать ледяную корку с маленькой лужицы на асфальте.

- А письмо? - растерянно спросил я.

- И письмо мне не нужно. Забери его или ... выкини.

Сергей вскинул голову и протянул мне руку.

- Прощай.

После короткого рукопожатия мой новый знакомый круто развернулся и широким шагом направился к дому. Я засунул бумаги обратно в карман куртки и полез в машину.

Помнится, в тот день я сделал еще три или четыре ездки. Это заняло около двух часов. Но чтобы я ни делал в течение этого времени, крутил ли баранку или стоял у машины в ожидании клиента, мысленно я раз за разом возвращался в квартиру Сергея, восстанавливая в памяти подробности нашей встречи. Анализируя ситуацию, в которой оказался мой новый знакомый, я задавался вопросом: - как бы я поступил на его месте? Конечно, оставлять больного ребенка - это жестоко и непорядочно. Но семья, в любом случае, уже дышит на ладан и, очевидно, что, рано или поздно, супругам придется расстаться. А окажись Сергей в Канаде, он бы мог оказать сыну значительную материальную поддержку. С другой стороны Лена. Ей ведь тоже не позавидуешь. Она любит Сергея и страдает в разлуке. Она ждет... Стоп! Стоп! - повторил я мысленно. Сергей отдал мне письмо и, следовательно, ни номера телефона Лены, ни ее адреса у него не осталось. Значит, сообщить о своем решении остаться в Казахстане Сергей ей не сможет. А она будет ждать, надеяться. Будет находиться в мучительном неведении, и только бог знает, как долго это будет продолжаться.