Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

На мой взгляд, четкого определения понятия "проституция" не может существовать ни в моральном, ни в юридическом плане. Также как невозможно выявить ту грань, переступив которую, женщина переходит в разряд торговки своим телом, в разряд проститутки.

Тебе, Сережа, эти мои рассуждения могут, вероятно, показаться надуманными и предвзятыми, преследующими единственную цель - оправдаться. Но заставь свою фантазию сделать небольшое усилие и представь себя на моем месте. Я оказалась одна в чужой стране. Без родни и без друзей. Рядом со мной даже не было человека, которому я могла бы поплакаться в жилетку, рассказав о своих бедах и выслушав его совета. На моих руках был ребенок, которого необходимо кормить, одевать и обучать. Мне самой, чтобы добиться более или менее достойного положения в обществе, нужно было учиться. А на все это нужны деньги, деньги и деньги, которых мне катастрофически не хватало. Представители церкви Святого Георга, как и обещали, нашли мне работу в одной из городских больниц. Я стала работать "помощником медсестры". У нас, в бывшем Союзе эта должность называется проще и доходчивее - нянечка. Основной моей обязанностью был уход за больными. Естественно, как в любом учреждении, новичку подкидывают самую тяжелую и неблагодарную работу. Мне достался уход за тяжелобольными, недвижимыми пациентами. Не стану терзать твои чувства описанием не очень приятных сцен из моей повседневной работы, иначе ты решишь, что я пытаюсь разжалобить тебя, скажу лишь, что работа эта не из легких. За нее я получала, после всех вычетов, примерно 1300 долларов в месяц. А далее простая арифметика. За квартиру я платила ежемесячно 550 долларов, за медицинскую страховку -70, за проездной билет в городском транспорте - 50, за одежду Светланке (она тогда как раз пошла в рост) - сто-сто пятьдесят. На питание, не смотря на все мои старания экономить, у нас уходило не меньше 250 долларов и, наконец, затраты на мое обучение. Можешь ли ты себе представить, что самый дешевый учебник стоит здесь не менее 40 долларов?

А как я уставала в то время! Днем - учеба в колледже, вечером - работа, ночью - выполнение домашнего задания. К концу недели я едва стояла на ногах. Помнишь, Сережа, моим одним из самых любимых фильмов был "Москва слезам не верит". Впервые эту картину я увидела, будучи девчонкой, в кинотеатре "Арман". Могла ли я тогда, глядя на экран, представить, что, подобно героини фильма, буду рыдать по ночам, уткнувшись в подушку?! А ведь рыдала! И не раз!

И вот, на пике моих душевных и физических страданий, я, не вдруг конечно, поняла, что могу избавиться, если не от всех, то, по крайней мере, от большинства из них. А для этого нужно совсем немного - уступить просьбам и домогательствам Дэйва Мкгрея, которые, подобно моим страданиям, достигли к тому времени наивысшей точки. И я уступила.

Прости меня, Сережа. Прости за то, что я - не Жанна Д,Арк и не Зоя Космодемьянская. Я - обыкновенная, слабая женщина, которая с готовностью опирается в трудную минуту о подставленное мужское плечо, даже не смотря на то, что рука от этого плеча шарит под подолом ее юбки. Став моим любовником, Дэйв избавил меня от всех материальных забот. Мне уже не нужно было считать центы, идя в продуктовый магазин, и не нужно было штопать старую одежду, привезенную из Алма-Аты. Единственная серьезная проблема, которая меня в то время беспокоила это - судебное разбирательство с Джеймсом Трофимофым. Разумеется, Джеймс был взбешен, узнав, как его одурачили, обвинив к тому же в педофилии, что грозило ему немалым сроком. Его адвокат, через подставных лиц, развернул шумную компанию в местной прессе. Не называя конкретных имен, газетные статьи изобличали "ловких мошенниц из восточно-европейских стран", домогающихся канадского гражданства с помощью фиктивных браков. Но и тут мне на помощь пришел Дэйв Мкгрей. Он нанял для меня одного из лучших (и, соответственно, одного из самых дорогих) адвокатов города. Этот джентельмен, в первую же нашу беседу, стал выпытывать у меня все, что я знаю об отрицательной стороне личности Джеймса Трофимофа. Конечно, я тут же вспомнила о потайной комнате с коллекцией порнографических фотографий и видеопленок. Примерно через неделю адвокат позвонил мне, и мы договорились о встрече утром следующего дня. Как только я пришла к нему, он дал мне подписать какую-то бумагу, в смысл которой я не вникала, а затем мы сели в машину и отправились на встречу с Джеймсом и его адвокатом в офис последнего. Вчетвером мы разместились за столом в небольшой, светлой комнате. Я со своим адвокатом - по одну сторону стола, Джеймс со своим - по другую. Полчаса ушло на общие разговоры, которые я, по большей части, пропустила мимо ушей. Неожиданно мой адвокат достал из папки пару листов бумаги и, протягивая их Джеймсу, произнес следующее:

- Мы предлагаем вам подписать этот документ, в котором вы признаете, что причиной ухода от вас жены является ваша неспособность исполнять супружеские обязанности. Другими словами, импотенция. В ответ моя клиентка снимает свои обвинения по отношению к вам в попытке растления ее несовершеннолетней дочери.

При последних словах мой адвокат вынул из той же папки документ, который я подписала в его конторе. Скривив рот в ироничной усмешке, Джеймс быстро пробежал глазами переданные ему бумаги и затем небрежно швырнул их на стол.

- Я не буду это подписывать, - прохрипел он.

- В противном случае, - как бы продолжил свою речь мой адвокат, - я тут же, не выходя из этой комнаты, позвоню в полицию и предложу немедленно провести обыск в бейсменте вашего дома.

Он достал из кармана пиджака мобильник и положил палец на кнопку включения. Взглянув на Джеймса, я не на шутку испугалась. Мне показалось, что он вот-вот лишится сознания. Лицо его сделалось бледным как у покойника. На лбу и над верхней губой выступил пот. Нижняя челюсть тряслась так, что было слышно клацанье зубов. В течение нескольких секунд он молча переводил горящий взгляд вылезших из орбит глаз с моего адвоката на меня и обратно. Затем взгляд его постепенно потух. Джеймс тяжело перевел дыхание и потянулся к брошенным им на стол бумагам. Не произнося ни слова, он достал из кармана ручку и поставил подпись под текстом документа.

Месяц спустя суд принял решение предоставить мне статус лэнд-иммигранта, что давало право через три года стать полноправным гражданином Канады. Спустя год после этих событий я получила диплом медсестры. Теперь у меня появилась возможность найти хорошо оплачиваемую работу и жить независимо от Дэйва Мкгрея. Однако Дэйв просил меня повременить с поиском работы и отдохнуть после учебы в колледже. На две недели он свозил меня на Гавайи, где я действительно неплохо отдохнула и даже поправилась. Тем не менее, желание найти работу не оставляло меня. Тогда Дэйв задумал организовать специально для меня медицинский кабинет при его офисе. Там меня ожидала бы необременительная работа и заработок, намного превышающий среднюю зарплату медсестры. Я отказалась. К тому времени я уже твердо решила уйти от Дэйва, и с этой целью постараться найти работу за пределами Эдмонтона. Я стала рассылать свое резюме во все точки Канады и Соединенных Штатов, где предлагалась работа медсестры. Через два месяца интенсивных поисков я получила приглашение из Виннипегского кардиологического центра. Теперь мне предстояло нелегкое объяснение с Дэйвом Мкгреем. За то время, пока мы были вместе, я по-своему привязалась к этому человеку, и мне ужасно не хотелось причинять ему душевную боль и страдание. А в том, что мой отъезд заставит его страдать, я нисколько не сомневалась. Наш разговор я оттягивала до последнего момента. Вечером, накануне отъезда в Виннипег, я позвонила ему и попросила приехать. Лишь только Дэйв ступил на порог моего дома, я заметила беспокойство в его глазах и поняла, что он догадывается, зачем был приглашен. Когда же он увидел разбросанные по комнате вещи и распахнутые зевы чемоданов, он опустился передо мной на колени, обнял мои ноги и тихо заплакал.