Нивей И Аурей (СИ)

- Да кто же их поймет, этих аборигенов! - пожал плечами Рыжий. - Быть может, кто-то решил на практике осуществить лозунг "Больше Каки!" Я правильно выразился?

- По сути, да. Но я, пожалуй, сказал бы "Больше как!"

- Существенное замечание, - наклонил голову в знак согласия Аурей. - Принимается!

Оставив дорогу, они переместились в самый центр земель бывшего совхоза.

Глушь и запустение царили вокруг.

Обширная территория представляла собой череду заросших бурьяном и сорняками полей разной величины, перемежавшихся полосами и отдельными группами деревьев, которые почти все находились в плачевном состоянии, словно над ними долго и усердно измывались специально натренированные орки: ветви обломаны, стволы покосились в разные стороны, корни торчат из земли. Вся поверхность вокруг была перекопана, повсюду виднелись траншеи и отвальные кучи. Канавы уже пообсыпались, кучи оплыли книзу и заросли полынью, а на все еще голых их макушках грелись на солнце ящерицы. От стоявших здесь и там сооружений остались одни стены, ни окон, ни дверей, ни крыш, да и стены были основательно уже разрушены, видимо, их старательно и методично разбирали на кирпичи. Все вокруг было усыпано кусками колотого бетона, крупными блоками и мелкой крошкой.

- Нелегкая это работенка, бетон дробить, - задумчиво протянул Нивей. - Я бы не стал. Как думаешь, зачем они это делают?

- Металл извлекают, - поделился Рыжий знанием, почерпнутым в Хрониках. - Железобетон разбивают, забирают из него железо, арматуру, и остается просто бетон. В таком вот виде.

И действительно, повсюду, на сколько хватало глаз, виднелись остатки столбов и столбиков с торчащими из них, словно скрюченные черные пальцы, ржавыми обломками арматуры. Видимо, конструкцию разбивали внизу и заваливали на землю, после чего лежащую часть разбивали молотами, а освобожденные от бетона железные прутья отламывали, изгибая и выкручивая в разные стороны. Ангелы увидели чуть поодаль целое поле, утыканное полуметровыми бетонными обломками, расположившимися на нем стройными рядами, словно кладбищенские обелиски.

- Надо думать, когда-то здесь рос хмель, - предположил Рыжий. Белый в ответ только хмуро кивнул головой.

Дороги на территории совхоза еще были различимы, в основном благодаря разросшейся вдоль них характерной растительности. В прежние времена они были выложены большими плитами, но сейчас от них мало что осталось. Большинство плит увезли для других нужд, что не пригодилось целиком - расколотили охотники за металлом. Повсюду сквозь бетонное крошево проросли пырей, борщевик и чертополох.

- А канавы-то зачем?..

- Трубы из земли доставали. Трубы и электрические кабели.

- Понятно... - Нивей помолчал, потом спросил: - Как ты думаешь, для чего они это все делали? Зачем все разрушали? Ведь должно же быть какое-то объяснение. Ведь это все же противоестественно, строить, возводить, обустраивать что-то из года в год в течение многих поколений, а потом вдруг взять и разнести все к чертовой матери за полгода.

- Ну, это просто. Добытый металл сдавали в пункты приема вторсырья, - с готовностью объяснил Аурей. - Работы ведь нет, а жить на что-то нужно. Разрушать - тоже работа, в определенном смысле. Вот и...

- Это понятно, - Белый пошевелил в воздухе пальцами. - Это как раз понятно. Но почему они развалили предприятие и тем лишили себя работы, чтобы потом из-за ее отсутствия идти добывать таким способом, как ты говоришь, металл?

Рыжий дернул плечом, словно кот хвостом. Он начинал раздражаться.

- Видимо, кому-то это было выгодно. Кому-то одному. Тому, кто обладал властью, и кто мог это сделать.

- Не мог бы ты мне напомнить, какую заповедь Господню этот кто-то нарушил?

- Все! - отрезал Рыжий.

- И, по-твоему, Он этого не знает? - Белый глазами указал на Небо.

Вопрос повис в воздухе.

В том воздухе, в котором продолжало неистовствовать солнце. Друзьям показалось, что свет его стал не таким чистым и ясным, как прежде. Они помолчали.

- Бетон у них плохой, - сказал погодя Нивей. - Хороший бы ни в жизнь не поддался.

- Есть и хороший, - радостно сообщил Рыжий. - Вон там, смотри!

За большой кучей земли в бурьяне лежал столб. Молотобойцам удалось его сломать и уронить, но больше они ничего не смогли с ним сделать, сколько ни пытались. Тело столба было испещрено следами ударов, но все, чего удалось добиться страдающим металлозависимостью охотникам, это отколоть от него несколько небольших кусков.

- Ты смотри! - воскликнул Нивей. - Изумительно! Я, правда, восхищен!

- Наверное, столб сделали в доисторические времена, когда еще умели это делать, как следует, - предположил Рыжий. - Правильно замешанный и отлитый бетон со временем становится только крепче.

- А ты знаешь, - воодушевился вдруг Белый, - этот столб достоин того, чтобы быть воздвигнутым вновь. Как символ стойкости и правильного отношения к труду. Физический труд нам недоступен, но мы, тем не менее, умеем его ценить. Правда же?

Ангел простер по направлению к столбу десницу, повернул ее ладонью к небу и медленно воздел руку вверх. Повинуясь силе запредельной, бетонный страдалец и страстотерпец вздрогнул и, следуя за движением руки Белого, медленно, дрожа и останавливаясь, словно не веря своему счастью, принял вертикальное положение. Мусор, куски земли и бетона ссыпались вниз, ангел сделал еще одно быстрое движение рукой, словно смахнул с картинки пыль, и все повреждения бетонного пальца исчезли.

Восставший и утвержденный, столб парил над погруженным в хаос пространством, словно египетский обелиск, столп, символ вечности и презрения к мелочным страстям.

- Магией занимаетесь, товарищ, - незамедлительно высказал свое мнение Аурей.

- Так не корысти ради, а справедливости для, - отмахнулся Нивей. - Можно.

Неожиданно для всех из густого бурьяна, в котором недавно еще лежал столб, выбрался с шумом и в облаке пыли невидимый до того парень лет тридцати пяти. Парень был в одних трусах до колен и кедах, лицо и тело его покрывали замысловатые зеленые маскировочные полосы, грязь и потеки пота; в волосы было воткнуто воронье перо, а в руках он держал духовое ружье, в просторечье именуемое воздушкой. Ружье было оборудовано мощным оптическим прицелом и замотано тряпкой цвета хаки, чтобы не давать бликов на солнце. Ну, снайпер!

Парень на полусогнутых, настороженный, словно взведенная пружина, приблизился к столбу. Запрокинувшись и открыв рот, он воззрился на его верхушку.

- Ни хера себе! - выдохнул он с чувством, представлявшим собой сложную смесь восторга, изумления и благоговейного ужаса. - Чудеса! И не расскажешь, блин, никому, не поверят же!

- А это что за покемон? - спросил Белый словами друга, постаравшись так же сохранить и его интонацию.