Нивей И Аурей (СИ)

- Ты что, Игорек, закручинился? - спросила она таппера. - Али горе, какое приключилось?

- Нет сегодня добычи, мама, - сказал Игорек, очнувшись от оцепенения и, наконец, смахнул пот с лица. - Какой-то дьявол разогнал всю дичь.

- Это, конечно, не горе, но все же большая неприятность, - не согласилась с Игорьком мама Жанна. - Одна надежда, в плане добычи пропитания, была у нас сегодня - на тебя. Но и та, видать, не оправдалась.

Над столом повисло напряженное молчание. Тяжелое, тяжелей воздуха, оно вскоре опустилось на стол, а с него стекло вниз, на землю и расползлось вширь по всей площадке. Мухи, почуяв неладное, куда-то попрятались, птички умолкли. Охотник сидел злой, голодный и близкий к отчаянию. Мама Жанна поджала губы на строгом лице.

Молчание тянулось целую вечность.

- Ладно, мой хороший, не отчаивайся, - произнесла, наконец, хозяйка. - С кем не бывает! Нет, так нет. Сейчас нет, потом будет. Только ведь и мне нечем тебя, сынок, покормить, не напасешься ведь. Вас много, а я одна. Придется тебе сегодня воздушком откушать, вон, как ангелы небесные! Она кивнула головой в сторону притихших ангелов, и те от неожиданности вздрогнули.

Отчаяние, к которому был близок охотник, подступило еще ближе, но мама Жанна зорко за ним следила и не дала ему восторжествовать.

- Да ты расслабься, мой славный, - поддержала она охотника. - Не бойся! Солдат, знаешь, ребенка не обидит. Ты перекуси, перекуси тут, чем Бог послал. Хлебушка поешь, чайку выпей. Только сам себя обслужи, я, видишь, не могу за тобой ухаживать. Она кивнула на загипсованную руку. - А покушаешь - отдохни пол часика. А можешь и не тратить время на отдых, зачем тебе это? Время-то идет. И ты иди, охотиться иди. А что делать, голубь мой? Мне работников кормить надо, а кроме крупы в доме запасов не осталось. Живых денег тоже нет, не заработали еще ничего. Так что, хочешь, не хочешь, а вся надежда на тебя.

Игорек посветлел лицом. Не то чтобы он совсем уж обрадовался словам мамы Жанны, но осознал их справедливость и принял, как руководство к действию.

Словно переступил через порог, в который уперся и который не мог преодолеть без посторонней помощи. Успокоился.

Глубоко вздохнув, он кивнул головой в знак согласия.

- Так я это, - сказал, - я же понимаю.

Встал, повесил ружье на вишню и пошел умыться под краном возле времянки. Было слышно, как он с наслаждением плескался там и отфыркивался. Вернувшись, налил себе свежезаваренного травяного чаю, отрезал большой кусок хлеба и принялся с аппетитом его поглощать. Хлеб был совсем свежий, мягкий, с янтарной хрустящей корочкой, и такой ароматный, что даже у ангелов от его запаха началось активное слюноотделение. Во всяком случае, так им показалось, а Рыжий даже сглотнул что-то такое и восторженно причмокнул.

Мама Жанна, подперев голову здоровой рукой, смотрела на Игоря с умилением.

- Ешь, ешь, мой хороший, - приговаривала она. - Голодный мужик страшней недолюбленной жены. Хотя, кажется, что страшней ее никого нет.

Игорек, наслаждаясь хлебом, согласно кивал головой.

- Что же поделать, если ничего другого, кроме как убивать живых существ, ты не умеешь, - продолжала она. - А умел бы, пригодился бы по-другому. Вот, к примеру, печку бы мне достроил, треклятую, через которую я руку сломала. Но ты ведь не умеешь?

Игорек мотнул головой и замычал набитым ртом.

- Не умеешь, - утвердилась в своем знании мама Жанна. - И никто здесь не умеет, кроме меня. Поэтому, доедай, и отправляйся, с Богом, на охоту. И пусть тебе повезет.

Задумавшись о своем, мама Жанна вдруг смолкла, закручинившись.

- Как же тяжело без мужика в доме, Господи! - то ли сказала, то ли простонала она протяжно, прерывая молчание и не обращаясь ни к кому из живущих на Земле. - Как тяжело без толкового мужика! Только где его взять, толкового? - спросила она у Игорька. - Нигде. Нет их, толковых. Сэкономил на них Господь. Ну, ты поел, касатик? И славно. И отправляйся, не засиживайся. Ведь, если чего добудешь, это еще и приготовить надо. А народ голодный ждать не будет, нас с тобой съест. Давай, давай, некогда рассиживаться.

Игорек поставил на стол пустую чашку, опустил ее как буй, от которого боязно оторваться, не глядя в глаза произнес "спасибо", снял ружье с ветки и направился прочь со двора. Вид при этом он имел совершенно обреченный.

- Калиткой не стукни! - напутствовала его мама Жанна.

Но он, конечно, стукнул. Припечатал ее от души. Просто чтобы обозначить, что многое еще его в этой жизни не устраивает вообще, а в данный момент особенно.

- Ишь, грохает! Нервный какой! - незлобиво проворчала мама Жанна. И тут же, вздохнув, объяснила: - А, с другой стороны, мужика не заведешь, он и не поедет. Не факт, правда, что доедет, куда надо...

Едва вырвавшись за калитку, Охотник нос к носу столкнулся с Нинель.

- Привет, Игорек! - приветствовала его молодая женщина. - Что, опять с Людмилой поцапался?

Людка-парикмахерша была сожительницей Игорька, Нинель ее хорошо знала. Едва ли не раз в неделю она подправляла у нее прическу - работа требовала, - а та из своей жизни тайны никогда не делала, так что в деталях ее биографии был осведомлен весь город. Людмила была старше Игорька лет на пятнадцать, и держала его крепко у своей необъятной груди. Ведь, как ни крути, а нужен мужик бабе, для отдушины и для здоровья нужен, тем более при таких ее достоинствах. Хотя бы такой, как Игорек, а он был далеко не самым плохим из возможных. Тем более что был он не слишком привередливым по жизни, и не требовал многого, лишь бы кормили иногда, любили время от времени да не мешали рыскать за дичью по округе. Ну, а против таких магнитов, какими были упомянутые уже груди Людмилы, парень не мог ничего поделать, поэтому всегда возвращался и со смиренным восторгом к ним припадал. Но, с другой стороны, жить в приемышах у женщины, мужику тоже не очень, нет-нет, да и попрекнет. Тогда взыгрывал, взбрыкивал характер у Игорька. И, когда это случалось, хватал он свою воздушку в охапку и убегал из дому. И чаще всего он пережидал бурю и приходил в себя в тихой гавани у мамы Жанны.

И никогда такого напряга, как сегодня, здесь с ним не случалось.

На вопрос Нинель Игорек ничего не ответил, только сверкнул глазами, скрипнул зубами и проскользнул мимо.

- Ишь, какой нервный, - удивилась, впрочем, умеренно, Нинель.

- Что это Игорек такой нервный? - спросила она у матери, присаживаясь к столу на неостывший еще после охотника стул.

- А ничего, пусть! - объяснила дочери ситуацию мама Жанна. - Мое дело задачу мужику поставить, а он уж пусть сам думает, как ее решить.

- И что за задачу ты ему задала? - не унималась Нинель.

- Нормальную задачу, - пожала плечами Жанна. - Как для мужика - нормальную. Сказала, есть хочешь - сделай что-нибудь полезное. Для меня полезное. Ничего, пусть думает, на то у него голова есть, такая большая.