Живое Золото (СИ)

Сложнее всего поцеловать Иуду, не поцеловав при этом сатану.

Поцелуй Христа сжё г Иуду.

Посл е Пасхи предатель мог быть прощё н Христом, но прощения не принял. Ветхозаветный рационалист предпочел справедливость милосердию.

Страдает.

Этим счастлив.

ПОНТИЙ ПИЛАТ

Внешний вид. Чуть выше среднего роста, голова почти цилиндрической формы, небольшие залысины, волосы на висках немного вьются. Немые чистые глаза. Прямой тонкий нос. Чистая кожа - ни одного прыщика, ни одной морщины, только острые нервные складки в углах губ.

Внутренний мир. По характеру - до совершенства отшлифованный римской дисциплиной стальной шарик, движущийся по кругу. Снаружи - сталь, внутри - ни злобы, ни любви, только пустота. Всю жизнь он заполнял эту пустоту - то властью, то по хотью, то развлечениями - но всё обращалось в воздух.

Отношение к Христу. При встрече с Иисусом чувствует, что "что-то шевелится в душе", что пустота заполняется, но чувство это столь необычно для Пилата, что он его не понимает. Казнит Иисуса, как многих других, кого хотел бы помиловать (и казнь, и милость для него - формы развлечения, спасения от Госпожи Скуки), до конца жизни не понимает, кого казнил, совесть вроде не мучает... Пустота о стается прежней, но ЗАПОЛНЯТЬ ЕЁ ПОЧЕМУ-ТО УЖЕ НЕ НАДО. Пилат болеет пустотой - и живё т этой болезнью.

Биография души. Пилат проживает долгую жизнь - и умирает непонятной для него, римлянина, смертью: гибель в бою, самоубийство, даже казнь от меча были бы для него естественны, даже почетны, но он умирает - от дрожи.

Нео жиданно, ночуя на веранде в своём имении в Альпах, чувствует дрожь, какой-то непонятный страх (в коем он никогда себе не признавался) - и умирает в судорогах совести, глядя в небо.

Прощё н.

АПОСТОЛ ПАВЕЛ (САВЛ)

Характер . Павел (Савл) - не Христов человек, фактически создавший Христово дело и более всех ему послуживший.

Единственный титан мысли, взявший Царствие Небесное - силой.

Актё р, знаток человеческой природы.

Отношение к Христу. Савл - фарисей, римский гражданин, поставленный сверху, чтобы сначала играть роль палача христиан, затем пустить слух о своем чудесном обращении, возглавить секту и подчинить ее власти (чьей - сам не знает до конца). Он начал разыгрывать комедию, но вдруг понял, что это - не игра, и уверовал в то, во что играл, и отдал за это жизнь. И - ВОЛЮ. За это получил душу.

История обращения. По пути в Дамаск никакое явление Христа не преобразило бы Савла: откровения свыше благодетельны для мудрых, а просто умных - озлобляют. Обращения начинаются с мелких невольных благодеяний.

По пути в Дамаск по одной дороге с Савлом, на некотором расстоянии от него, случайно следовала семья христиа н - отец, мать, шестилетний ребё нок. Они узнали, что за ними едет палач, и спрятались в пещере. Когда Савл проехал мимо, ребенок, не понимая, что делает, выбежал и бросил камешком в спину "врагу Христову". Дитя - и семью - схватили.

И тут Савл впервые взглянул на христиан не с ненавистью, не с презрением, не равнодушно, как на кукол в своих руках, а с милой снисходительной улыбкой - и приказал отпустить семью.

...Если бы христиане упали перед ним на колени или, наоборот, повели себя гордо - душа Савла не воскресла бы. Но ребенок ушё л в пещеру спокойно, как если бы ничего страшного ему не угрожало. Савл запомнил это, пока не сделав никаких выводов. Но затем, в Дамаске, он постепенно понял смысл подвига веры - и маска христианина прильнула к его лицу. В результате лицо стало прекраснее, но и маска изменилась.

Биография души. Савл-Павел проповедовал, будучи человеком, подвластным Делу, и безм ерно гордясь за свое Дело. Он шё л вперед, глядя не в глаза людям, как Христос, не потупив взоры, как Пё тр, не взирая в небо, как Иоанн, а направив взор в "невидимую точку", туда, где сходятся все пути мира. Ничто не отвлекало его от Дела - ни боль, ни смерть, ни суета людей, ни сами люди... ни сам Бог.

Колоссальной силы Павловой воли хватило бы, чтобы дойти до дверей Царства Божия, но не хватило бы, чтобы проникнуть туда - двери рая о ткрываются не тем, кто силой рвё тс я к ним, а тем, кто смиренно ждёт, когда они откроются... Сильные на это, как правило, не способны.

Но Павел смог понять суть спасения - перед казнью. Он всегда смотрел на людей - тем более на палачей - прямо, не склоняя головы. Но перед мечом надо было склониться. И, когда он после долгого пребывания в тюрьме, в кандалах, начал опускаться на колени, ощутил он некую боль - чисто физическую - в груди, и она отвлекла его от роли гордого мученика: он ощутил себя просто Человеком, просто Жизнью, которая вот-вот прекратится.

Положив голову на плаху, он неожиданно рывком поднял голову вверх, издал хриплый возглас: "Что? Что?" - и увидел клочок белого неба с синими прожилками.

Палач опустил меч.

Глаза Павла ещё некоторое время видели этот белый свет, который и стал для него решающим аргументом для входа в рай.

Спасен.

В царстве Божием добровольно отходит на второй план со своего места первоверховного апостола - во имя смирения своего.

Прод олжает совершенствовать душу - мыслью и безмолвной молитвой.

Счастлив.

* * *

- Интересно вы говорите... Я бы такого не выдумал, - с грустной иронией проговорил палач, когда Рублёв закончил свой рассказ. - Но и я записывал, что происходило с моими... несчастными. С теми, в общем, кого я казнил. Я ведь много с кем так же, как с вами, общался... Потом записки пригодятся - может, какой писатель по ним роман напишет. Человека познает... Был у меня такой случай. Одного несчастного, Анчуткина, провожал я - его за ересь приговорили, он не как все думал. Сам был такой ма-ахонький, на голову меньше меня, юркий, зубастенький, с потными руками да быстрыми глазками. Неприятный тип, в общем. Я с ним и говорить не хотел, когда к нему в камеру пришёл - сел напротив и начал молчать. И он тоже. Я молчу и он молчит. И главное - я по лицу его подвижному понимал, о чём он молчит! Да и он мои мысли, наверное, как-то читал. Так вот мы и сидели друг напротив друга и молчали. Часами. На разные темы. Сначала о политике, потом о свободе, потом о жизни. Так вот, под утро Гус домолчался до такой ереси, что я просто встал и вышел из комнаты! Вышел и плакал. И отказался казнить этого человека. Слишком странно он молчал...

- И что? Казнили его в конце концов? - оживился Андрей.

- Не-а. Казнь не состоялась. Никто из штатных палачей не захотел убивать того, кто ТАК молчал. Бог любит таких, молчаливых... Отпустили его, до сих пор где-то бродит, наверное. Его и смерть не возьмёт. Он с ней общего языка не найдёт - они из разных реальностей.