В лабиринте (СИ)

Дима не несёт Марину в кровать, чтобы лишить невинности в подобающей обстановке на непременно белых шёлковых простынях, как обычно показывают в фильмах. Вместо этого он раскладывает на полу пушистый плед и укладывает Марину на него со всей бережливостью, а затем, избавившись от футболки, нависает сверху. У Марины перехватывает дыхание, когда она проводит пальцами по его груди. Дима не ходит в тренажёрный зал, не потеет на беговой дорожке и не старается соответствовать современным стандартам красоты, но ей этого и не надо, потому что даже при отсутствии кубиков на животе и выступающих бицепсов он для неё идеален.

Дима наклоняется, чтобы снова приникнуть к её губам. Его язык проскальзывает в её рот, и Марина не может сдержать стона, стискивая его плечи руками. Ей нравится чувствовать его возбуждение, как нравится и то, что она возбуждается сама. Правда, ей до сих пор немного страшно, ведь отношений такого характера у неё ещё не было, но Дима так нетороплив и осторожен, что хочется плакать от счастья.

Как же ей повезло, в самом деле, что у неё такой замечательный брат...

Марина резко распахивает глаза и, замычав, отпихивает Диму от себя.

-- Что?.. -- оторопело спрашивает тот срывающимся из-за тяжёлого дыхания голосом. -- Что-то не так?

В его глазах непонимание, а Марина не может выдавить ни звука. Она закрывает лицо руками и мотает головой, стараясь справиться с вцепившимся в горло ужасом.

О чём она думает?! Что за блажь?!

Андрей всплывает перед зажмуренными глазами так легко и непринуждённо, что Марина, застонав, отворачивается. Она не хочет думать о нём, но память упорно подсовывает самые разные картины из прошлого, начиная от глубокого детства и заканчивая событием месячной давности. Марина не может выкинуть брата из головы, как ни старается, и Диму в этом отношении ей жальче всех. Он не заслуживает такого отношения.

-- Извини, -- бормочет Марина и привстаёт. Дима озадаченно моргает и отстраняется, позволяя ей подняться на ноги. -- Мне надо в ванную.

Да, она в очередной раз остаётся в дураках. И исключительно по своей вине.

Включив холодную воду, Марина торопливо умывает лицо, но краснота не пропадает. Напротив -- её румянец только усиливается, из-за чего она становится похожа на сделанную в Китае игрушку.

Андрей больше не мелькает перед её глазами, но недавней вспышки неуместной ностальгии хватает с головой, и Марина снова и снова ругает себя за малодушие и нежелание отпускать ситуацию, которая вряд ли повторится. Андрей больше не станет приставать к ней, потому что она просто не даст ему повода. Да, в тот раз она невольно спровоцировала его поведение, но у неё в любом случае есть оправдание -- она же понятия не имела, какие именно чувства питает к ней брат. И получилось то, что получилось -- от этого теперь никуда не деться.

Так какого, спрашивается, чёрта она раз за разом прокручивает произошедшее в голове, словно засмотренную до дыр кассету?!

Марина садится на край ванны и прижимает ладонь ко лбу. Кожа на ощупь оказывается такой горячей, что она невесело усмехается, представив себя кипящим чайником. Дима, Андрей, помолвка, Сашка, Нина Степановна, отец, мама -- всё смешивается в одну серую массу, поэтому она чувствует себя на грани то ли открытия, то ли срыва. Это тяжело, но вполне переживаемо, так что Марина не собирается поддаваться хандре и унынию.

Хотя сейчас, наверное, она уже вряд ли сумеет вернуться к отправной точке и продолжить с Димой то, что они начали. Так что настроение скатывается в абсолютный ноль.

Выходит из ванной Марина спустя несколько минут. Дима сидит на диване и вяло листает что-то в телефоне. У него настолько потерянный и обиженный вид, что она, не удержавшись, подходит сзади и обнимает его за шею. Прижавшись губами к затылку, она старается вложить в этот жест всё своё сожаление. У них, разумеется, будет ещё время для всего, но разочарование Димы чувствуется и без слов.

-- Прости меня, -- шепчет Марина. -- Может, как-нибудь в другой раз?

-- После свадьбы? -- невесело усмехается Дима.

Марина проглатывает горечь от его сарказма. Ей неприятно это слышать, но он действительно вправе иронизировать, потому что за два года отношений у них ни разу не было секса. Поначалу Марина боялась, потом решила проверить, насколько хватит выдержки Димы, а затем дело как-то не доходило до постели. Марина не видела смысла форсировать события, решив, что первый раз должен быть особенным, а Дима не настаивал.

И сейчас, когда всё располагало к тому, чтобы расстаться, наконец, с девственностью в объятиях любимого мужчины, в голове Марины появился посторонний.

"Если бы я верила в судьбу, -- думает Марина, давя полный тоски стон, -- подумала бы, что мироздание отговаривает меня от этого шага".

Но в судьбу она не верит, так что всё случающееся воспринимает с равной долей уныния и неприязни. Ирония судьбы -- не иначе, только злая и совсем не забавная.

-- Ладно, матрёшка, не бери в голову. -- Дима сжимает её руку ладонью в ободряющем жесте. -- Я просто немного перевозбудился и расстроился.

-- Нервное, пройдёт? -- хмыкает Марина.

-- Точно. -- Дима поворачивается так, что она может звонко чмокнуть его в щёку.

-- Так что насчёт фильма? -- Марина распрямляется. -- Я ведь взяла поп-корн.

-- Надеюсь, ты ничего не имеешь против порно? -- Дима дёргает бровью и, получив лёгкий шлепок по макушке, смеётся. Уже не так напряжённо, но всё равно немного с натяжкой. -- Ладно, уговорила, будем смотреть "Симпсонов", пока не пожелтеем.

-- В таком случае, давай лучше "Ходячих мертвецов" включим, это к нашей ситуации больше подходит. -- Марина плюхается рядом с ним на диван и заискивающе заглядывает в лицо. -- Ты правда не сердишься?

-- Правда. -- Дима чмокает её в кончик носа. -- Но это не значит, что я не буду мстить.

-- Например? -- Глаза Марины округляются.

-- Например, что ты скажешь, если я предложу на выходных съездить к твоим родителям, чтобы познакомиться, наконец, по-человечески?

Марина хмурится, прикинув занятость отца. У него, кажется, сейчас нет никаких проектов, так что он, вполне возможно, не станет увиливать. Хотя это же отец -- с него станется придумать дешёвый способ сбежать к себе в университет и снова бросить всю ответственность на маму.

-- Если ты считаешь это местью мне, ты глубоко заблуждаешься, -- с напускной серьёзностью говорит Марина. -- Это будет месть тебе же, потому что мой отец строг и непреклонен.

-- Мы можем предъявить ему справку из гинекологии, что я к тебе не прикасался, -- смеётся Дима. -- Думаю, это растопит его сердце.

Марина качает головой. Наивный. Если бы отец интересовался её жизнью настолько, чтобы контролировать постельные дела, она бы тут не сидела. С папой шутки плохи, когда дело касается непослушания. Это только Андрея не касается, потому что он сам тот ещё фрукт.

-- Ну не знаю, не знаю. -- Вздохнув, Марина пожимает плечами. -- Я-то не против, ведь вам всё равно предстоит знакомство, раз уж мы решили пожениться.

-- А твой брат? -- Дима кидает на неё пристальный взгляд.

-- Что мой брат? -- удивляется она.

-- Он будет присутствовать?

Марина дёргается, представив, какая именно атмосфера будет царить за столом, и невольно ёжится. Да уж, получится колоритное знакомство с семьёй.

-- Даже не знаю. Ты ведь в курсе, что мы не ладим, так что я не удивлюсь, если он откажется.

Дима улыбается и, приблизившись, невесомо касается её щеки.

-- Ну, если что, я не расстроюсь.

Марина, резко повернувшись, ловит его поцелуй губами.

-- Я тоже.

Глава 7

Выходные наступают с пугающей быстротой. Сперва Марина не волнуется, реагируя на лёгкую дрожь внутри с недоумением, ведь что может пойти не так с человеком, вроде Димы. Он обязательно понравится и папе, и маме, так что переживать не из-за чего.