В лабиринте (СИ)

Марина подавленно молчит, глядя на Андрея исподлобья. Ей не нравится его настроение, но бросить его сейчас она не может. Это будет слишком бесчеловечно, даже если он считает иначе.

-- Я в курсе твоей ненависти ко мне, так что вряд ли ты сможешь меня чем-то удивить, -- дёргает плечом Марина.

Взгляд Андрея становится ощутимо тяжёлым.

-- Уверена?

Марина кивает. А чего ей бояться? Как бы он к ней ни относился, он всё ещё её брат, поэтому вредить ей точно не станет.

Наверное.

Андрей взъерошивает и без того растрёпанные волосы ладонью и поднимается на ноги. Его заметно шатает, и Марина на автомате подаётся вперёд, желая подстраховать его в случае падения.

-- Я ведь мужчина, в конце концов, -- глухо говорит Андрей, отводя её руки.

-- Поздравляю тебя с этим открытием, -- с лёгким оттенком изумления отзывается Марина.

В некоторых фильмах с таких слов обычно начинается долгое и не всегда приятное признание в пошлых фантазиях, но Андрей ведь её брат, поэтому его вряд ли гнетёт что-то подобное.

Марина сглатывает, ощутив пробежавшуюся по лопаткам нервную дрожь.

-- Мелкая, -- устало бормочет Андрей, -- не надо. Последний раз предупреждаю -- не провоцируй меня. Это может плохо кончиться.

В его взгляде плещутся застарелая боль, имя которой Марина никак не может угадать, и тоска, поэтому сказанные тихим голосом слова звучат особенно внушительно. Марина внезапно чувствует вспыхнувшее внутри желание убраться подобру-поздорову, но гены отца, от которых больше вреда, чем пользы, заставляют её отмахнуться от невнятных подозрений.

Марина нарочито весело усмехается.

-- Не мели чепухи. Ты болен и бредишь, так что послушай мудрую меня...

-- Мудрую тебя?! -- перебивает её Андрей. Он округляет глаза и неожиданно хрипло хохочет, прикрыв рот ладонью. -- Ты меня до истерики довести хочешь?

Марина, насупившись, хмурится. Ей не нравятся появившаяся в его поведении истеричность, и инстинкт самосохранения начинает сигналить во всю мощь. Ей следует немедленно уносить ноги, иначе это реально плохо кончится.

-- Прекращай вести себя как маленький.

-- Марина! -- гаркает Андрей, и Марина чуть приседает от испуга. -- Услышь меня, твою мать, хоть раз в жизни!

Он хватает её за плечо и дёргает на себя. Марина кривится от боли из-за впившихся в кожу пальцев и приподнимается на носочки, потому что Андрей подтягивает её так, чтобы их лица оказались почти на одном уровне.

-- Отпусти меня, дурак!

Глаза Андрея становятся ледяными, и Марина невольно осекается, проглотив остальные ругательства. Ей почему-то кажется, что сейчас не стоит даже заикаться, иначе станет только хуже.

-- Видишь ли, какая незадача, мелкая, при наличии папы и мамы под боком у тебя всегда был шанс избежать подобной ситуации, -- менторским тоном говорит Андрей. -- Я даже съехал специально, чтобы лишний раз не будить спящую собаку. Но какого же лютого хрена тебе надо было тащиться в берлогу медведя со святой надеждой, что он тебя не тронет?

От него исходит жар такой силы, что становится трудно дышать. Марине хочется оттянуть ворот тёплой кофты, но она не в силах даже взгляд отвести, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. Поэтому приходится топтаться на месте, стараясь сохранить важный неприступный вид.

-- Мы всё ещё родственники, чтоб ты знал, поэтому я, услышав о твоей болезни, забеспокоилась. Это естественно, потому что ты -- мой брат.

-- Да неужели? -- Андрей прищуривается, разглядывая Марину так, что ей становится не по себе. -- А хочешь, я скажу тебе, что во всей твоей красивенькой родственной теории неестественно?

Марина изумлённо моргает.

-- О чём ты?

-- О том, наивняк ты мой, -- Андрей пытается сюсюкать, но выходит у него зло и неприятно, -- что моё терпение не бесконечно. И если ты думаешь, что наши нынешние отношения -- плод недопонимания, ты глубоко заблуждаешься. Я сознательно отталкиваю тебя, а ты всё равно летишь на огонь, блядь, будто он тебе мёдом намазан! Какая же ты кромешная дура, Подлесова!

Марине кажется, что её бьют по затылку чугунной сковородкой. Мысли мечутся в голове, однако ни одна из них не кажется правильной. Ей хочется расхохотаться и разрыдаться, ей хочется послать Андрея и вцепиться в него изо всех сил. Ей хочется понять, о чём он говорит, но в то же время ей хочется зажать уши и закричать, чтобы он заткнулся.

-- Не знаю, какая муха тебя укусила, но если ты не прекратишь... -- Она вдыхает и выдыхает, стараясь выглядеть сердитой. -- Если ты не прекратишь, я расскажу всё папе.

Грудь Андрея начинает трястись. Он упирается лбом в плечо Марины и некоторое время задушено хрипит, давясь то ли кашлем, то ли хохотом, а затем снова поднимает голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

-- Это сейчас последнее, что может меня остановить. А я ведь предупреждал тебя, малая. Честно предупреждал.

Он дотрагивается пальцами до её губ, и Марина съёживается. Её начинает мутить от спёртого воздуха, слегка кислого запаха пота и собственной неуверенности. И хоть она знает, что стоит ей захотеть -- она вывернется и из хватки, и из этой ситуации, но ни руки, ни ноги не слушаются. Марина, словно загипнотизированная, смотрит на Андрея и не понимает... вернее, отказывается понимать происходящее, потому что душевное равновесие оказывается под серьёзной угрозой.

-- Если ты уже осознала, что связываться со мной, особенно в таком состоянии, не стоит, прошу на выход. -- Андрей разжимает пальцы и легонько отталкивает Марину, из-за чего та по инерции отступает на пару шагов. -- И, учти, это последний раз, когда я щажу твои чувства.

Замерев, она неверящим взглядом наблюдает за тем, как Андрей спокойно подходит к столу, берёт из ящика пачку сигарет и прикуривает. Прокашлявшись в попытке избавиться от комка в горле, она никак не может отделаться от ощущения, что они за пару минут умудрились стать чужими людьми, но не признавать очевидного она не может. Эту сторону Андрея она видит впервые в жизни.

Сжав руки в кулаки, чтобы спрятать дрожащие пальцы, Марина разжимает зубы и упавшим голосом спрашивает:

-- Что с тобой творится?

Андрей глубоко затягивается и пожимает плечами.

-- Сомневаюсь, что ты захочешь это знать.

Его безразличный тон ранит Марину сильнее, чем все издевки, которые он позволял себе на протяжении этих лет. По крайней мере, она на них она научилась не реагировать, однако что делать теперь, она не имеет ни малейшего представления. То, что проблема лежит намного глубже, чем она может себе представить, Марина прекрасно понимает. Но действительно ли ей хочется вскрывать эту рану, чтобы разобраться раз и навсегда в происходящем?..

Марина подходит к столу и заглядывает Андрею в лицо. Тот торопливо отводит взгляд, прикусив фильтр сигареты зубами.

-- Я хочу знать правду, -- твёрдо говорит она, -- потому что мне трудно просто стоять и смотреть, как тебя это мучает.

-- Так мучает-то это только меня, -- ухмыляется Андрей. -- Ты можешь расслабиться и получать удовольствие.

-- Не будь свиньёй!

-- Не будь занудой.

Андрей щёлкает её по носу, и Марина раздражённо рычит, стирая оставшийся на коже запах табака рукавом.

-- Как же меня задолбало возиться с тобой!

Андрей наклоняется вперёд и, доверительно понизив тон, сообщает:

-- Лишний повод убраться отсюда как можно скорее.

-- Только после того, как ты всё мне расскажешь! -- упрямо заявляет Марина.

-- Какая же ты идиотка. -- Андрей сердито тушит сигарету в пепельнице. -- Ненавижу твой характер.

-- Аналогично! -- выплёвывает Марина. -- И не смей меня больше запугивать!

-- Я ни за что не стал бы тебя запугивать. Я говорю тебе то, что есть, и если это тебя страшит, значит, следует просто поверить внутреннему голосу и сбежать.

-- Я не хочу бежать, -- возражает Марина.

Андрей прижимает пальцы к переносице.

-- Удивительно, но ты и вправду можешь быть редкостной занозой в заднице. Уходи, говорю!