Дети Шини (СИ)

Я заглянула в колодец, но даже с фонариком что-либо внизу было сложно различить. Позвала, Амелин не откликнулся. Не иначе, как музыку опять свою слушал.

- Принеси крепкие прямые палки, - деловито велел Якушин, привязывая к верхней ступеньке трос. - Нужно будет сделать шину.

Вокруг не было ничего подходящего, только гибкие ветви рябин и кустарники. Я вышла за калитку, пробралась немного вглубь и сразу же нашла несколько толстых сухих сосновых веток, поломанных во время снегопада. После чернильной темноты подземелья, безоблачная зимняя ночь казалась светлой и дружелюбной.

Подобрав самую большую ветку, я попробовала разломить её, но сил не хватило. Взяла другую, и тут, ни с того ни с сего, мне вдруг почудилось с левой стороны какое-то движение, я оглянулась, но среди молчаливых стволов и пушистых еловых лап - ничего, кроме едва уловимого ветерка.

Однако ощущение чужого присутствия всё равно не отступило. Не хватало, что бы приступ паники случился именно сейчас. "Никакого призрака нет", - сказала я себе. "Это всё Петров. А темноте не так уж я и нужна, раз она не тронула меня в подвале. Бояться нечего". Но подсознание сигналило об обратном. Сердце тревожно заколотилось. "Это от потери сил, от голода и нервного потрясения. Бояться нечего". Взяв охапку ветвей, я потащила их к колодцу.

К моему возвращению, Якушин уже сделал из простыни куль и, положив в него аптечку, повесил через плечо. Выбрав самую прямую ветку, он наломал из неё коротких палок, сунул их за пояс и начал осторожно спускаться в колодец.

Моей задачей было светить фонариком на ступени, а когда Якушин будет уже на дне, спустить его, привязав к тросу.

Но как только Якушин скрылся из виду, я снова, краем глаза уловила какое-то движение сбоку, на этот раз совершенно отчетливо. Вздрогнула, быстро

обернулась и оторопела.

Это был не призрак, не кабан, и даже не монстр. Хищный серый зверь стоял по другую сторону колодца и смотрел прямо на меня.

- Эй! - послышался из колодца голос. - Уснула что ли? Я ничего не вижу!

- Боже, Саша!

- Что ещё?

- Волк.

Настоящих волков я видела только в зоопарке, и там они, сытые и безразличные, со свалявшейся шерстью и поджатыми хвостами, выглядели обычными дворовыми собаками.

Этот же был некрупный, худой, с болезненно повисшей задней лапой и темным пятном запёкшейся крови на бедре, но от него исходило такое угрожающее напряжение, что я на миг даже дышать перестала.

Волк замер, низко наклонив голову, и неотрывно следил за мной.

- Охренеть, - только и смог сказать Якушин.

Я резко подалась назад, а зверь прижал уши, глухо заворчал, и тяжело волоча раненую лапу, начал медленно обходить колодец.

- Лезь сюда, - крикнул Якушин, показываясь из колодца и протягивая руку. - От тебя кровью несет, как от мясника.

Я осторожно подползла к нему, но едва успела свесить ногу, как волк прыгнул, и мой пронзительный вопль разлетелся по всему лесу.

Не знаю, насчет "всей жизни", которая должна проноситься в такие мгновенья перед глазами, но у меня совершенно точно ничего не пронеслось, возможно, потому что её толком и не было.

Я видела только, как он вцепился в многослойную толщу моей одежки зубами и резко мотнул головой, выдрав клок куртки. Отбиваясь, я треснула его по голове и он, щёлкнув зубами, попытался вцепиться мне в руку, но вдруг неожиданно взвизгнул и отпрянул, в мгновение ока, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

Это Якушин огрел его палкой. В первый момент после удара волк пригнулся к земле, словно решая, продолжать ли ему атаку, но потом шерсть на загривке встала дыбом, и он без предупреждения прыгнул. Повалил Якушина и стал остервенело наскакивать, неуклюже, из-за бездвижной лапы, перемещаясь пружинистыми скачками из стороны в сторону, чтобы увернуться от палки.

Торопливо стащив с себя куртку, я примерилась и набросила её волку на голову, точно мешок.

Потеряв ориентацию, он яростно выкручивался, и я держала куртку, сколько было сил. Но этого хватило, чтобы Якушин всё же успел выползти из-под зверя.

Когда же резким рывком волк освободился, то молниеносно схватил меня за рукав, а моя жалкая попытка пнуть его в живот закончилась тем, что я беспомощно завалилась навзничь.

Разгоряченная пасть мгновенно оказалась возле моего лица. Но в ту же секунду Якушин навалился на него сзади и просунул в пасть палку. Обеими руками он держался за её концы, а телом прижимал голову, сдерживая движения волка.

Тот захрипел и я тоже, потому что они оба боролись прямо на мне. Неистово скребя здоровой задней лапой, зверь изо всех сил старался выбраться.

- Давай простыню, - заорал Якушин.

Я кое-как вылезла и, как полоумная, схватила сорванный куль.

- Заматывай.

Обмотала морду волка вместе с зажатой палкой во рту. Он зафыркал и захрипел.

- Сильнее заматывай. Я сейчас отпущу.

С трудом затянув конец простыни, я отпрянула. Якушин выпустил палку.

Волк растеряно заметался и затряс головой.

- Быстро в колодец, - приказал Якушин.

Ноги не слушались, каждая частичка в моем теле нервно дрожала, я делала шаг и падала, в глазах потемнело, а время затормозилось. Стало тягучим, вязким, лениво уплывающим. Точно, хоть я и стараюсь, прикладываю кучу усилий, но при этом остаюсь на месте.

- Тоня! - Якушин сообразив, что я не могу сдвинуться с места, кинулся ко мне. Но тут, волк, содрав свой самодельный намордник, неожиданно высоко подскочил и, ударив передними лапами ему в спину, тут же сбил с ног. Якушин упал лицом в снег, я попыталась подняться, но уже не могла.

В глазах замелькали белые световые пятна, в ушах нарастал неясный гул, и сквозь туманную пелену я различила множество, стремительно приближающихся к нам, четвероногих теней. Лучше бы я упала в колодец и умерла с Амелиным от потери крови.

Якушин силился скинуть с себя волка, но тот уже разодрал ему куртку и вонзил зубы в шею. Страшный, сдавленный крик поднял меня на ноги и заставил схватить палку. С диким исступлением я принялась лупить волка по хребту. Но то ли удары получались совсем слабые, то ли волк совсем обезумел.

Серые остромордые твари окружили меня, Якушина, сидящего на нем волка, и неожиданно залились дружным, оглушительным лаем.

Волк, щерясь окровавленной пастью, метнулся в сторону, поджал хвост, и гигантскими скачками бросился вглубь сада.

Я обессилено рухнула на колени.

Послышались голоса. К нам бежали люди.