Славься, Темная Властительница! (СИ)

Академия очень велика. Пускай учеников в ней не больше сотни, но слуги и охрана тоже должны где-то жить. Добавьте к этому несколько полигонов, лаборатории, складские помещения, учебные корпуса и получите более чем обширную территорию. Но шанс был. Мизори сконцентрировались. Колдовать вне полигонов категорически запрещалось, но сейчас девушке было плевать. Колоссальные массивы воздуха закружились вокруг. Первоматерия пришла в движение, волшебство сосредоточилось на поиске крошечных частиц запаха Эмм. Голову распирало от информации. Множество людей, животных, насекомых, множество старых следов. К начальному значению был добавлен запах молодого графа, и картина обрела чёткость. Воздушный поток нитью потянулся вперед, а вслед за ним устремилась Торвальд.

Заброшенный подземный склад. Совсем недалеко от общежитий. Металлические двери кем-то заварены. На то, чтобы пережечь швы, ушло всего несколько минут. Она нырнула в темноту. Бледный электрический свет взрезал полумрак позабытых богами коридоров. Средь пыли и поломанной мебели отчётливо проступали следы чих-то сандалей, она слышала крики, ругань, пока лишь отголоски, но чем ближе она приближалась тем, больше крепли подозрения. Всё было точно также, как в первый день её поступления. Почти также. В руках Артура был самый настоящий нож, а на теле распластавшейся под ним девушки отчетливо виднелись многочисленные порезы. Спёкшаяся кровь чёрными полосами проступала на коже, кое-где складываясь в слова. Руки Эмм были связанны, рот перемотан какой-то тряпкой.

Она опоздала. Опоздала на час, возможно на два. В голове потемнело, её бросило в пот. Граф обернулся, на красивом лице отразилась гримаса неподдельного ужаса. Пройдёт несколько лет и такие лица станут частыми гостями в жизни Мизори. Лица людей, незнающих, чего больше боятся: содеянного или расплаты. Но Артуру не суждено было узнать. Отскочив в сторону, он допустил ужасную ошибку – полностью открылся. Его невнятное «это не то, о чём…» потонуло в треске электрического разряда. Колдунья ударила, вложив в атаку весь гнев, что таился внутри. Обиду на Артура, Йохана, дурацкий экзамен, себя... Ведь она могла всё изменить. Она виновата. Только она.

На теле графа оставались злосчастные брошки, но они наполнились в первые же секунды. Его отбросило к стене. Тело выгнулось в жутком спазме, послышался сдавленный хрип. Мгновения обратились в часы, реальность сжалась до размеров заброшенной подсобки. Смазанные крики, треск молний, чьи-то окрики, шаги – всё это не имело значения. Сейчас ничего не имело значения. Ни Эмм, ни Артур, ни она сама...

Но вот что-то тяжёлое ударило в спину и Мизори Торвальд, она повисла в чьих-то руках. Сознание заполнилось темнотой, угасающие органы чувств смутно выхватывали из окружающего сумбура отдельные слова. Последним, что она увидела, был белоснежный рукав чьего-то костюма.

Девушка залпом выпила остатки коньяка. Тепло разошлось по телу, а голову заполнила приятная неопределённость. Лежавшая на соседнем диванчике Мерль осторожно взяла её за руку. Заботливая... Словами не описать, как хорошо, когда рядом есть кто-то, кому ты небезразличен. Или хотя бы делающий вид.

- Он выжил? – тихий голос зеленоглазой эльфийки нарушил затянувшееся молчание.

- Да. Всё же какое-то сопротивление к родным стихиям у нас есть. Он был похож на обугленную головешку, но ещё дышал, когда на склад ворвались люди. На него наложили подавление боли, попытались наложить бессмертие. Ничего не вышло со вторым. Артур был воздушным элементалистом, он был полон магии как своей, так и чужеродной. Лечить в таком состоянии нельзя, нужно вытравить из него волшебство, но если это сделать, он умрёт. Мне рассказывали, что он боролся за жизнь несколько часов, но всё было тщетно. Артур умер.

Я его убила.

Знаешь, даже сейчас я часто вспоминаю его. Тёмно-русые волосы, голубые глаза, вечно недовольный ворчливый голос. А тогда вообще не могла выкинуть из головы. Вроде и враг, но вся ненависть куда-то испарилась. Передо мной проходили картины наших сор, споров, дуэлей... Он ведь не был плохим, он был совсем как я, не лучше и не хуже. У него была жизнь, планы. А потом раз, и ничего этого не стала. Мне очень не повезло с первым убийством – я лишила жизни знакомого человека.

Это сильно ударило по моей психике. Почти всё время перед судом я проводила в созерцании потолка карцера...

- Суда? Эй, я чего-то не понимаю, какого суда?

- Моего суда. За убийство, знаешь ли, обычно наказывают. К счастью, Астралор – весьма гуманное государство, где-нибудь на юге меня бы попросту вздёрнули. Собственно отец убитого казни и требовал.

- Но, но, но... Это же не честно! Он ведь первый начал, а ты ведь защищала подругу.

- От изнасилования? – она с трудом произнесла неприятное слово. – Это не повод для убийства.

- У нас в Бескрайнем Лесу – повод. И не только для убийства, за такое могут даже изгнать.

- Ну, уж извини, у людей несколько иные ценности. Нас не Солар создавал, а куда более приземлённые боги. Сексуальное насилие карается не строго, особенно если обвиняемый компенсирует последствия своих славных деяний. Добавь к этому сословный фактор. Короче, дела мои были плохи.

- Но у него же был нож, он хотел её убить!

- Хотел. Но не убил. И вряд ли убил бы. Знаешь, она ведь ему нравилась. Может он её даже любил. По-настоящему.

- Миз, что за бред ты несешь?! Как можно делать такое с тем, кого любишь?! Вы что, совсем сдурели?! Вы, люди! Как можно так жить?!!!

- Извини, Мерль. Не думала, что тебя это так заденет, – она мягко погладила ручку эльфийки, – не сердись. Мы ведь не светлая раса. Мы сами по себе. Артур был графом, так уж его воспитали. Юноша не умел выражать свои чувства. Его учили лишь брать, он не умел давать, не умел делиться. На него давил отец, братья, я, сама Эмм. Я очень много думала на эту тему. Эта история вовсе не страшная, она грустная.

На процессе магического трибунала были выдвинуты не только обвинения в убийстве. Мне припомнили все мои шалости за последний год. Против меня ополчился почти весь студенческий и преподавательский состав. Безнадёга. За несколько дней до начала меня посетил Штернмайер. Такой самодовольной улыбки я не видела никогда в жизни. Он молча передал мне конверт. Условное заключение под его полную ответственность. Не чудо ли? Он ученик верховного магистра, а я в его полном распоряжении. Знаешь, что он мне тогда сказал? «Я не верю в судьбу, я создаю её своими руками». Он протянул мне руку и сказал, что с этого момента мы будем играть вместе. Руку я оттолкнула и то, как изменилось его лицо, стоило любого приговора. Он просто не поверил. Не понимал, что выгоду, планы и расчёт можно послать к барлогу просто так. Он ушёл. Я победила его, первый раз в жизни.

Суд продлился не долго. В мою защиту высказались всего два человека: Эмми и наш ректор. Странно было слышать просьбу о снисхождение от него. Эти двое, их показания сделали очень много. Приговор смягчили, я получила лишь десять лет обязательных магических работ. Но главное, я осознала, что по-прежнему не одинока. Настоящие друзья, они такие.

Королева оглянулась на свою единственную слушательницу. Та нервно теребила волосы.

- Десять лет!!! Миз! По человеческим меркам это ведь ужасно много!

- Не для меня. Мне было семнадцать. Вышла бы в двадцать семь. Самый лучший возраст для мага, да и для девушки совсем не плохой. А магические работы только звучат страшно – на деле тебя сажают в большую клетку-конденсатор и тянут энергию. Последнюю для чего только не используют. Освещение, колдовские механизмы, погодные преобразователи. Совсем не больно.

Скучно...

Одиноко...

Первый год был самым тяжёлым. Никаких новостей из окружающего мира. Только клетка, молчаливый надзиратель и книги. Астралорцы дозволяют заключённым читать в целях перевоспитания и приобщения к свету. Обычно это религиозные писания. Разумеется, магам их не предлагают, нам выдают героические рассказы. Рыцари, драконы, принцессы. В каком-то плане оно было весело. Хотя кое-что мне было непонятно. Главные герои никогда не испытывали угрызений совести, вернее почти никогда. Я же до сих пор не могла выбросить из головы лицо Артура. Шли месяцы, иногда мне попадались книжки на иных диалектах. По ним я выучила западный, восточный, южный диалекты общеконтинентального. С охранником мы подружились. Его сестру постигла схожая судьба, но дело замяли. В каком-то роде он меня уважал, за то, чего я сама очень стыдилась. Носил книги, противоречащие официальному расписанию. Больше всего мне нравились математические задачи, с геометрией было несколько сложнее. Ну и конечно, можно было заниматься физическими упражнениями. Прямо-таки невыносимое заключение. Порой я вспоминала, как меня лупили на корабле, как бросали за борт и привязывали к мачте вниз головой. В такие моменты меня разбирал хохот.