На чужом поле (СИ)

Annotation

Выкладываю главы из большой формы. Будет дополняться.

Муравьёв Иван

Часть 1. На выход.

Часть 2. Остожа.

Муравьёв Иван

На чужом поле (главы на пробу)

Часть 1. На выход.

Пришли мы в Джая-бэй, получили расчет за последний рейс. Я отпустил парней на берег, с глаз долой, чтобы три дня на судне не появлялись. Нам просто необходимо отдыхать друг от друга, чтобы потом в рейсе не копилось напряжение. Сам я тоже решил провести эти дни в заслуженной сиесте, вкушать немудрёный местный отдых и не спеша перебрать рулевой механизм.

Наше судно стояло пришвартованным к каменному берегу в сонном зелёном канале, чуть ли не напротив городской управы. Хорошее место: тень от деревьев даёт прохладу утром и вечером, рядом - почта и корабельные склады со всякой нужной всячиной. Приливы и волны близкого моря здесь почти не ощущались. В городке, когда-то - части Голландской Ост-Индии, царили спокойствие и тишь. Казалось, здесь с начала прошлого века длится, повторяясь, один и тот же день. По утрам остроконечные крыши с флюгерами озарялись золотым и розовым. Вдоль канала и по горбатым мостикам неспешно гуляли горожане, колокол на ратуше бил полдень, вечером в первых этажах открывались магазинчики. Вокруг буйно зеленели и щебетали тропики и, проникая в городок, придавали ему вид иллюстрации к авантюрному роману. Улицы были усыпаны жёлтыми листьями: в тропических джунглях царит вечный редкий листопад. В зелёной воде канала бултыхались толстые, как бочата, морские крокодилы. Магазинчики торговали, среди прочего, бетелем и элитным кофе "копи лувак", который один из нашей команды любил смаковать, а остальные, включая меня, брезговали.

Хорошее место, прямо-таки созданное для размеренных дел и тихого отдыха. Два дня я отсыпался и перебирал механизм. А на третий день на меня вышел Ван.

Все выглядело совершенно непреднамеренно: я захожу в ресторанчик поужинать, и вижу его: сидит у окна, кушает, и как бы с удивлением меня замечает. Но я с этим хитрым китаёзой не первый год в игры играю, и знаю, что не случайно он здесь. И точно, он указал на свободный стул, а рядом с ним уже официант, и мой любимый холодный Хемп льётся в кружку, и все это пахнет вкусно, большим заказом пахнет и большой премией. Сажусь, прихлебываю пиво, и вникаю в суть заказа, которую мне неторопливо, шершавым голосом без малейшего акцента растолковывают, а суть такова, что перехитрил себя Ван.

О богатстве его я как-то догадывался, равно как и о его широких интересах по всей нашей Океании, что следовало из заказов, порой нетривиальных. Знал я и то, что он, будучи человеком богатым, по разным причинам банкам не доверял: все свое состояние, точнее часть его, которая не крутилась, держал по всяким тайникам и заначкам, вынимая или восполняя по мере необходимости. Похоже, что один такой клад он собрался изъять и перепрятать в более надежное место, для чего ему требовался покорный ваш слуга с экипажем, на условиях полного взаимопонимания. Я спросил о маршруте, и услышал, что конечный пункт мне объявят уже на месте, ибо мало ли что, и за весь путь включая рейс порожняком обратно, мне будет заплачено помильно. Когда же я осведомился о примерном расстоянии, надо же припасы расчитывать, я с легким удивлением услышал, что первая стоянка будет на Теа-Роа. Во-первых, отсюда не ближний свет, если только он не собирается путать следы. Во-вторых, не поверю, что поближе никого не нашлось. Только из известных мне коллег, в тех местах постоянно крутился Ченг, да и Тамил с семейством промышляет там же. Значит, есть у Вана интерес именно к нам.

И точно, заметив мои мысленные прикидки, он предложил полуторную ставку за весь маршрут. Странно, может сегодня праздник какой китайский: День Щедрости? Чтобы проверить, я заговорил было о премии, но Ван опередил меня, назвав с хитрой ухмылочкой сумму ровно на полштуки меньше той, что я задумал. Вот так играют в высшей лиге! Я еще раз прошелся по условиям, которые Ван уже ввёл на ноутбуке в стандартную форму. Не найдя в них ничего подозрительного, поторговался, больше для проформы, но к своему удивлению выторговал текущий ремонт и припасы за счет нанимателя. На последних страницах договора, как обычно, был список команды. Ван остановился на нём.

- Крис, у тебя команда не поменялась?

- С чего бы, Ван? У меня - самые лучшие.

Своей командой я горжусь и при любой возможности, особенно перед лицом заказчика, готов восхвалять ее достоинства. Каждый из нас - специалист в своем деле, друг друга мы понимаем с полуслова и работаем без трений, все уже проверены изрядным количеством неизбежных на море случайностей. Вот они на фотографии в вановом ноутбуке, стоят рядком у сходен, улыбаются и машут своему капитану. Молодцы! Орлы!

Крайний справа - это Фельдман, он из Израиля, гений и бог по части электроники. Благодаря ему в нашем хозяйстве все самое новое, и все работает. Его хобби - купив на аукционе или с рук полностью убитый гаджет, восстановить его и, если я не очень сопротивляюсь, приладить на нашу посудину. При этом на ботаника он не похож: длинный, мосластый, каштановые кудри до плеч, девчонкам нравится. Рядом с ним и на голову ниже - Остин, прозвище - Оззи. Батя у него держит мастерскую в центре Австралии, в самой пустыне, ремонтирует тамошние жуткие грузовики. Игрушки оззиного детства - папины инструменты и железяки. В девять лет сам измыслил и собрал робота, который получил широкую известность, и был взят в Сидней на выставку. Там, в Сиднее, мальчишка увидел море - и пропал для семейного бизнеса навсегда. Сейчас у меня трудится механиком, набирая капитал и знакомства, чтобы открыть верфь - будет строить яхты. Марко, моряк и рыбак в надцатом поколении. Абсолютный и вечный матрос, чьи бесспорные достоинства уравновешиваются жутким пофигизмом. Сменил множество судов, с последнего - японского китобоя, был изгнан с позором за "непочитание начальства". У нас третий год, здесь ему нравится и за работу держится. И наконец, Гурген. Он кажется старше всех нас, хотя на самом деле мой ровесник. Гурген напоминает мне индейца своим орлиным профилем и невозмутимостью. У нас в команде он первый помощник и боцман.

На следующий день с утра подтянулись все наши, и мы стали готовиться к выходу в море. Обычная рутина: топливо, вода, путевой лист. Где-то на полпути между продуктовым магазином и таможней нас почтил своим присутствием Ван. Он напутствовал меня, дал адресок своего хорошего знакомого на Теа-Роа, некого Янга, тоже китайца, с которым он уже договорился о нашем ремонте. С нами идти он не захотел, сказав, что будет ждать нас на месте. Только путь от Теа-роа он собрался проделать с нами, точнее, он и двое сопровождающих, а так как отдельная каюта у нас только у капитана, то на время рейда я подселюсь к ребятам. Ван проговорил со мной до самой отдачи швартовых, и только потом сошёл на берег и затерялся в редкой толпе зевак. Такие толпы частенько возникают там, где мы причаливаем или, вот как сейчас, разворачиваемся впритирку к берегам канала. Очень уж необычно выглядит наше плавсредство.

Лодочка наша зовется "Малгожата". Это я ее так окрестил, поскольку родители ей имя не дали, разве что какой-нибудь жутко секретный индекс. Про нее вообще ничего не известно, кроме верфи (табличка кириллицей "Николаев" над штурманским столом), и даже непонятно, откуда она такая взялась. Два с небольшим года назад она досталась мне от неизвестно каких по счету хозяев, под именем "Дзерен" и при обстоятельствах весьма детективных, о которых мы здесь умолчим, во избежание. Предыдущие владельцы, мир с ними обоими, умудрились привести ее в неходовое состояние и даже в одном месте помяли днище, не сильно, но неприятно. Впрочем, пара лет нашей опеки совершили чудо: Малгожата бегает почти как новенькая, и в ней ничего не бренчит и не отваливается, только днище никто не берется выправить - титановое.