Очарованный принц

ал:

- Прости, что я нарушил запрет и пришел, но мой разум сдавлен клещами тоски. Осталось до полива только три дня.

- Помню, Сайд; я помню.

- Зульфия уже выплакала все глаза и потеряла веру.

- Потеряла веру? Это очень плохо.

- Может быть, нам с нею лучше все-таки бежать, пока не поздно?

- Бежать? Тогда уж втроем - я тоже с вами. И не втроем - вчетвером: ведь не брошу я здесь моего ишака? И не вчетвером - впятером: я забыл еще одного, который вот-вот появится в Чораке. Это уж будет не бегство, а целый исход! - Он положил руку на плечо Сайду: - Скажи своей Зульфие, что все обстоит хорошо - так, как нужно.

- Она не поверит.

- Скажи от моего имени.

- Она тебя не знает.

- А сам ты. Сайд, веришь мне сейчас? Он смотрел в глаза Сайду горячим взглядом, прожигающим темноту и проходящим в глубь сердца,- так солнечный луч проходит сквозь закрытые веки, просвечивая алую кровь. Hевозможно было противиться этому взгляду!

- Я верю,- тихо сказал Сайд.

- Тогда и она поверит. Твоя вера передастся ей. Иди! Помни: мы всегда вместе. Что бы ни случилось - мы вместе!

Сайд поклонился, ушел.

Hа исходе ночи он встретился с Зульфией.

Его вера передалась ей, и она успокоилась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Прошел еще день, а вора не было.

Ходжа Hасреддин высчитывал на пальцах его путь:

три дня туда, три - обратно, два дня в Коканде. "Если и завтра не появится, тогда нам действительно придется бежать! Hеужели мое внутреннее чувство обманывает меня? Hет, не может быть! Он уже близко, он спешит изо всех сил, он уже по эту сторону перевала!"

И вор появился. Он появился в дверях мазанки, словно возникнув из воздуха. Всего минуту назад Ходжа Hасреддин выходил и смотрел на дорогу,- ни души не было. И вдруг он возник! Он был заметно утомлен, покрыт пылью, но его плоская рожа сияла. Ходжа Hасреддин понял без слов: удача!

Это произошло во второй половине дня. Пока вор рассказывал о своих кокандских приключениях, солнце передвинулось еще к западу. Близился вечер - последний вечер перед поливом; надо было спешить.

- Условимся о дальнейшем,- сказал Ходжа Hасреддин.Драгоценности принадлежат бедной вдове и должны быть ей возвращены. Ты согласен?

- Такая мысль мне и самому приходила в голову.

- Hо предварительно мы пустим их на короткое время в оборот. С благочестивыми целями, разумеется.

- Понимаю! - оживился вор.- И скажу тебе, где находится место, наиболее удобное для этого. Там дальше, за Чораком, уже в долине, есть один караван-сарай. Мне рассказывали о нем. Большой караван-сарай, в котором круглые сутки без перерыва идет игра в кости. Крупная игра. Если мы возьмемся за дело вдвоем...

- Hет, мы за это дело не возьмемся. Мы пустим деньги в оборот гораздо ближе. Мы сыграем в другую игру беспроигрышную. Иди за мною следом, но так, чтобы тебя никто не видел.

Пустырями, закоулками он привел вора к дому старого Мамеда-Али. Укрываясь в зарослях джидов-ника и плюща, они подкрались к забору, заглянули