Легенды потерянных земель (СИ)

ЧАСТЬ 4. ОТРЯД.

Тросы скрипели в напряженном ожидании. Деревянные балки скрежетали, корежа стальные скобы. Люди, распятые на деревянных палубах, в отчаянии молили богов о снисхождении. Вокруг бушевала буря. Песчаная буря, каких не видывали в этих местах уже давно. Тугие струи песка и пыли, закрученные злыми ветрами, пытались разметать, разорвать на куски маленький караван песчаных кораблей, дерзнувших оказаться на бескрайних просторах пустоши. Прочные корабли казались игрушками в руках стихии, трепеща в центре сотканных паутин из тросов, соединяющих их с сухопутными якорями, вонзенными в бесплодную почву. Никто из людей не знал, сколько еще будет безумствовать неожиданно налетевший на путников ураган. Напряжено было все - нервы, мышцы, мысли и канаты. Что-то не выдерживает, рвется, сгибается или сдается. Но люди пустоши стойкие и телом, и духом. Даже звездный странник, который никогда не сталкивался с такими суровыми силами природы, достойно переносил испытание. Сама земля не выдержала хватки вкогтившихся в нее стальных якорей. Один из них вдруг, выбросив фонтан грунта, сорвался с места и, понукаемый натяжением троса, устремился к центру паутины...

Тонк Квон почувствовал, как спайдер дернулся. Так и должно быть, - подумал он. Не раз он попадал в подобные переделки. Его опыту песчаного шкипера позавидовал бы любой пустынник. Рама судна вновь заколебалась, и это встревожило его. С усилием он оторвал голову от палубы, к которой прижимал свое худощавое тело. Увиденное завораживало. На фоне непроглядной стены грязного мечущегося песка прямо к нему, зацепившись одним концом за извивающуюся кольцами змею троса, несся стальной якорь. Квону казалось, что все вокруг замерло и будет длиться бесконечно. И в тот момент, когда он увидел каждую песчинку в отдельности в кажущемся хаосе стихии, ужасное лезвие якоря пробило его грудь, намертво пригвоздив шкипера к палубе его собственного корабля. Уже ничего невидящие глаза человека так и остались широко открытыми, и ветер стал загонять в их незащищенные уголки сонм острых песчинок. Равновесие крепежной паутины нарушилось, и спайдер забился в конвульсиях, едва держась на оставшихся вонзенных в землю якорях.

- Нет, Джон Рэмедж, ты останешься здесь! Им уже не помочь! - неистовый крик Крайв по мощи соперничал с завыванием ветра. Она, как и все остальные, прижимала свое тело к палубе песчаного корабля, сливаясь с ним в единое целое. Но сейчас женщина одной рукой уцепилась в предплечье безумца, пытающегося вопреки стихии подняться в полный рост.

Кто-то должен это сделать, - майор уже говорил себе эти слова однажды. Тот поступок тоже был безумством. То, что он хотел предпринять сейчас, было безумством не меньшим. Но в отличии от суровых пустынников, он просто не мог безучастно смотреть, как один из трех спайдеров вот-вот сорвется с места и будет уничтожен вместе с экипажем. Рэмедж стиснул зубы, вырвался из хватки Крайв и бросил свое тело в тугой поток воздуха.

Пустынники видели, как тело майора несется над поверхностью земли в затяжном прыжке по направлению к обреченному кораблю. Вот оно, преодолев гигантское расстояние в подобии полета, упало около одного из якорей, торчащих из земли. Биение спайдера неумолимо вытягивало якорь из почвы. Потеря второй спасительной нити была уже неизбежна. Ветер волок тело майора, примеряясь к его весу, чтобы наконец-то поднять в воздух и изломать в своих объятьях. Майор уцепился руками за костыль якоря и навалился на него сверху всем свои весом. Напрягая мышцы рук, он отчаянно цеплялся за скользкий металл, стараясь вогнать лезвие якоря обратно в грунт. Казалось, ему это удалось. Даже порывы стихии в бессильной злобе умерили свою силу. Непробиваемая Крайв, наблюдавшая за майором, поймала себя на мысли, что легенда Меджис не такая уж и чушь, как она всегда считала. Неужели все в ней исполнено смысла и несет истину? Звездный странник? Сказки! И вот он среди них. Он поведет их к цели? Чепуха! И вот сейчас их терзает буря на пути в неизвестность. Герой или полубог? Небылица! И на ее глазах легендарный Посланник спорит с самой стихией.

Но зло обычно хитрит. Ищет обходные пути. Вот и сейчас оставшийся без привязи незакрепленный край пустынного корабля вдруг вздыбился над землей. Спайдер встал на два колеса, а третье зависло в пространстве. Тяжелый корпус, встав вертикально, превратился в подобие паруса. Такого случая стихия упустить не могла. Ничто уже не могло удержать корабль. Рвались канаты якорей, вырывались из земли сами якоря. На мгновение трехколесный гигант замер, полностью поднявшись в воздух. Лишь один якорь удерживал его, словно слабая ниточка безумствующего пса. Очередной порыв ударил корабль о землю, разбив его на куски, и этот мощнейший толчок наконец-то выдрал из земли последний якорь...

Меджис закрыла глаза, не веря в произошедшее. Крайв выкинула из головы дурацкую легенду и отчитала себя за глупость. Майкл Торп совершенно позабыл о бушующей вокруг стихии и ощутил холодную пустоту внутри. Эти трое, как и другие пустынники, оставшиеся на пришпиленных к земле двух уцелевших спайдерах, наблюдали, как круговерть поглотила остатки злосчастного корабля, его экипаж и звездного странника, уцепившегося за якорный трос.

Внезапно вой ветра утих, а стена песка отодвинулась, как будто оттесненная невидимой границей. Все звуки пропали, и на людей навалилась глухота. Не понимая, что происходит, пустынники приподнимались с палуб спайдеров и оглядывались по сторонам. Почти сразу они заметили неясные силуэты, маячившие в дымке еще не осевшей пыли. Постепенно они проявлялись, превращаясь в высокие фигуры, бредущие странными рывками, вздымая при каждом шаге струи песка. Чувство опасности охватило всех. Пустынники обнажали мечи, и отсутствие привычного звука скользящей стали еще больше угнетало их.

Сверху на людей упал бледный свет. Он окутал приближающиеся фигуры призрачным ореолом, высветив самые мелкие детали. Пришельцы внешне походили на людей, но были выше любого человека. Тела гигантов были закованы в потускневшие доспехи. Защитные пластины были пробиты во многих местах, и эти дыры зияли страшной чернотой. Подтеки ржавчины, а может быть... крови окаймляли эти жуткие рваные пробоины. А еще их глаза... В них не было мысли. Тусклыми белесыми бельмами они взирали на мир. Ведомые невидимым поводырем, слепые воины смыкали вокруг путешественников кольцо. Они подходили все ближе, и люди вдруг поняли, что они не смогут убить этих созданий. Они уже были мертвы. Мертвы в течении последних двух лет. С тех самых пор, как, спасаясь от армий Братства Стали, они сгинули в Ущелье Семи Ветров...

Призрачный свет погас, и все погрузилось во тьму. Черный глаз циклона двинулся дальше на восток, оставив после себя изуродованные останки песчаных судов. Люди и гиганты исчезли бесследно.

Рядовой Ян Кирш прислушался к беснующемуся ветру и осторожно перегнулся через люк чердака. Окончательно убедившись, что сержанта Черрита нет поблизости, он расслабленно откинулся на кучу старой гнилой соломы. Чердак был самым подходящим местом, чтобы без лишних свидетелей принять дозу. Узнай об этом увлечении Кирша Черрит, он отвернул бы рядовому голову. Ну и к черту этого хмурого вояку. С тех пор, как они прибыли в этот грязный городишко Стоунвил, их преследовала одна неприятность за другой. Странная лихорадка свалила капитана Альвареса. Эствес проиграл сам себя в карты работорговцам, пытаясь раздобыть редкие лекарства. На следующий день, при попытке вытащить его, в поножовщине убили двоих. Так они приобрели врагов среди местных. Черрит превратился в сумасшедшего, пытаясь удержать жалкое подобие некогда образцового подразделения от пьянства и падения нравов. Конечно же, ему это не удалось, так как в первую же ночь несколько человек растворились в темных закоулках этого рассадника порока и лживой торговли. Оставшиеся верные Альваресу люди во главе с Черритом заняли круговую оборону в здании старой церкви на окраине города, опасаясь мести со стороны работорговцев и шаек бандитов, норовивших растащить на части их машины. Что день, что ночь - все одно буря закрывала тучами песка и луну, и солнце. Население городка попряталось в своих жилищах. Кирш приметил заблаговременно этот чердачок и теперь намеревался расслабиться.