Начало пути (СИ)

- Но тебе нужна будет помощь. Деньги, допустим, лет этак через пяток ты достанешь, но связей-то у тебя как нет, так и не будет. Скорее всего.

- Вот поэтому я и обратился к вам, командир. Вы и ваш отец ...

- Я и мой отец далеко не небожители. Если кто и в состоянии помочь тебе, так это тот же Кирилл Матвеев.

- Лейтенант сын и наследник фактического владельца крупнейшего военного предприятия в Балтии. Или одного из крупнейших и крутейших. Зачем он будет хлопотать о создании конкурирующей структуры, командир?

- Вот именно - не станет! Я к чему и веду - рассчитывать тебе будет не на кого. Создать службу безопасности еще реально. Вполне возможно, что эта служба безопасности впоследствии будет выделена в отдельную охранную фирму, способную не только защищать твой бизнес, но и оказывать услуги другим мелким конторкам и хозяйствам. Но это совсем не тот уровень и не те прибыли, которые ты уже разрисовал себе в своих розовых мечтах. К большим контрактам Военное министерство тебя не подпустит на пушечный выстрел, а самое смешное, что сделает это на вполне законных основаниях, да так, что комар носу не подточит.

- Значит, командир, я не должен на вас рассчитывать?

- Никогда не говори "никогда". Это раз. А потом, мы вроде бы уже вели с тобой разговор на эту тему еще тогда, под Вологдой. Я сказал тогда, и говорю теперь - пробуй. Рискуй. Поднимайся и расти. В длину, в ширину, в радиусе, в диаметре - как угодно. А война, как говорится, сама план покажет. Ты хоть и фантазер и мечтатель, но ты нравишься мне, что не хочешь топтаться на месте, как твой приятель Головачев. Но это и понятно - тот из небедной семьи, а вот ты ...

- Нищий, хотите сказать?

- Не то - теперь-то какой ты нищий, с таким-то солидным банковским счетом! Четверть миллиона заработать к семнадцати годам! Да многим семидесятилетним такое и не снилось. Но ты точно не такой, как Головачев. Ты голодный. Не жадный, алчный или корыстолюбивый, а именно голодный. Ты рвешься к деньгам, потому что с детства их не хватало. Может быть, они в твоей семье и водились когда-то, но то, что тебе их не хватало абсолютно всегда, я вижу абсолютно отчетливо. Это за версту видно, и если никто раньше не говорил тебе об этом, то лишь потому, что толком не приглядывались.

- А вы, командир, выходит, приглядываетесь?

- Я случай особый, сам же меня командиром кличешь. Это обязанность моя, работа и служба, называй как хочешь. Я должен знать, кто из моих подчиненных что из себя представляет. Кому что поручить, кому над чем работать, кому что доверить - это требует внимания к каждому бойцу, и не принципиально, сколько солдат под моей командой - отделение или дивизия.

- Красиво говорите. Пардон за нескромность - вы уже видите себя в будущем командиром дивизии?

- Умолкни, острослов. Ты вон как фантазируешь, а мне, выходит, и помечтать нельзя? Особенно сейчас, когда мне нужно думать не о генеральских звездах, а о том, как сохранить свои капитанские.

- Надеюсь, все будет хорошо. Кстати, командир, я еще вот о чем хотел спросить - не отпустите ли вы меня и моих друзей на пару дней в лес. Хотим размяться и поохотиться немного.

- Сдурел, что ли! На пикник собрался! А у нас тут как бы типа наподобие эта-а-а ... война вроде бы как бы типа того! И думать не смей! И так уже из-за ваших залетов голова болит!

- Командир, вам наверняка нельзя волноваться ...

- Так и не давай повода. И не борзей! В поселке ты, надо отдать должное, вел себя неплохо. Но как только стрельба поутихла, ты тут же ищешь приключений на свою задницу. Вот серьезно, когда выйду в отставку, срежиссирую про твой зад приключенческий фильм! - Капитан говорил сердито, но ощущалось, что он добродушно шутит. Пусть и несколько грубовато.

- Главное, чтоб без эротических сцен с моим задом там не было, - Радован решил подыграть Васильеву, чтобы разрядить взрывоопасную ситуацию. Возникшую, по его мнению, на пустом месте. Но ротный, похоже, так не считал.

- А вот будешь играть в свои игры, я тебе там жесткое порно пропишу! И самого главную роль лично играть заставлю! - голос капитана по-прежнему звучил раздраженно, но Радовану отходчивость ротного была хорошо известна.

- Я вообще заметил за тобой одну особенность, - продолжил Васильев. - В бою ты действовал четко и уверенно, приказы раздавал не хуже опытного ветерана, а сам о дальнейших указаниях не спрашивал. Самостоятельный ты чересчур - это тебя спасло, ты ни на кого не надеялся, а потому, возможно, и уцелел, в отличие от остальных моих парней. - Голос капитана вдруг сорвался, и офицер на время умолк.

- Поэтому я понимаю, зачем ты так рвешься в предпринимательство - там не нужно выполнять чужие приказы, и можно делать все, что Бог на душу положит. Иногда мне кажется, что причина даже не в твоем тяжелом детстве - ты все же никогда не голодал и не оставался без крыши над головой, а деньги ты хоть и любишь, но они для тебя не только и не столько самоцель. Богатство, которого ты так сильно желаешь, лишь способ жить так, как тебе захочется, а не слепо выполнять приказы руководства. Да и то, как ты обошелся со своим комодом, показало, что начальство уважать ты не приучен и учиться этому не собираешься. Кстати, ты в курсе, что он больше не комод?

- Разве? Как ни странно, на все отделение всего один убитый и двое раненых, причем Васька уже почти восстановился. Вообще, наше отделение, как бы я к старшему сержанту не относился, осталось единственным боеспособным отделением во всей роте. С чего бы его разжаловать решили?

- А с того, что среди вашего десятка оказалось четверо дезертиров, и командир отделения был одним из них. Он не только не пресек бегство, но вдобавок сам же его и организовал.

Подобного поступка от Федьки Радован, мягко говоря, не ожидал. Он действительно в грош не ставил старшего сержанта, не уважая его ни как человека, ни как командира. Но побег, да еще во время боя! Это казалось перебором даже для такого идиота, как Скоробогатов.

С другой стороны, Радован вспомнил, что он как-то во время последнего штурма поймал себя на мысли, что ни разу не видел ни Скоробогатова, ни его шайку абсолютно нигде - ни в соседнем доме, который они должны были оборонять, ни в лазарете, ни на улицах. Затем, Радован, прокручивая в голове подробности предпоследней архангельской атаки, мысленно вернулся к тому моменту, когда он вбежал в пустой дом после того, как расстрелял толпу архангельцев из трофейного пулемета. Ведь именно тот самый дом и должны были защищать Скоробогатов и остальные четверо бойцов их отделения. Теперь ему стало ясно, почему архангельцы смогли прорваться такой густой толпой - им попросту некому было помешать!

- Вообще, мне этот сержантик, теперь уже бывший, никогда не нравился - гнилой он насквозь, да и подчиненных третировал по поводу и без повода. Разве таким должен быть настоящий комод? Я, кстати, охотно отрапортовал бы наверх командиру полка, что новым комодом хотел бы видеть тебя, но ты сам знаешь, какие у меня отношения с Вексельманом.

- Спасибо за заботу. Для меня это не секрет, тем более, после того случая. - Радован не смог сдержать смех, и Васильев тоже умыльнулся.

- Ладно, с сержантом вопрос решен. - продолжил капитан. - Вернемся к тому, о чем говорили. Так вот, я сколько тебя помню, Радован, твоя кровать всегда была заправлена хуже остальных, вещи твои все время разбросаны по тумбочке, а сам ты нередко забываешь вовремя выбрить подбородок. Хотя из-за возраста ты к бритве еще не привык, наверное. Но вот парадокс - оружие твое в походе, как я заметил, было почищено и смазано, чем многие твои товарищи откровенно пренебрегали. За что, как вариант, и поплатились потом. Да и совет мой прибарахлиться перед выступлением из Вологды полезными вещичками ты послушал. Извини, конечно, но я до последнего момента был уверен, что ты эти деньги спустишь на что угодно, только не на новую экипировку и оружие. Окончательно ты меня изумил, когда тот капитан со склада мне проговорился, что ты еще и Головачева к нему отправил с таким же заказом, какой сделал для себя. Из чего я делаю вывод, что ты дисциплинирован только в тех вещах, которые считаешь для себя важными и нужными. А если ты не воспринимаешь что-либо всерьез, то относишься к этому как к полной ерунде, даже если эта ерунда сто раз прописана в уставе или приказана командованием. Поэтому я бы не стал рекомендовать тебе продолжать военную карьеру после окончания срочной. С таким характером, да еще и без связей, ты до сорока лет в старлеях проходишь, зуб даю и руку на отсечение! И это в лучшем случае! А ты ведь у нас парень тщеславный и честолюбивый, сорваться можешь, да и зависть тебя будет глодать, когда ты день за днем будешь видеть вокруг себя офицериков на два-три чина выше тебя, но при этом лет на десять моложе. А если тебе попадется командир вроде нашего мудака Вексельмана ...