Дурной пример заразителен (СИ)

Я думал, что придётся попозировать полминуты-минуту, как делал это "турком" один, а оказалось, что предстоит целая фотосессия, да ещё с незнакомой девчонкой под боком. И сделать вид, что я тут сам по себе, а она подошла, меня не заметив, ну никак не получается.

Оксана стояла рядом, и я по её дыханию понимал, что у неё никак не получается не обращать на "этого типа" внимание. На ней было простенькое деревенское платье по колено, белое с линялыми цветочками. Фотограф возился у штатива, командовал нами, мы с ней поневоле друг на дружку смотрели, координируя позы. И вдруг я заметил одну вещь.

Художественный замысел состоял в том, что двое очень молодых людей выдвинулись максимально на запад, к уходящему солнцу. "Максимально" олицетворялось краем мостков и заходом в воду почти по подол. Именно поэтому и не подходили купальные костюмы - в них можно было проплыть на тот берег реки, преграды она не представляет (конечно, для умеющих плавать). Нет, вышла парочка прогуляться в обычной одежде, и вот завлёк их закат замечательный.

Беда в том, что у обычной сельской девочки не было платья с очень коротким подолом - он был по колено всего, и по колено же поднималась вода на том конце мостков. Фотограф командовал Оксане делать шаг вперёд, а то из резкости выходит. Так стать рядом со мной, чтобы руку на плечо можно было положить (испуганный всхлип), но - не класть (выдох облегчения). Поняла? И назад не отступай!

Я поначалу думал, что моя соседка по кадру стесняется меня (у меня ведь ноги "турком" разведены), но, поглядев в конце концов на неё, понял, что переоценил себя. Оксанин подол касался воды - или это лёгкая волна его лизала. И вода по тоненькой материи, словно по широкому фитилю, поднималась всё выше и выше, неприятно (думаю!) холодя кожу и липня. Материя, и без того претендующая на звание полупрозрачной, теперь его приобретала. Я видел (смутно) девочкины ноги всё выше и выше...

И вдруг подумал: а ведь выше-то должны быть трусы! Догадалась ли хозяйка пододеть купальник? Я-то плавки пододел... не из-за боязни намокнуть, а так, на всякий случай, чтоб никак себя не выдать, с ногами "турком".

И трусы проявились! Белые, их отчётливо было видно под промокшей материей. Девочка словно бы тонула, вернее, тонула её стыдливость. Когда промокнутость дошла до пояса и я с трудом сдерживался, чтобы не косить на соседку глазами, Оксана зябко повела плечами и пожаловалась (не мне - фотографу!), что ей холодно и липко. Он же в ответ сказал, что промокшее платье в контровом свете - самое то, пальчики оближешь, пусть "модель" ещё немного потерпит, он с разных ракурсов снимет. А то и выйдет снять заходящее солнце между ногами модели - ну, хотя бы светящее в между ними щёлочку.

Я ждал, поднимется ли вода выше - до груди. Нет, темпы были не те. И тогда моя ладошка сама потянулась, зачерпнула воду и вылила Оксане на то место, которое не успевало промокнуть при обычном ходе событий.

Лёгкий визг, девочка побоялась дать сдачи и просто выбежала из воды. Её перехватил фотограф и стал убеждать продолжить съёмки, показал на дисплейчике, что вышло, объяснил, что может выйти ещё лучше. Нельзя же, в самом деле, было сказать, чтоб девушка надела на съёмку самое стираное платье, с самой поредевшей материей. Кисейного у сельчанок не бывает... а намокание - самое то, солнечные лучи проходят и получается так художественно. Если партнёр домочит платье посимметричнее, ещё круче выйдет!

Ради художественности чего не вытерпишь... Но какими глазами смотрела на меня девушка, когда я предательски дрожащими руками мочил ей платье выше пояса! Если у неё есть парень, быть мне битым. Лифчик-то проявился во всей свей красе, большой, с широкими бретелями, а сама-то грудь и не очень выпуклая. Вот и очередной раз девушка передо мной в белье...

Солнце, наконец, село, в последний раз щёлкнул затвор фотоаппарата, "модель" припустилась из воды, аки из проруби, на ходу стаскивая с себя холодящее, простуживающее платье. Всё равно ей бежать до дому без оглядки. Но у бывалого фотографа оказалось при себе махровое полотенце, он перехватил беглянку и принялся вытирать... конечно, не снимая белья, которое тоже промокло насквозь. Мне было поручено очень осторожно выжать платье. Разожми ладошки, милая, дай вынуть. Конечно, сухим оно не станет, надевать неприятно, так что лучше девушку до дома проводить. Кому? Странные у тебя вопросы, парень!

А я даже не знал, где она живёт!

Я только попросил у дяди штатив. Во-первых, чтобы выглядеть помощником фотографа и убедить любопытные глаза за калитками, что мои отношения с полуодетой провожаемой девушкой укладываются в рамки фотохудожественности. Во-вторых, чтобы было чем отбиться от её поклонника, если он вдруг в это не поверит.

Для пущего правдоподобия мы и разговаривать начали на фотографические темы, громко и неестественно. И не заметили, как перешли на более знакомые вопросы, да, собственно, и познакомились тогда. Я даже рубашку снял для уравнивания чувства беззащитности.

Так и прошёл с девушкой в одном белье по деревне - и чуть было не забыл отдать ей платье перед прощанием.

Да, чего вспомнил-то. Бельё на Оксане было точь-в-точь, как мелькающее в окне напротив. Я отпил кофе, зыркнул и продолжал вспоминать.

В младших классах я дружил с одноклассником Юркой Стесняшиным. Фамилия ему совершенно не подходила - он был куда бойчее меня, заводилой и атаманом. Все нехорошие, недетские слова я узнал именно от него. Инициативы у него тоже были, скажем так, специфические.

Так, Юрка по секрету говорил мне, что тайком вытаскивает из дальнего ящика комода мамин купальник, в котором она в юности играла в водное поло. Он не такой, как обычные - очень закрытый сверху, и на "молнии" сзади. Напяливает его (велик, конечно) и представляет себя водолазом в скафандре. Берёт заодно папину подводную маску, приспособил трубочку - дышать. Класс! Но ужасно хочется с кем-то той тайной поделиться. Не зайду ли я к нему тогда-то и тогда-то?

Я и зашёл - словно бы уроки делать. И вправду, купальник на "молнии", я таких раньше не видел. Несколько удивило, что Юрка полез в него в плавках. Но он объяснил, что водолазы под скафандр всегда тепло одеваются, под водой-то холодно, и вообще, в паху... ну, узковато. Женский ведь.

Он при мне поводолазничал с натужным шипением из трубки, а кончилось дело тем, что "молнию" заело. Ужас, скоро должны вернуться родители! Как мы с ним шуровали! Я даже ноготь себе повредил. В общем, "водолаз" выскочил из "скафандра" аккурат до звонка в дверь и еле успел надеть штаны - а прятал в комод уже я.

В другой раз он нашёл на мусорке пластиковый тючок с изношенным женским бельём и пригласил меня с ним дурачиться. Похоже, он проверял мусорный ящик, как говорят взрослые, систематически и регулярно - и вот, наконец, повезло. Жаль только, что почти всё было взрослым и нам не годилось. Был только один девчоночий лифчик, узенький, на просто никакую грудку, зато туго застёгивающийся сзади.

Мама всегда говорила, что Юрка немножко "не того", и чтобы я всячески помогал ему не сворачивать "не туда". И я с этим лифчиком увидел такую возможность. Дело в том, что мой друг бегал на школьной физре из рук (ног!) вон плохо. По стилю его бег напоминал девчоночий, с вихляньем бёдер и закидыванием голеней. На всегдашнее последнее место негодовал, но совершенствоваться и не думал.

И я предложил ему разыграть одноклассников. Но для этого за летние каникулы надо научиться бегать быстро. Одолжил (незаметно) у папы учебник по лёгкой атлетике и стал Юрке строгим тренером.

Да, в сентябре он удивил всех своим быстрым и "стильным" бегом. Когда знаешь, для чего, легче преодолевать лень. И когда изумлённые одноклассники спросили, как же это он так, Юрка поманил их за угол, подальше от глаз физрука, и задрал майку. Его грудь поджимал тот самый лифчик.