Знаки безразличия (СИ)

- Юрий Дмитриевич, - укоризненно сказала Нина.

- Я уже давно Юрий Дмитриевич, и что? Она на тебя ушат дерьма вылила, ты утёрлась и пошла, а я не позволю!

- Это вы позволили вылить на меня, как вы выразились, ушат дерьма.

- Что-о?

- Да-да. Как бы Элина Наильевна не подумала, что я ваша любовница, и поэтому вы за меня заступаетесь. Очень легко иметь под рукой говорящий блокнот, который подсказывает иногда неплохие идеи, да?

- Нина, да что с тобой такое?

- Да ничего! Это наше последнее с вами дело. Я ухожу. Я устала.

- Нина...

- Вы никогда не жалели меня, никогда не прислушивались ко мне. Вы взяли меня не только потому что я была способной, но и потому что я молча смотрела вам в рот, выслушивала ваши гениальные идеи и терпела. Всё. Хватит с меня.

- Нина, ты устала. Отдохнёшь...

У Крайнова запищал телефон, и он, махнув рукой Нине, мол, помолчи, взял трубку. На том конце Элина произнесла хриплым шёпотом:

- Время смерти Ремизовой около двенадцати часов назад. Рузанов не может быть убийцей, он уже сидел у нас. На Полукеева зарегистрирован 'москвич'. Я послала к нему участкового. Он забаррикадировался в сарае с ружьём. Говорит, что девочки у него.

Последняя глава

Все стояли на своих местах. Все были готовы. Крепкие парни из группы захвата застыли, как изваяния из чёрного камня, Элина, до белизны закусив полную нижнюю губу, не моргая, смотрела на сарай Кукловода. Нина, зеленовато-бледная, дрожащая, скрестив руки на груди, стояла поодаль, отвернувшись ото всех. Крайнову казалось, что её вот-вот стошнит от напряжения.

Кукловод выстроил их - трёх дрожащих девчонок - на крыльце сарая. Сам он сидел на корточках за ними, небрежно привалившись спиной к деревянной щелястой двери. Две девчонки были в разноцветных нелепых юбчонках из органзы, а третья, кажется, Громова - в чёрно-розовой засаленной ветровке и джинсах.

Крайнов кивнул. Элина нервно вытерла рукавом усталое ненакрашенное лицо. Командир группы захвата с птичьей фамилией - Соколов, Сорокин? - поднёс к губам мегафон:

- Полукеев! Отпустите детей!

'Грубо, топорно работает. Зачем в мегафон орать - расстояние-то всего ничего', - успел подумать Крайнов, и тут же грохнул выстрел. Кукловод-Полукеев стоял, согнувшись, за одной спиной одной из девочек - темноволосой Алфимовой - и перезаряжал ружьё. Рита плакала, некрасиво разевая рот, как лягушка.

- Ты-и здесь, эй, Краев... или как там тебя... Крайнов?

Крайнов даже не сразу понял, что это произнёс Кукловод. Голос у него был тонкий, стариковский, скрипучий, как несмазанная дверь. Задав вопрос, он нервно рассмеялся, обнажив кривые прокуренные зубы. Как они не догадались сразу? Кто же станет подозревать незаметного кукольника в очках, к тому же хромого?

- Я здесь, - громко сказал Крайнов, выступая вперёд.

Краем глаза он заметил, как дёрнулась всем телом Нина, будто её ударили в лицо.

- Чья взяла? - насмешливо спросил Полукеев.

- Сдавайтесь, - загудел в мегафон Сорокин или Соколов.

Элина раздражённо махнула в его сторону рукой, и он замолчал.

- Я сдамся, Крайнов, - отозвался, грассируя, Кукловод. - Я отпущу их, если ты пообещаешь мне кое-что.

- Давай, обещай, что угодно, - зашептала Элина. - Скорее!

- Что тебе нужно? - резко спросил Крайнов.

Тонкие губы Полукеева растянулись в усмешке. Он тихо произнёс какое-то короткое слово, которого никто не расслышал, не понял, и только Крайнов угадал по едва различимому сдвоенному движению губ. Ему стало нестерпимо холодно, как будто, переходя реку по апрельскому льду, он вдруг ухнул в чёрную полынью.

- Что? - переспросила Элина. - Я не поняла, что он хочет.

Крайнов не решался ответить. Он даже повторить такое был не в силах. Повернувшись к командиру группы захвата, он хотел что-то сказать, но Элина вдруг дёрнула его за рукав. Он был на взводе и повернулся, готовый грубо осадить её, мол, не мешай думать. Элина, бледная, как полотно, указывала куда-то вбок, в сторону перелеска, где среди заиндевелой травы торчали уродливые ощипанные кусты.

- Что? - и он увидел.

Через поле прямо к дому Кукловода шагала Нина. Он не один понял, что было нужно Полукееву, чего он хотел взамен трёх своих 'фей'. Она тоже разгадала своё имя в движении его мерзких слюнявых губ и решила принести себя в жертву.

- Назад! - хрипло закричал Крайнов.

- Нина! - истерично вскрикнула Элина, словно очнувшись ото сна. - Нина, не смей!

Крайнов с ужасом подумал, что Нина сейчас улыбается, потому что ей в кои-то веки довелось ослушаться его. Улыбается, потому что ей кажется: она права. Улыбается, потому что она уверена в нём. Уверена, несмотря ни на что. Вот только он в себе не уверен...

- Назад! - ещё раз крикнул Крайнов и задохнулся сырым воздухом, ощутив тщетность своей попытки.

Она шла, неловко задирая колени, и смотрела под ноги.

- Сделай что-нибудь, он убьёт её! - истерично выкрикнула Элина.

Это было опять так непохоже на Элину, что он вздрогнул. Уже потом он понял, что она беспокоилась не о Нине - ей не давало покоя, что эта девочка решилась принести себя в жертву, а она так никогда не сможет. Никогда.

Нина шла. Она была уже ближе к Кукловоду, чем к ним, и Крайнов вдруг понял, что сейчас произойдёт что-то страшное и непоправимое.

Кукловод захохотал, запрокинув лысоватую круглую голову, бликуя очками. Он смеялся, и дробовик дрожал в его руках.

- Отпускай девочек. Немедленно, - услышал Крайнов голос Элины.

Она уже взяла себя в руки, в голосе её звенел металл, кисть, которой она удерживала мегафон, не дрожала. Ей в этот миг было безразлично, что случится с Ниной, ей был важен успех операции. Она непременно отмоется, ведь эта блаженная дура по своей воле ломанулась прямо на дробовик психа.

- Не дави на него, он выстрелит в Нину, - зашипел Крайнов, едва преодолевая отвращение к этой насквозь лживой карьеристке.

- Сейчас или никогда... - начала было Элина, но их прервал выстрел.

Крайнов дернулся, как будто заряд дроби угодил в него, и вскинул голову. Нина сделала ещё пару шагов и остановилась, будто натолкнувшись грудью на невидимую преграду. Несколько секунд она стояла на месте, пытаясь удержать равновесие, а потом тихо обмякла и упала на землю.

- Нет! Нина! - страшно закричал Крайнов.

Дальше всё было, как в замедленной съёмке... Феи с визгом бросились с крыльца врассыпную. На белоснежной рубашке Кукловода расцвела красная звезда. Он уронил дробовик и, улыбаясь, осел на потемневшие доски крыльца. 'Сказки не вышло', - прочёл по его губам Крайнов. Хотя, возможно, он просто хватал ртом последние глотки воздуха.

Кто-то сорванным голосом выкрикивал в мегафон команды, щедро пересыпая их отборной матерной бранью.

Крайнов этого не видел и не слышал. Позабыв обо всех правилах, он нёсся через поле к чернеющей на фоне сухой травы фигуре Нины. Рядом с ним, задыхаясь, бежала Элина. Полы расстегнутого пальто летели за ней, как крылья.

Девочки мчались в сторону поля, несмотря на окрики полицейских, и только одна Ася, срывая на бегу черно-розовую курточку, повернула к распростёртой на снегу Нине. Добежав до неё, она рухнула на колени прямо в грязь и накрыла Нинину грудь курткой. Слезы заливали Асе лицо, и она задыхалась.

Когда Крайнов оказался возле них, Нина лежала неподвижно - белое, страшно спокойное лицо, чёрное пальто и пальцы, намертво вцепившиеся в пряжку пояса. Ася стояла подле неё на коленях, прижимая грязную куртку к груди и животу девушки.

- Элина, убери девочку, - забыв о субординации, коротко приказал Крайнов.

Элина повиновалась и стала оттаскивать Асю за плечи, то и дело оступаясь в своих модных ботиночках. Захлебываясь слезами, девочка отбивалась, отчаянно крича:

- Отпусти! Она спасла нам жизнь! Надо зажать рану! Я видела в кино! Отпусти, скотина!

- Скорую, скорую! - суетилась Элина.

Её бежевое пальто было всё в брызгах грязи и крови, всклокоченные волосы прилипли к вспотевшему лбу. В этот момент она казалась растерянной и некрасивой, но никому не было до этого дела.