Летящие к солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

Рука командира дрогнула над карманом и опустилась. К презрению в его взгляде странным образом примешалось уважение.

- Ладно, я потерплю, - процедил он сквозь зубы. - Хотя теперь мне понятно, почему от вас даже солнце спряталось.

Командир сокрушенно покачал головой и отхлебнул подостывшего уже чая.

- Вариант один остается, на него согласились все. Если сумеете освободить проход от триффидов, мы подорвем обвал.

Джеронимо и Вероника уставились на меня. Я не сразу понял, чем обязан такому вниманию, потом дошло: я единственный видел триффидов.

Вспомнилось колышущееся море ядовитых подсолнухов. Здоровенных, выше человеческого роста, размахивающих ядовитыми шипами...

- Пять станций? - пробормотал я, прикинув эту невероятную площадь. - Невозможно. Даже не представляю, как...

- А чем они питаются? - вмешался Джеронимо.

- Людьми, - отозвался командир. - Мертвецов сбрасываем туда, и канализация выходит на соседнюю станцию.

Джеронимо откашлялся.

- То есть, вы их каждый день кормите и удивляетесь, что ж они не передохнут?

- А что ты предлагаешь? - пожал плечами командир. - Самим тут в параше захлебываться?

- Перевести канализацию в другое место не пытались? Без органики ваши подсолнухи сдохнут за месяц-другой, можно будет петь, плясать и гармошки рвать.

- Другое место рано или поздно заполнится. А тут - бездонная яма. Беда одна: периодически триффиды прорывают барьеры и захватывают станции. Для того-то мы, военные, и нужны.

Тут командир сплюнул и смахнул со стола чашку. Мы с Джеронимо вздрогнули, а Вероника только грустно улыбнулась:

- То есть, все понимают, что мы не уничтожим триффидов, и даже не хотят этого. Последний вариант - просто метафора смертной казни, правильно?

Командир действительно нам сочувствовал, от души хотел помочь - уж не знаю, почему. В пику ли "умникам", или мы просто оказались ему чем-то симпатичны. Только вот принять Веронику как полноценного члена экипажа он не мог. Вот и сейчас посмотрел на нее с таким выражением...

- Ты чревовещатель, что ли? - спросил он у меня. - Ну да, вас явно сливают, и на все про все - двадцать четыре часа. Осталось около восемнадцати, и...

- Сколько точно? - перебил его я.

Командир посмотрел на командирские часы.

- Восемнадцать часов, десять минут, тридцать шесть секунд, - отрапортовал он.

Я кивнул, запустив таймер обратного отсчета рядом со своими часами. Командир продолжил развивать мысль:

- Как только время выйдет, вы подвергнетесь химической стерилизации и отправитесь на грибные плантации.

- Химической? - встрепенулся Джеронимо. - У вас есть лаборатория? Реактивы? Всякие стеклянные баночки с красивыми разноцветными жидкостями?

- Что-то такое есть, - поморщился военный.

- А образец триффида мы сможем раздобыть?

- Да хоть десять. Из них масло вкусное получается, грибы на нем хорошо жарить.

Я прямо чувствовал, как внутри Джеронимо все кипит и вибрирует в ожидании бурной деятельности.

- Ну, тогда вопрос последний! - Он поднялся из-за стола. - До истечения срока мы здесь на каком положении?

- Почетных гостей, - отозвался командир. - Вам открыт доступ ко всему и всем. Большая часть жителей жаждет посмотреть вас поближе.

- Так чего же мы ждем? - Джеронимо бросил халат на стол и пошел к центрифуге, которая как раз закончила отжим и намекающе пискнула. - Идем работать, у нас куча дел... О, боже, Вероника!

- Что такое? - Она подскочила, готовая отбить брата у любого чудовища, засевшего в центрифуге.

- Твои трусики перепутались с трусами Николаса! Я вижу здесь перст судьбы... Дура! - Последнее он провизжал, уворачиваясь от самовара, который пролетел над ним и с грохотом врезался в стену, разбрызгивая кипяток и выпуская пар.

Джеронимо, как ни в чем не бывало, вернулся к вытаскиванию вещей.

- Обычно она так не реагирует, - сказал он. - Задумайся, Николас. Она либо ненавидит тебя до кровавого безумия, либо наоборот. И, учитывая специфику моей сестры, я даже не знаю, чего из этого тебе пожелать. А-а-а, кайф, какое все теплое и сухое!

Облачившись в чистое, только комбинезоны пока оставив в сушилке, мы отправились смотреть триффидов. Шли более-менее знакомой для меня дорогой - к жилищам умников и умниц. Только теперь, помимо командира, нас сопровождали четверо вооруженных солдат. И, что самое приятное, - не конвой, а охрана. Они успешно отгоняли страждущих остановить нас, затащить в гости или хоть прикоснуться. Особенно изощрялись девушки. Большая часть пыталась строить глазки мне, примерно каждая пятая - Джеронимо, а Веронике доставалась каждая десятая. В основном все это были умницы. Я уже приловчился отличать. Женщины солдат одевались более откровенно, выставляя напоказ разные части тела. Да и прически у делали не в пример пышнее и разнообразнее. И, что характерно, эти-то дамы, в основном, держали себя в руках, проявляя лишь сдержанный интерес.

Наконец, мы достигли знакомого балкончика. Четверо солдат устроили караул у входа, но очистить коридор от любопытных не смогли. Там собрались все местные и множество пришлых. Слева и справа, на таких же балкончиках в облачках света тоже толпился народ. Они, должно быть, ждали от нас чуда, и, когда Джеронимо взмахнул руками с воплем "Противотриффидная сила, активируйся!", по толпе прокатился восторженный возглас. Но все быстро поняли, что это шутка, и засмеялись.

Командир тем временем установил на перила принесенный с собой прожектор, и в широком пятне света мы увидели врага.

- Какой чертов псих мог такое выдумать? - воскликнула Вероника, глядя на воздетые ядовитые шипы.

- Вот бы узнать, - усмехнулся командир, опять приняв Веронику за куклу чревовещателя и обращаясь ко мне. - Говорят, триффиды были здесь всегда. Они ждали, когда придут люди, чтобы их сожрать...

- Ну ладно, - перебил его Джеронимо, на которого триффиды, кажется, не произвели особого впечатления. - Поймайте мне особь, и пойдем в лабораторию, хочу понять, из чего они скроены.

- Это мигом, - кивнул командир.

Он снял с плеча нечто, напоминающее самострел, только с большой катушкой троса. Направил все это вниз и нажал спусковой крючок. Гарпун - стальная стрела с широким наконечником и шипом - тускло сверкнул в свете прожекторов и пробил голову (ну а как их еще называть - эти цветы гигантских подсолнухов?) одного триффида. Тот только листьями взмахнул.

- Ка-а-а мне! - протянул командир и щелкнул чем-то на своем оружии. Катушка с мягким гудением принялась сматывать трос.

Триффид, ощутив, что его тянут, попытался уцепиться корнями за землю, но сила катушки оказалась несоизмеримой, к тому же командир, явив себя опытным триффидоловом, умело сделал подсечку. Ядовитый отросток беспомощно дергался в воздухе, разбрызгивая яд, потом сник.

- Теперь шаг назад, - скомандовал командир. - Он опасен.

Мы послушно отступили к выходу с балкона. Лишь только "голова" триффида появилась над перилами, отросток метнулся к командиру, но тот оказался быстрее. Перехватил бледно-зеленый стебель, крутанул с треском и оторвал единственное оружие триффида.

- Вообще, это полагается делать в защитном костюме, - пояснил командир, втаскивая на балкон размахивающую листьями тварь, - но я крутой.

Словно подтверждая его слова, многочисленные зрители разразились восторженными криками и аплодисментами. Я же молча уставился на подрагивающий на полу отросток. "Вот и нас так же, - шепнул мой эмоциональный двойник. - Через семнадцать с половиной часов".

"Может, хоть после этого ты подохнешь", - огрызнулся я.

Триффид, поставленный на пол, оказался выше командира едва не на метр. Военному пришлось встать на цыпочки, чтобы высвободить гарпун.

- Какой красавчик! - Джеронимо погладил его стебель, листья. - Пойдем в лабораторию, узнаем, для чего ты нам нужен. Вероника, возьми его "письку"!

- Да ни за что!