Летящие к солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

Джеронимо подыгрывал на шарманке, с ногами забравшись на кровать.

- Люблю ее, - доверительно сказал он мне. - Такая стесняшечка.

Мы сидели не то в комфортабельных апартаментах, не то в другой камере - понять толком не удалось. Во всяком случае, препроводили нас сюда хоть и под прицелами автоматов, но вежливо и даже с извинениями. Комнатка небольшая. Три кровати, выставленные буквой "П" вдоль стен, соприкасаются углами. Зато это кровати, а не койки и не нары. С мягкими подушками и простынями, пахнущими свежестью.

Сразу, как вошел, я скинул, наконец, ботинки и повалился на покрывало, предвкушая несколько часов сна. Вероника сделала мне замечание касаемо запаха от носков. Будучи по натуре вежливым и чистоплотным человеком, я прошел к раковине в углу комнаты и постирал носки. Скинул комбинезон. Расстегнул термокуртку и постирал насквозь пропотевшую футболку. Наверное, начиная с этого момента мой измученный мозг решил отключиться от действительности.

Как мог, я вымыл голову, шею, подмышки, облил себя несколькими пригоршнями воды. Вода затекла под штаны, и я их снял ...

Все это время в комнате было тихо, но когда я попытался пристроить трусы на край раковины сушиться, идиллию вспорол голос Джеронимо:

- Вообще-то моя сестра еще девственница, а ты показываешь ей такое.

- Ой, - сказал я и поторопился надеть влажные трусы. Но оказалось поздно.

Веронику прорвало. Она кинулась, хвала Христу, не на Джеронимо или меня, а на дверь и колотилась в нее с воплями уже не меньше часа. Я, завернувшись в одеяло, даже приловчился дремать. Если взять чисто физические ощущения, то именно этот момент был самым светлым и прекрасным с тех пор как я закрыл глаза отцу.

- Приведите сюда хоть одного толкового мужика, уроды, и я перестану быть девственницей! - орала Вероника.

Я повернул голову к Джеронимо, который продолжал вертеть ручку адской машины.

- Как получилось, что у такой красавицы комплекс девственности?

Я спрашивал шепотом, но Джеронимо меня услышал.

- Можешь говорить в полный голос. Она сейчас ничего не воспринимает. А вопрос интересный. Я, как ты знаешь, не люблю копаться в чужом грязном белье, но дело было так. В возрасте пятнадцати лет Вероника впервые влюбилась и написала письмо. На следующий день ее избранника казнили по сфабрикованным обвинениям. В шестнадцать она влюбилась второй раз, и дело дошло до поцелуя, но на следующий день ее избранника казнили по сфабрикованным обвинениям. Дальше пошло интереснее. В семнадцать лет она даже уединилась с одним симпатичным солдатиком в очень секретном месте, где никто не смог бы их отыскать. Но, не успел я нажать клавишу "Запись", как солдатика вызвали по личному коммуникатору в штаб, в чем-то расписаться...

- И казнили по сфабрикованным обвинениям?

Джеронимо перестал крутить ручку шарманки, уставился на меня.

- А что, я уже рассказывал эту историю?

- Нет... Я просто попробовал угадать.

- У тебя серьезные задатки экстрасенса, Николас. Надо бы попросить колоду карт, я могу провести пару тестов. Но ладно, возвращаемся к Веронике. - Он продолжал вращать ручку уже не столько для зарядки аккумулятора, сколько чтобы заглушить грохот и вопли. - Кажется, с этим солдатиком ее действительно связывало что-то крепкое, потому что она после казни месяц сама не своя ходила. Потом ничего, оправилась. Только по дому она прослыла Черной Вдовой, и с ней никто старался наедине не оставаться. Но полгода назад был интересный случай с дочкой одного из папиных подручных. Мне стыдно признать, но я не знаю, что произошло между ними за закрытой дверью кухни. Знаю лишь, что потом несчастная девушка, а также вся ее семья погибли. С тех пор Веронику сторонятся еще и женщины.

- Эта "несчастная девушка" подсыпала тебе в еду рицин! - сказала Вероника, оставив дверь в покое. - И я воспользовалась своим законным правом. У вас что, нет других тем? Обязательно обсуждать меня?

- Будь тут другие девственницы... - начал я.

- Задушу твоими же собственными трусами!

Я решил-таки заткнуться. Натянул одеяло повыше и приготовился вкусить сон.

Джеронимо поставил шарманку на пол и, задумчиво посмотрев на нее, изрек:

- Пожалуй, надо сделать в корпусе один-два USB-разъема, смарт заряжать. Да. Это реально. Но после.

Он улегся на кровать поверх покрывала и подложил под щеку ладони.

- Вы что собрались делать? - опешила Вероника. - Спать? Нам с минуты на минуту приговор вынесут!

- А я тебе с минуты на минуту мозг вынесу, - пробормотал уже в полусне Джеронимо. - Разбудишь сейчас - меня даже смерть не остановит. Ложись-ка и скрипи зубами в стенку... Своими желтыми... безобразно торчащими... десятью зубами... Карга...

Джеронимо захрапел, и Вероника посмотрела на меня.

- Я вырублюсь минуты через полторы - можешь постираться, - сказал я, но, кажется, уснул раньше, чем договорил.

Мне снилась крышка свинцового гроба. Она подрагивала, из-под нее выбивалось зеленоватое свечение.

***

Я проспал ровно семь часов и сто двадцать две минуты и когда разлепил веки, долго не мог понять, где нахожусь. Потом дошло: под кроватью.

Сон однозначно пошел на пользу, боль почти не досаждала, и я с наслаждением потянулся. До ноздрей дополз приятный запах тушеных грибов. На этот раз правда приятный - видимо, добавили каких-то приправ.

Я выкатился наружу, встал и окинул взглядом помещение. Посередине появился столик и три стула, на столике - поднос, побольше того, что нам приносили в камеру. На этом еще уместился кофейник. Кофе - это хорошо, - подумал я. Кофе - это жизнь. Нельзя считать пропащим тот день, утром которого ты выпил чашку кофе. Кофе - аромат надежды, символ уюта, надежности и предельной концентрации сил.

Усилием воли я отключил рекламирующий голос. Все-таки столько ударов по голове даром не проходят. Что-то там капитально сместилось, и не факт, что в лучшую сторону.

Я посмотрел на своих компаньонов. Джеронимо в комбинезоне и ботинках развалился на кровати, как морская звезда, и похрапывал. На спинке кровати Вероники висели ее вещи. Все вещи. Все, до единой вещи. Сама она лежала на боку, спиной ко мне, но одеяло сползло до пояса.

"Это издевательство вообще когда-нибудь прекратится?" - подумал я, пока ноги несли меня вперед.

Я остановился у самой кровати, сверля взглядом стену. "Вот тебе тест на порядочность, - сказал мой эмоциональный двойник, в очередной раз решив выступить в роли собеседника. - Опустишь ли ты взгляд, или отступишься? Ситуация выбора. Момент истины. Кто же ты, Николас Риверос? Кто для тебя она?"

"Ты эмоционален и глуп, - ответил я. - Она - та, с кем мне интересно, та, кого я все еще не раскусил до конца. И строение женского тела не такая уж тайна для меня, чтобы опускать ради этого взгляд".

"Но ведь это ЕЕ тело! - возразил двойник. - Неужели тебе не хочется увидеть его в сонной беззащитности? В конце концов, она сама раскрылась! Хам не упустил аналогичного случая, хотя речь шла о его отце. Неужели ты сильнее?"

"Это не вопрос силы, - сказал я. - Это вопрос сохранности моей жизни".

Я опустил взгляд, но не туда, куда хотелось бы двойнику. Осторожно взял одеяло и натянул его до плеча Веронике. Она что-то проворчала во сне, и я поспешил отойти к раковине.

"Какой ты скучный! - вздохнул двойник. - Хоть в щечку ее поцелуй, что ли..."

"Заткнись и уйди, - попросил я. - Ты обгадил мне большую часть жизни. Ты плакал и смеялся, любил и страдал, сходил с ума, пока я сидел, глядя на неподвижный игрушечный бронетранспортер. Надоело. Теперь я найду способ покончить с тобой и заберу все, чем кормил тебя когда-либо".

"Да ну? - усмехнулся двойник. - Так вот запросто станешь самым обычным человеком? Как же это скучно!"

"Нет. Я буду Риверосом. Последним оставшимся в живых Риверосом, который научится жить счастливо среди людей и вернет миру солнце".