Тесные комнаты (СИ)

- С чего ты кстати взял, Де Лейкс, что я, как ты выражаешься, преследую тебя всю жизнь? Чем докажешь?

- Нет у меня никаких доказательств, но они мне и не нужны. Зачем, когда тебе и так самому все известно. Я знаю, что ты только и делаешь что преследуешь меня!

Воскликнув это, Сидней привстал с места, но тут же вновь бессильно рухнул на стул, потому что сейчас, когда он наконец оказался лицом к лицу со своим мучителем, у него исчезли последние сомнения, что перед ним тот самый человек, который всегда был движем враждой к нему, и который своими действиями, большому счету, управлял всей его жизнью.

- Если ты даже простейших задачек по арифметике и алгебре в восьмом и девятом классе не мог решить - ведь это я делал за тебя контрольные, иначе бы ты их в жизни не написал - где тебе доказать, что я держу на тебя зуб и мщу.

- Я уже сказал... ты преследуешь меня. Всю жизнь! Это ты и никто иной! - Это было единственное, что нашелся сказать Сидней.

А затем, устремив на Роя взгляд, он воскликнул с таким жаром, что его слова обожгли врага подобно раскаленному железу: "Это ты убил Браена МакФи!"

В ответ Рой Стертевант только рассмеялся, однако смех получился неправдоподобно долгим и громким. Окончив смеяться, он поинтересовался: "А если я тебе скажу, что ты мог бы от меня избавиться, ты бы это сделал?"

- Я должен, - воскликнул Сидней. - Должен избавиться от тебя... Теперь, когда я понял, какой ты сильный враг, я знаю, что иначе нельзя...

- Хорошо, ладно... А тебе, кстати, не приходило в голову, что я может быть тоже хочу от тебя освободиться?

Услышав это, Сидней опустил голову и закрыл ладонями лицо.

- Не думал о таком?

- Нет.

- Почему?

- Потому что ты сам меня добивался. Как будто не знаешь. Я не делал ничего чтобы тебя завлечь.

- С чего ты так в этом уверен, Сидней?

- Сидней! Он зовет меня Сидней! - с этими словами гость стал исступленно всхлипывать.

- Я к тому, - красноречиво заговорил Рой, - что раз уж ты всю жизнь был таким тупицей, что не мог осилить даже простейших задачек по математике и упражнений по латыни, да в добавок полным неудачником во всех отношениях, разве что, пожалуй, побыл звездой-футболистом - у тебя ведь это неплохо выходило, верно? - так вот, откуда ты знаешь, раз ты такой осел, хоть и красавчик, что ты ничего не сделал, чтобы меня завлечь?

- Не пойму тебя.

- Тогда я тебе объясню. - Рой встал и нежно коснулся рукой лица Сиднея. - Ты это сделал самим своим существованием. Всякий раз, как ты просто шел мимо, от тебя исходила такая энергия, что я был готов желать тебя вечно. Ты повелевал мной уже одним тем, что дышишь... Как тогда, так и теперь.

- В таком случае, как это прекратить?

- Думаю, есть один способ.

- Тогда скажи какой, если только это не...

- К чертям всякие если... Способ только один.

- Я не могу убить тебя даже ради Гарета... Я не стану убивать снова! Я, конечно, люблю его, но не настолько. - Теперь Сидней уже ни сколько не стесняясь плакал. - Я не убийца.

- Ты убил Браена МакФи.

- Я не соглашусь убить тебя даже чтобы освободиться... Нет.

- Ну а если это будет убийством только с виду?

Сидней уставился на него моргая сквозь слезы.

- Положим, ты прибил бы меня гвоздями, голого, на целую ночь к двери амбара, а наутро привез бы Браена МакФи и показал ему, что ты со мной сделал, потому что раз уж ты утверждаешь, что я убил его твоими руками, он должен при таком присутствовать...

- Браен в могиле, низкая ты мразь.

- Кто мешает его оттуда выкопать?

- Нет!

Говоря все это, Рой шагал взад и вперед по комнате, но внезапно подошел к Сиднею Де Лейкс и правой рукой взял его за левую.

- Не трогай меня, Стертевант. Не трогай, не надо...

Рой прильнул к губам Сиднея, заставив того отчаянно задрожать: даже в смертную минуту, сгорая от какой-нибудь губительной лихорадки, человека не трясло с такой страшной силой.

- Поцелуй меня, Сидней... Если хочешь освободиться.

- Целую, - произнес Сидней, продолжая всхлипывать. Лицо его было мокрым от слез.

- Дай выпью твои слезы. Никогда не пил слез.

- Убей меня, Рой, чего тебе стоит. Мне уже все равно. Можешь меня убить, выварить как падаль, и никто ничего не узнает.

- Я не хочу убивать тебя и никогда не хотел, - продолжал Рой, непрестанно целуя лицо Сиднея и осушая губами его слезы.

Затем он расстегнул Сиднею штаны, вытащил оттуда его пенис и пригнул того лицом к собственному члену со словами: "Поплачь на свой член, Сидней. Смелее, поплачь. Омой его слезами".

- Убей меня или пусти, - прорыдал тот, продолжая оставаться склоненным лицом к собственному мужскому органу.

Тогда Рой поднял ему голову и глядя ему прямо в глаза произнес: "если уйдешь домой, и не сделаешь, как я говорю, то никогда в жизни ты от меня не освободишься..."

- Не заставляй меня выкапывать из земли того, кого я сам же застрелил, бога ради... это безжалостно, это кощунство.

Сидней поднялся на ноги, но тут же упал ничком. Рой склонился над гостем, повернул его лицом вверх, а затем ненадолго взял его пенис в рот.

- Нет, нет, - закричал Сидней. - Я не вынесу, я не вынесу.

- Тогда сделаешь как я говорю? - рявкнул Рой.

- Я постараюсь... Но ради бога не имей меня... Прежде убей...

- Постараться это мало.

Рой снова принялся у него отсасывать.

- Хорошо... Я все исполню, Рой...

- Но если не выполнишь как нужно, Сидней, - пригрозил Рой, поднимаясь, - я сделаю нечто такое, что ты еще миллиард лет будешь вспоминать меня в аду.

Сидней кивнул.

- Ну так что, готов приступить прямо сейчас, если я тебя отпущу?- спросил Рой, по-прежнему сжимая в руке его пенис.

- Да, готов.

Рой запихнул член Сиднея обратно ему в штаны и застегнул ширинку.

- Нужны будут лопаты, кирка-мотыга и остальные инструменты, - сказал Сидней.

Он вновь начал всхлипывать еще сильнее прежнего, и пару раз не выдержал и закричал, причем таким душераздирающим голосом, что даже Рой ужаснулся.

Затем, немного успокоившись, Сидней спросил: "Неужели мне придется это сделать, Рой?"

Он повторял этот вопрос снова и снова.

- Да, Сидней, иначе ты не станешь свободным...

- Значит так, теперь слушай, - велел Рой, сам хорошо понимавший, что вещь, которую он сейчас скажет, исполняя отданное ему призраком повеление, принадлежит к разряду тех, в какие не то что нельзя поверить, но даже трудно допустить, что твои уши тебя не обманывают.

- Когда соберешь кирки, лопаты и остальные инструменты, ты - перед тем как отправишься на кладбище - приколотишь меня гвоздями к амбарной двери, понял?

Сидней ничего не ответил. Лишь медленно кивнул головой. Потом подошел ко входной двери, поспешно ее открыл и его стошнило прямо за порог, на дико и беспорядочно разросшиеся у дома герани, петунии и пурпурный вьюнок. Оттерев рот тыльной стороной ладони Сидней вернулся в комнату.

Между тем Рой отобрал из коробки гвозди и выложил два молотка, один большой и тяжелый, другой полегче, но тоже внушительного размера.

Он снял с себя всю одежду, а затем взял револьвер с небольшого комода, где он лежал, оставшись незамеченным Сиднеем.

Рой наставил оружие на гостя и они направились к огромному амбару, совсем недавно покрашенному и блестевшему свежей краской: Рой потянул и открыл самую большую из дверей.

- Вот дверь, к которой ты меня приколотишь, ясно?

Сидней кивнул. Рой даже не знал, как ему реагировать, видя такую слепую покорность - успокоиться или разозлиться.

Однако сразу после демонстрации этой тупой готовности на все, Сидней опустился перед салотопом на колени со словами: "Отпусти меня или убей. Я не смогу, я не выдержу ".

- Ты сможешь освободить себя только сам, если приколотишь меня к амбарной двери и побыстрее. Другого способа нет. Могу дать тебе хлебнуть для храбрости, если ты по-другому никак, но ты должен пригвоздить меня вот здесь и поутру привезти Браена, чтобы он меня увидел. Иначе ты никогда от меня не избавишься... понимаешь?