Очерк о родном крае (СИ)

Марек сложил деньги в карман.

- Давайте лучше вы на меня еще три сеанса по полчаса оформите? Я за неделю выберу. Если, конечно, вы тут хозяин.

- Не вопрос! - повеселел администратор. - Сюда.

Он вышел из-за стойки и повел Марека к столу на котором стоял двадцатидюймовый монитор.

- Клавиатура.

Бородач выдвинул панель из-под столешницы.

- У меня ноут, - сказал Марек, - мне бы только кабель.

- А-а, тогда сюда.

Три шага в сумрак, к стене из гипсокартона.

К узкой полке снизу подходили пучки проводов с разными разъемами. Они были похожи на пойманных в ловушку змей.

- Выделенка.

Бородач вытянул сетевой кабель.

- Ага, спасибо.

Марек освободил ноут из сумки.

- Нехило, - оценил бородач. - Если у вас автонастройка, то просто вбиваете логин 'Ктулху' и пароль '666'.

- Понял.

- В общем, я за стойкой.

Администратор посопел еще секунд пять за плечом, наблюдая загрузку и запуск системы, и исчез.

Марек дождался, когда на экране ноута всплывет картинка рабочего стола со значками папок, затем вошел в 'Сетевые подключения' и выбрал подключение к новой сети.

Ктулху. 666.

Соединение проскочило быстро. Браузер тут же высыпал на экран ворох сайтов, на которые Марек заходил еще в Европе.

'Байер' Мюнхен. Лучшие автоновинки со скидкой. Пивной фестиваль. И родной сайт EDR - European Daily Report.

Новости на заглавной странице сайта показались Мареку кислыми. Слишком нейтральными. Слишком причесанными. Выхолощенными.

Скандал с пьяным отпрыском принца Уэльского. Протесты фермеров во Франции нашли поддержку фермеров Нидерландов. 'Зеленая' энергетика нуждается в масштабных инвестициях. Программа ассимиляции беженцев дает сбои. Европейское бюро по борьбе с наркотиками пресекло канал по переправке афганского опиума по тоннелю через Румынию. Турция вводит буферные зоны на границе с Сирией.

Все это так далеко, подумал вдруг Марек.

Новости были пустыми и чужими. Словно не настоящими. Глянцевый мир в картинках. Картинки даже двигались, умелой режиссерской рукой выхватывалось самое сочное, самое мерзкое, цепляющее, жесты, лица, эмоции. Но Марека почему-то тронуть или заинтересовать это уже не могло.

Странно, всего день... Дня хватило. Плюс трое суток в поезде. Станции и полустанки. Далекие дымы. Родина.

Он закрыл сайты 'Байера' и автоновинок по сходной цене, специальное предложение для вас, господин Канин, всего сто тысяч пробега. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что этим он жил и еще вернется обратно, и будет жить дальше, но Марек только мотнул головой.

Он вызвал почтовый клиент, забил редакционный адрес Фоли и написал: 'Дорогой Лейтон! Извините, что задержался со статьей, у них не оказалось бесплатного вай-фая. Но нет худа без добра - материала за день набралось достаточно. Первую серьезную статью, как и обещал, отправлю вам завтра, скорее всего, ближе к вечеру. Цены, кстати, здесь сопоставимы с европейскими. Но интернет относительно дешев. Звали на грязевый курорт. 'Дорожные заметки, часть третья' креплю отдельным файлом'.

Письмо с 'Заметками', пискнув, ушло.

Марек открыл текстовый редактор с наброском новой статьи и минут пятнадцать связывал разрозненные заметки дня воедино.

'И все же жизнь в новой республике пока для меня полна загадок. День клонится к вечеру, и я ощущаю себя почти своим в центре борьбы нового и старого мира, в равновесном состоянии, как будто в 'глазу бури'. Мой город изменился за то время, что я не был в нем. Изменился и я сам. И все же мы подходим друг другу, мы соприкасаемся незримыми шестеренками и схватываемся зубцами. Я безошибочно чувствую эту роднящую меня связь - мы оба рвали с прошлым, мы оба стремимся в будущее. Куда мы придем?

Я не знаю.

Я вижу зеркальные стены и думаю, что там, за ними, одна жизнь, пронизанная потоками биржевых данных, рейтингами, объемами продаж, спекуляциями и большими деньгами.

Но я вижу и другую жизнь.

Она отражается в стекле, от нее поспешили отгородиться, но она никуда не делась. Она есть в каждом городе каждой страны, молодой или старой, и иногда достаточно только перейти улицу, чтобы буквально шагнуть в другой мир.

Это жизнь бедных районов, не сумевших найти себя людей, безработных и стариков.

И больше всего мне хочется, чтобы новая, блестящая, европейская жизнь не отрицала оборотной стороны самой себя и не торопилась забывать о том...'

Марек, должно быть, задремал, поскольку очнулся от того, что его трясли за плечо.

- Да?

- Время, - сказал бородатый администратор, наклонившись.

- Я долго спал? - спросил Марек.

- Минут двадцать.

- Просрочил?

- Не страшно. Игроков мало.

- Спасибо.

Марек поднялся, выщелкнул кабель из порта, упаковал ноут.

- Вы, похоже, не местный, - сказал бородач.

- Да, приехал на две недели, - сказал Марек, вешая сумку на плечо. - Но, в сущности, это по обстоятельствам.

- Где-то измазались уже.

- Ага, успел.

Они вместе пошли к выходу, вернее, бородач повел Марека в полутьме между столов. Что-то было в этом от некого мифологического блуждания в греческом мире мертвых. Бородатый Аид ведет из подземелья.

Правда, путешествие быстро закончилось.

- Смотрите, в двадцать два у нас - комендантский час, - предупредил администратор, открывая дверь. - 'Каски' ничего не слушают, сразу грузят в машины. Потом до утра будете сидеть в 'предвариловке'.

Марек прикрыл глаза ладонью, но свет снаружи оказался мягок и сер.

- Это сколько сейчас? - спросил он.

Бородач посмотрел в зал.

- Где-то пять.

- Я просто пол-дня в машине, совсем утерял ощущение времени.

- Бывает. Завтра вас ждать? Моя смена с семи начнется.

- Да, скорее всего.

Марек вышел.

В голове была пустота, в теле - пьяная тяжесть. От этой тяжести, он чувствовал, по инерции могло занести черт-те куда.

Шаг. Другой. Покатили, господин Канин. Кажется, пора и честь знать.

Тело плыло само. Марек только подруливал, не давая себе вывалиться с тротуара под машину или свернуть не туда. Универсальный автопилот, ага.

Солнце ныряло за крыши, обмазав их красным. Улицы выцвели, вывески потускнели. Вроде и тот же город, а другой. Мутноватый. Изменившийся, полный тревожных признаков. Видишь трещины на штукатурке? Это зловеще потрескавшаяся штукатурка! А тень в проходе? Это жуткая глубокая тень.

Марек фыркнул.

Да, именно такой и кажется улица, когда выходишь из видеосалона с фильма ужасов. Душа в пятки.

Эх, юношеские годы!

Страна уже распадается, гниет, но гниение еще в самом начале, и организм бурлит совсем другими чувствами. Что-то прекрасное открывается взору, что-то большое, безграничное, овеянное надеждами и мечтами.

Это потом уже понимаешь, что отмирающая плоть тоже может выглядеть красиво - вся в цвете.

Надо было остаться, подумал Марек, сворачивая за угол к Южной. Был бы рядом. Отец, быть может, протянул подольше... Тварь вы, господин Канин, трусливая тварь. Не угодила вам, видите ли, страна.

А в Европе вам как?

Марек мотнул головой, отгоняя внутренний голос.

Еще сто метров. Кто-то прошел мимо. В пространстве между домами мальчишки по очереди били мячом о стенку. Минут пять Марек, остановившись, смотрел за игрой. Мальчишки, лет по семь-восемь, сражались азартно, крича и забегая под отскоки. Бум! Бум-м! На высоте двух метров белела надпись: 'Натовцы! Это наша земля. Go...'.

Обращение так и осталось недописанным, автора, скорее всего, спугнули.

Словно очнувшись, Марек побрел дальше. Действительно, гоу хоум. Гоу хоум, господин Канин.

Бетонный барьер, исчерканный граффити, неожиданно всплыл перед носом. 'Каскам' вход закрыт'. 'Это - гетто'. 'Все люди - здесь'. По зрелому размышлению Марек пришел к выводу, что перелезть забор будет проблематично, и стал искать вход или хотя бы щель, в которую лазят дети. Ведь лазят же?