Победить дракона на выборах (СИ)

Вскоре, Персифаль выработал стратегию разговора с избирателями. Он соглашался с собеседниками, обещал разогнать свору прихвостней Дракона и привлечь их к справедливому суду. При этом самого Дракона он не обвинял и даже предлагал после своей победы, учитывая его прошлые заслуги и несомненную пользу для Города, принять Дракона на службу. Такой вариант большинству горожан пришелся по вкусу.

Жители Города делились с Персифалем не только своими проблемами, но рассказывали о последних новостях и слухах. Так Персифаль узнал, что утром скромно и без особых церемоний Епископ похоронил свою жену. За ночь кто-то разбросал по городским улицам новые листовки. На одной из тех, что показали Персифалю, был изображен огнедышащий двуглавый Дракон и пылающий собор. Надпись гласила: "Нет дыма без огня. Нет огня без Дракона". На второй крупным планом был нарисован Епископ, с невинным выражением лица разводящий руки и пожимающий плечами на фоне дымящихся развалин храма и женщины с огромным сундуком на спине. Заголовок пояснял: "Концы в огонь. Не пойман - не вор!" На обеих листовках, как и в предыдущий раз, стояла одна и та же подпись: "Злые языки". Основной версией причины пожара в Соборе большинство горожан считало месть Дракона Епископу за крушение трибун на Дне Принцессы, алчность, казнокрадство и мздоимство. Никто при этом не испытывал к Епископу и его семье сострадания.

Персифаль покупал всякую всячину и почти тут же раздавал все купленное нуждающимся. Ему показалось, что однажды среди бедняков он видел и того здоровяка, который несколько дней назад в темном узком переулке просил Персифаля поделиться монетами. Теперь попрошайка не выглядел угрожающе, а скорее производил жалкое впечатление. Грязные лохмотья свисали с его тела, испещренного язвами и коростами неведомых заболеваний. Получив кусок ветчины и ломоть хлеба, нищий долго кланялся и благодарил Персифаля. В завершение он хотел еще и расцеловать благодетелю руки, но Персифаль брезгливо отдернул их из соображений гигиены.

Из всего купленного за день, Персифаль оставил себе лишь кое-что из одежды, да щегольские сапоги с увесистыми пряжками на боках. Уставший и проголодавшийся, он вернулся в "Крылья и хвост" около шести часов вечера.

В это время в Трактире проходили поминки жены Епископа. За столом собрались лишь родственники усопшей, да пара слуг, еще сохранявших Епископу верность. Больше никто не пожелал разделить его горе. Ближе всего к Епископу сидели двое его сыновей с заплаканными лицами и опухшими до красноты от слез глазами.

Персифаль хотел было подойти и выразить свои соболезнования, но потом решил не делать этого потому, что такой поступок мог дурно сказаться на его репутации и оттолкнуть потенциальных избирателей. Вместо этого он заказал ужин и попросил Ангелу подать его в комнату. Днем Персифалю так и не удалось пообедать из-за повышенного внимания горожан. Вот и теперь, испытывая голод и усталость, он беспокоился, что ему не дадут возможности спокойно перекусить. Однако подняться к себе в комнату Персифаль не успел.

- Персифаль Стрэйфер? - окликнули его.

Обернувшись, он увидел двух вооруженных солдат в форме городской стражи.

- Просим вас пройти с нами в замок, пожалуйста, - улыбнулся ему один из стражников.

- А для чего? - настороженно поинтересовался Персифаль.

- Для официальной регистрации в качестве претендента на пост Главы Города.

- Я думал, я уже зарегистрировался сегодня утром на площади.

- Не совсем, - продолжал улыбаться стражник. - Осталась еще пара формальностей. Пожалуйста, пойдемте с нами. Это не займет много времени.

Персифаль чувствовал, что что-то не так. Толстый ничего не говорил об официальной регистрации в замке. Тревогу усиливала и напускная вежливость стражников. Однако и причин для отказа пройти с ними Персифаль не смог найти. Он сообщил Ангеле, что поужинает позже и, в сопровождении стражников, направился через площадь к замку. "Это больше похоже на арест" - подумал Персифаль, проходя в ворота замка, которые сразу же за ним захлопнулись.

Как внутренний двор, так и помещения замка были оформлены скромно. Похоже, что Дракон не любил излишества и роскошь.

В зале замка, куда стражники привели Персифаля, за огромным столом сидело четыре человека. Все они были знакомы Персифалю. Точнее было бы сказать, что за столом сидели два человека и две головы Дракона. В помещении витали ароматы изысканных яств. По-видимому, ужин или уже завершился или был наготове. Почувствовав запах еды, Персифаль сразу подумал, что лучше иметь дело с сытым Драконом. Его же собственный живот протяжно урчал в ответ на напоминание о пропущенном обеде и отложенном на неопределенное время ужине.

В зале почти не было мебели. Лишь большой стол, да стулья вокруг него. Стены украшала орнаментальная роспись ярких цветов. В простенках между часто расположенными каминами висели потускневшие гобелены. Позади сидящих за столом, раскинув во всю стену крылья, красовался гипсовый барельеф дракона. Вот только на месте, где на барельефе должны были находиться головы, здесь висели портреты Драконьих голов в человеческом обличии. Персифалю внезапно пришло в голову, что, если убрать эти портреты в золоченых рамах, то на стене останется лишь тело Дракона с тремя обрубками шей. Эта кощунственная мысль повеселила юношу и он с трудом смог сдержать улыбку на лице. Рассмеяться в такой ситуации было бы совсем неуместно.

- Так значит вот ты какой, Персифаль Стрэйфер, странствующий ремесленник, Спаситель Принцессы, претендент на должность Главы Свободного Города, - скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией произнесла правая голова.

Персифаль подумал, что, пожалуй, сейчас он услышал самый длинный и полный список своих имен и титулов.

- Да, это он, - подтвердил Глашатай.

Обе головы тут же хищно повернулись к Глашатаю. Их взгляды красноречиво указывали, что вопрос был адресован не ему, а Персифалю. Гимнописец тут же покраснел и опустил глаза под пристальным взглядами голов Дракона.

- Да, это я, - согласился Персифаль.

- Вы утверждаете, что родились в Свободном Городе и по праву рождения, можете участвовать в выборах? - спросила его средняя голова.

- О том, что я родился в Свободном Городе говорят горожане и мои родственники. Я же этого знать наверняка не могу, так как был тогда мал.

- Это ведь ты участвовал в строительстве трибун, которые обвалились на Дне Принцессы, и ты был поблизости, когда загорелся Собор? - спросила правая голова, пристально глядя на Персифаля.

- Я участвовал в строительстве трибун, как и сотни других рабочих, и я наблюдал за тушением пожара, как и сотни других зевак.

- Но никто из них не извлек выгод из этих двух трагедий, кроме вас, - заявила средняя голова.

- Это не означает, что я в них виновен, - ответил Персифаль.

Его изумило то, как синхронно двигались и как слаженно говорили головы. Вот только правая все время к нему обращалась "на ты", а средняя "на вы".

- Мне бы не составило труда доказать твою вину, - ухмыльнулась правая голова. - Нашлись бы и свидетели и соучастники, как нашлись очевидцы твоего рождения в Свободном Городе.

- Если вы сделаете это, люди подумают, что вы всерьез боитесь проиграть на выборах, - парировал Персифаль. Он чувствовал, что играет с огнем в прямом смысле этого слова.

И действительно, последние слова, похоже, задели Дракона. Обе головы поднялись со своих мест и начали кружить вокруг Персифаля, словно рассматривая и обнюхивая его с разных сторон. Так же, наверное, и хищники кружат возле беззащитной жертвы прежде, чем напасть на нее.

- Твоя дерзость заслуживает смерти, - процедила сквозь зубы правая голова, - и не просто смерти, а мучительной смерти.

- Что заставило вас участвовать в этой авантюре? - поинтересовалась средняя голова. - Жажда власти? Алчность? Или просто глупость?

- Любовь, - честно ответил Персифаль.