Победить дракона на выборах (СИ)

Упоминание об Изольде и возможность снова увидеть ее добавили Персифалю решимости.

- Без четверти восемь, - напомнил Длинный, щелкнув крышкой своих массивных золотых карманных часов. - Пора идти на площадь.

И все четверо отправились к выходу из трактира. Новые компаньоны Персифаля обступили его со всех сторон, словно боялись, что он сбежит по дороге. На улице они разделились, чтобы их не видели вместе.

Вокруг каменного помоста, с которого Глашатай каждый день сообщал новости и зачитывал указы, уже собралось множество народа. Чем больше событий происходило в Городе, тем больший интерес вызывали выступления Глашатая.

Персифаль постарался протиснуться ближе к помосту, в то время как трое членов Городского Совета предпочли остаться поодаль.

Ровно в восемь утра, под колокольный перезвон городских церквей, Глашатай поднялся на помост в окружении стражи и трубачей. Он зачитал последние новости о событиях в Городе и окрестностях, о деяниях Дракона, в том числе не обошел стороной и вчерашнее происшествие с пожаром в соборе.

- Вчера вследствие неосторожного обращения с огнем произошло возгорание в строящемся здании Городского Кафедрального Собора. В ходе происшествия один человек получил ожоги и позже скончался, - скупо сообщил Глашатай.

- Господин, Глашатай, - выкрикнул кто-то из толпы, - все-таки, что же произошло с Собором?

- Он загорелся, - коротко ответил Глашатай. - И рухнул.

Затем Глашатай рассказал о прогнозе погоды на ближайшие дни и, в заключение, объявил о начале кампании по выборам Главы города. Сами выборы назначались на двадцать третье июля.

- По закону отводится три дня на выдвижение кандидатов на пост Главы Города. На данный момент зарегистрировано два кандидата: правая и средняя головы Дракона. Есть ли еще желающие выдвинуть свою кандидатуру? - поинтересовался Глашатай, сворачивая свиток и уже готовясь уходить.

- Да, есть! - выкрикнул Персифаль, что есть силы. Однако, несмотря на все старания, голос его прозвучал как-то тихо и неуверенно, - Да, есть еще претендент! Я хочу участвовать! - повторил он уже более твердо и решительно.

От неожиданности, люди, стоявшие рядом с Персифалем, отпрянули в сторону, как от прокаженного, образовав вокруг него свободное пространство. Все пялились на него с изумлением, как на безумного. По толпе на площади прокатился ропот: "Кто это?" И тут же следом ответ: "Это же Персифаль - Спаситель Принцессы!" "Совсем умом тронулся на пожаре!" - предположили горожане.

От удивления Глашатай выронил свиток, и тот с глухим стуком упал на помост, и разворачиваясь во всю длину, скатился с каменного постамента на мостовую.

- Пожалуйста, поднимитесь на помост и назовите себя, - обратился Глашатай к Персифалю.

Горожане расступились, освобождая Персифалю путь, и он быстрым, уверенным шагом поднялся на постамент. Глашатай, отступив в сторону и освобождая место на помосте, смотрел на Персифаля так, словно тот призрак или видение.

- Меня зовут Персифаль Стрэйфер, я - странствующий ремесленник, - заявил Персифаль, заняв место рядом с Глашатаем.

- Согласно законам Свободного Города, - торжественным голосов сообщил Глашатай, - Главой Города может стать только его уроженец. Вы родились в Свободном Городе?

Персифаль не успел ответить на этот вопрос, потому, что из толпы тут же послышались голоса: "Да!", "Да, свидетельствуем!", "Да, он родился здесь!" Это кричали вчерашние посетители трактира, и громче всех во все горло орал шепелявый Пеппе.

- Что ж, раз так, - попытался справиться со своей растерянностью Глашатай, - вы, Персифаль Стрэйфер, странствующий ремесленник, зарегистрированы в качестве третьего кандидата на пост Главы Свободного Города.

- Ура! Да здравствует Спаситель Принцессы! - тут же взревела толпа на площади. Крики восторга тонули в грохоте оваций.

Процессия во главе с Глашатаем покинула площадь. Последним бежал стражник, поднявший с земли и теперь сматывающий на ходу свиток. Толпа еще долго рукоплескала Персифалю. А он, стоя на постаменте, и широко улыбаясь, махал им обеими руками в ответ.

- Он начинает входить во вкус, - ухмыляясь, произнес Длинный, подмигивая двум своим друзьям.

- Легко привыкнуть, трудно отвыкнуть, - усмехнулся в ответ Рыжий.

Возвратившись в трактир, Персифаль заказал всем выпивку. Находиться в центре внимания и угощать своих новых друзей становилось для юноши приятной традицией.

- Вы меня удивили, - сказал Персифалю Трактирщик, задержавшись возле его столика. - Даже не знаю, поздравлять ли вас или выражать сочувствие. Если уж вы решили покончить с жизнью, могли бы выбрать менее замысловатый способ.

- Я не собираюсь кончать жизнь, - парировал Персифаль, - в последние дни мне кажется, что я только начинаю по-настоящему жить.

- Похоже, вами движет любовь, - вздохнув, покачал головой Трактирщик, - поверьте, я, как никто другой, знаю, что любовь способна толкнуть человека на самые героические и самые малодушные поступки.

Трактирщик удалился, а за столик Персифаля подсел Заморский рыцарь. Это было необычно, так как все время он избегал общения с людьми и находился либо в своей комнате, либо за столиком в дальнем темном углу зала.

- Ого! - похвалил он Персифаля. - Теперь мы с вами на одной стороне!

- Мы не на одной стороне, - буркнул в ответ Персифаль. - Я не разделяю ваши методы.

- Возможно, - согласился рыцарь, - зато цель у нас одна.

- И тут вы ошибаетесь, - ответил Персифаль. - Я не собираюсь убивать Дракона исподтишка, как вы. Я собираюсь честно победить его на выборах.

- А вот тут ошибаетесь вы, - усмехнулся Охотник. - Для Дракона потеря власти равносильна смерти. Так что по сути, различия между нашими целями лишь в незначительных деталях.

- Разница есть, и весьма существенная. Я собираюсь дать горожанам свободу, не принося никого из них в жертву, в отличие от вас.

- Думаете, такое возможно? - усомнился Рыцарь. - Еще неизвестно, при каком из вариантов жертв будет больше. Агония власти Дракона может оказаться еще кровопролитнее и смертоноснее, чем судороги его умирающего тела. Впрочем, все равно, вольно или не вольно, вы способствуете достижению моих целей. За что я вам очень благодарен!

- Что вы имеете в виду? - переспросил Персифаль.

- Для того, чтобы представился удобный момент убить Дракона, необходимо, чтобы сложились подходящие обстоятельства. А они никогда не сложатся, если ничего не меняется. В этом плане любые изменения мне на руку. Надо только правильно их использовать. Честно говоря, я уже утомился ждать. Чувствую, что ваше появление в Городе с каждым днем приближает нашу решающую схватку с Драконом. Пойду, поупражняюсь с оружием.

С этими словами Охотник потянулся всем телом, хрустя позвонками и суставами, и удалился. Персифаль продолжил завтрак, который, то и дело прерывали знакомые, мало знакомые и вовсе незнакомые люди, подходившие к его столу, чтобы поздравить с началом предвыборной борьбы. Для Персифаля было странным, что горожане с таким воодушевлением восприняли его желание участвовать в выборах. Но потом он понял, что для них это скорее некое забавное действие, происходящее на их глазах, и в котором они даже могут немного поучаствовать сами. Слишком стабильная жизнь слегка наскучила горожанам. В предстоящих выборах они видели для себя новое безобидное развлечение. Безобидное, прежде всего потому, что вне зависимости от участия Персифаля в выборах, их итог по мнению горожан был предрешен.

Большую часть дня Персифаль, следуя рекомендациям членов Городского Совета, бродил по лавкам и другим людным местам. Всюду его узнавали, приветствовали и поздравляли. Все хотели с ним пообщаться. Людей словно прорвало. Если до этого они всецело поддерживали Дракона, то теперь наперебой жаловались Персифалю на свою жизнь. Они рассказывали о высоких налогах, поборах городских чиновников, плохих дорогах, перебоях в водоснабжении и канализации, высоких ценах на зерно и дрова, непомерных процентах у ростовщиков. Персифаль внимательно выслушивал их жалобы, соглашался и обещал принять меры, когда станет Главой Города. Его удивляло лишь то, что неизменно горожане в своих бедах винили кого угодно, но только не самого Дракона. На их взгляд, причины крылась в чиновниках, Друзьях Дракона и Городском Совете. А Дракон, по их мнению, просто не знал о происходящих повсюду злоупотреблениях и повсеместном воровстве. А если бы узнал, то тут же бы все исправил.