Спиноза Б. Избранные произведения

сохранять свое существование, и может это, тем более он

добродетелен; и наоборот, поскольку кто-либо небрежет

собственной пользой, т. е. сохранением своего существования, постольку он бессилен.

Д

оказательство. Добродетель (по опр. 8) есть самая способность

человека, определяемая одной только его сущностью, т.е. (по т. 7, ч. III) одним только стремлением человека пребывать в своем

существовании. Поэтому, чем более кто-либо стремится искать для

себя полезного, т.е. сохранять свое существование, и может это, тем

5

39

более он добродетелен, и следовательно (по т. 4 и т. 6, ч. III), поскольку кто-либо небрежет собственной пользой, т.е. сохранением

своего существования, постольку он бессилен; что и требовалось

доказать.

С

холия. Таким образом, никто не пренебрегает влечением к

собственной пользе, иными словами — сохранением своего

существования, разве только побежденный внешними, противными

его природе причинами. Никто, говорю я, не отвращается от пищи и

не убивает самого себя (а это возможно многими способами) по

необходимости своей природы, но только принужденный к тому

причинами внешними. В самом деле, человек убивает себя или

принужденный к тому другим, который обращает его руку, случайно

державшую меч, и принуждает его направить меч к сердцу; или же

вследствие того, что он, как Сенека, приказанием тирана

принуждается открыть свои жилы, т.е. вследствие того, что он

желает избегнуть большего зла через меньшее; или, наконец, вследствие того, что скрытые внешние причины таким образом

располагают его воображение и так действуют на его тело, что оно

принимает новую природу, противоположную первой, идея которой

(по т. 10, ч. III) в душе существовать не может. Но, чтобы человек

побуждался к небытию или изменению в иную форму

необходимостью своей природы, это так же невозможно, как то, чтобы из ничего произошло что-либо, как это каждый может видеть, поразмыслив хотя немного.

Теорема 21.

Н

икто не может желать быть счастливым, хорошо действовать и

жить, не желая вместе с тем быть, действовать и жить, т. е.

существовать в действительности ( актуально).

Д

оказательство. Доказательство этой теоремы или, лучше сказать, предмет ясен сам собой, а также из определения желания. Ибо

желание счастливо или хорошо жить, действовать и т.д. есть (по

опр. аффектов) самая сущность человека, т.е. (по т. 7, ч. III) стремление каждого сохранять свое существование. Поэтому никто

не может желать и т.д.; что и требовалось доказать.

5

40

Теорема 22.

Н

ельзя представить себе никакой другой добродетели первее этой

( именно стремления сохранять свое существование).

Д

оказательство. Стремление сохранять свое существование есть

самая сущность вещи (по т. 7, ч. III). Поэтому, если бы можно было

представить какую-либо добродетель первее этой, т.е. этого

стремления, тогда сама сущность вещи представлялась бы

предшествующей себе самой; а это (само собой разумеется) невозможно. Следовательно, нельзя и т.д.; что и требовалось

доказать.

К

оролларий. Стремление к самосохранению есть первое и

единственное основание добродетели. Ибо (по пред. т.) первее этого

начала нельзя представить никакого другого и без него (по т. 21) нельзя представить никакой добродетели.

Теорема 23.

П

оскольку человек определяется к какому-либо действию вследствие

того, что он имеет идеи неадекватные, про него нельзя сказать

безусловно, что он действует вследствие добродетели; последнее

возможно лишь постольку, поскольку он определяется вследствие

того, что познает.

Д

оказательство. Поскольку человек определяется к действию

вследствие того, что он имеет идеи неадекватные, постольку он (по

т. 1, ч. III) пассивен, т.е. (по опр. 1 и 2, ч. III) делает что-либо такое, что не может быть понято через одну только его сущность, т.е. (по

опр. 8) не вытекает из его добродетели. Поскольку же он

определяется к совершению чего-либо вследствие того, что познает, постольку он (по той же т. 1, ч. III) активен, т.е. (по опр. 2, ч. III) делает что-либо такое, что уразумевается через одну только его

сущность, иными словами (по опр. 8), что составляет адекватное

следствие его добродетели; что и требовалось доказать.

Теорема 24.

Д

ействовать абсолютно по добродетели есть для нас не что иное, как действовать, жить, сохранять свое существование ( эти три

выражения обозначают одно

5

41

и то же) по руководству разума на основании стремления к

собственной пользе.

Д

оказательство. Действовать вполне по добродетели (по опр. 8) есть

не что иное, как действовать по законам собственной природы.

Действуем же мы лишь постольку, поскольку познаем (по т. 3, ч. III).

Следовательно, действовать по добродетели есть для нас не что иное, как действовать, жить, сохранять свое существование по руководству

разума и притом (по кор. т. 22) на основании стремления к

собственной пользе; что и требовалось доказать.

Теорема 25.

Н

икто не стремится сохранять свое существование ради другой

вещи.

Д

оказательство. Стремление каждой вещи пребывать в своем

существовании определяется единственно сущностью самой вещи

(по т. 7, ч. III), и только из одной ее, а не из сущности другой вещи

(по т. 6, ч. III) необходимо следует, что каждый стремится сохранять

свое существование. Кроме того, эта теорема явствует из кор. т. 22

этой части. Ибо если бы человек стремился сохранять свое

существование ради другой вещи, то эта вещь (само собой очевидно) составляла бы первое основание добродетели, а это (по указанному

кор.) невозможно. Следовательно, никто не стремится и т.д.; что и

требовалось доказать.

Теорема 26.

В

се, к чему мы стремимся вследствие разума (Ratio), есть не что

иное, как познание; и душа, поскольку она руководствуется разумом, считает полезным для себя только то, что ведет к познанию.

Д

оказательство. Стремление к самосохранению (по т. 7, ч. III) есть не

что иное, как сущность вещи, которая, поскольку она таковой

существует, представляется имеющей силу к пребыванию в своем

существовании (по т. 6, ч. III) и совершению того, что необходимо

вытекает из данной ее природы (см. опр. влечения в сх. т. 9, ч. III).

Но сущность разума составляет не что иное, как наша душа, поскольку она познает ясно и отчетливо (см. его

5

42

опр. по 2 сх. т. 40, ч. II). Следовательно (по т. 40, ч. II), все, к чему

мы стремимся вследствие разума, есть не что иное, как познание.

Далее, так как это стремление души сохранять свое существование, поскольку она рассуждает, есть не что иное, как познание (по первой

части этого док.), то оно (по кор. т. 22) составляет первое и

единственное основание добродетели, и, следовательно, мы не