Спиноза Б. Избранные произведения

подвергаться разным воздействиям; что и требовалось доказать.

С

холия. Итак, мы видим, что может случиться, что один любит то, что

другой ненавидит, что один боится того, чего другой не боится, и что

один и тот же человек может любить теперь то, что прежде

ненавидел, и осмеливаться на то, чего прежде боялся, и т.д. Так как, далее, каждый судит о том, что хорошо и что дурно, что лучше и что

хуже, сообразно с своим аффектом (см. сх. т. 39), то, следовательно, люди могут расходиться в своих мнениях так же, как и в аффектах *.

Отсюда происходит, что, когда мы сравниваем одних с другими, мы

различаем их по одному только различию аффектов и называем

одних бесстрашными, других трусами, третьих, наконец, еще как-

либо. Бесстрашным, например, я буду называть того, кто презирает

зло, которого я обыкновенно боюсь. Если я замечу, кроме того, что

его желанию нанести зло тому, кого он ненавидит, и сделать добро

тому, кого любит, не препятствует страх перед злом, которое меня

обыкновенно удерживает, то я назову его смелым. Далее, трусом мне

будет казаться тот, кто боится зла, которое я обыкновенно презираю; если же я замечу сверх того, что его желанию препятствует страх

перед злом, которое меня удержать не может, я скажу, что он

малодушен; точно так же будет судить и всякий. Из такой природы

человека и непостоянства его суждений, а равным образом из того, что человек часто судит о вещах лишь по своему аффекту и что

вещи, которые, по его мнению, ведут к удовольствию или

неудовольствию и которым он старается поэтому (по т. 28) способствовать или удалять их, часто только воображаются (не

говорю уже о прочем, касающемся непостоянства вещей, показанном

нами в ч. II), мы легко можем понять, наконец, что сам человек часто

может являться причиной как своего неудовольствия, так и

удовольствия, иными словами — причиной того, что он подвергается

неудовольствию или

__________________

*

Что это возможно, несмотря на то, что человеческая душа составляет

часть божественного разума, мы доказали в сх. т. 13. ч. II.

4

96

удовольствию, сопровождаемому идеей о самом себе как причиной

этого удовольствия или неудовольствия. Отсюда мы легко поймем, что такое раскаяние и что такое самодовольство, а именно: раскаяние есть неудовольствие, сопровождаемое идеей о самом

себе, а самодовольство есть удовольствие, сопровождаемое идеей о

самом себе как его причиной. Эти аффекты обладают величайшей

силой благодаря тому, что люди считают себя свободными (см. т. 49

этой части).

Теорема 52.

О

бъект, который мы раньше видели вместе с другими, или который, по нашему воображению, имеет в себе только то, что обще

нескольким вещам, мы будем созерцать не так долго, как тот, который, по нашему воображению, имеет в себе что-либо

индивидуальное.

Д

оказательство. Всякий раз, как мы воображаем объект, который мы

видели вместе с другими, тотчас же мы вспоминаем и об этих других

(по т. 18, ч. II; см. также ее сх.) и, таким образом, от созерцания

одного тотчас же переходим к созерцанию другого. То же самое

бывает и с объектом, который, по нашему воображению, имеет в

себе только то, что обще нескольким объектам. Ибо тем самым мы

предполагаем, что мы не видим в нем ничего, чего не видели бы

раньше в других. Если же мы предполагаем, что мы воображаем в

каком-либо объекте что-либо индивидуальное, чего раньше никогда

не видали, то мы говорим этим не что иное, как то, что душа, созерцая этот объект, не имеет в себе ничего другого, к созерцанию

чего она могла бы перейти от созерцания первого. И, следовательно, она определена к созерцанию одного только его. Итак, объект и т.д.; что и требовалось доказать.

С

холия. Такое состояние души, т.е. воображение единичной вещи, поскольку оно одно только находится в душе, называется

поглощением внимания; если оно возбуждается объектом, которого

мы боимся, оно называется оцепенением, так как поглощение

внимания каким-либо злом так приковывает человека к созерцанию

одного только этого зла, что он не в состоянии думать о чем-либо

другом, посредством чего он мог бы избежать его. Если же

предметом нашего внимания является мудрость

4

97

какого-либо человека, его трудолюбие или что-либо другое в этом

роде, то такое поглощение внимания называется почтением, так как

тем самым мы видим, что этот человек далеко нас превосходит. В

других случаях оно называется ужасом — если наше внимание

поглощается гневом какого-либо человека, завистью и т.д. Если, далее, наше внимание приковывается мудростью, трудолюбием и т.д.

человека, которого мы любим, то любовь наша к нему станет

вследствие этого еще больше (по т. 12), и такую любовь, соединенную с поглощением внимания или почтением, мы называем

преданностью. Точно таким же образом мы можем представить себе

в связи с поглощением внимания ненависть, надежду, беззаботность

и другие аффекты и вывести, таким образом, аффектов более, чем

существует слов для обозначения их. Отсюда ясно, что названия

аффектов возникли скорее из обыкновенного словоупотребления, чем из точного их познания.

П

оглощению внимания противоположно пренебрежение. Однако

причину его большей частью составляет то, что мы, видя, что

внимание кого-либо приковывается к известной вещи, что кто-либо

любит ее, боится и т.д., или же вследствие того, что какая-либо вещь

с первого взгляда кажется нам похожей на те вещи, которые

поглощают наше внимание, которые мы любим, которых боимся и

т.д., мы (по т. 15 с ее кор. и т. 27) определяемся к обращению на нее

внимания, к любви, страху и т.д. Но если благодаря присутствию

самой вещи или ближайшему ее рассмотрению мы принуждены

будем признать, что в ней нет ничего, что может быть причиной

поглощения внимания, любви, страха и т.д., то душа самым

присутствием этой вещи будет более определяться к мышлению

того, чего нет в объекте, чем того, что в нем есть. Далее, как

преданность возникает из поглощения внимания предметом, который

мы любим, так осмеяние возникает из пренебрежения к предмету, который мы ненавидим или которого боимся; неуважение — из

пренебрежения к глупости, как благоговение из поглощения

внимания мудростью. Мы можем, наконец, представить себе в связи

с пренебрежением любовь, надежду, гордость и другие аффекты и

вывести отсюда еще новые аффекты, которым мы не даем

обыкновенно в отличие от других никаких специальных названий.

4

98

Теорема 53.

С

озерцая себя самое и свою способность к действию, душа чувствует

удовольствие, и тем большее, чем отчетливее воображает она себя

и свою способность к действию.

Д

оказательство. Человек познает самого себя только через состояния

своего тела и их идеи (по т. 19 и 23, ч. II). Следовательно, в том

случае, когда душа может созерцать самое себя, тем самым

предполагается, что она переходит к большему совершенству, т.е.

(по сх. т. 11) подвергается удовольствию, и тем большему, чем

отчетливее может она воображать себя и свою способность к