Спиноза Б. Избранные произведения

ненавидит любимый им предмет, как причиной этого

неудовольствия, т.е. (по сх. т. 13) он будет ненавидеть его; что и

требовалось доказать.

Теорема 46.

К

то получил удовольствие или неудовольствие от кого-нибудь, принадлежащего к другому сословию или другой народности, сопровождаемое идеей о нем как причиной этого неудовольствия, под общим именем сословия или народности, тот будет любить или

ненавидеть не только его, но и всех принадлежащих к тому же

сословию или народности.

Д

оказательство. Доказательство этого ясно из т. 16.

4

92

Теорема 47.

У

довольствие, возникающее вследствие того, что мы воображаем, что предмет нашей ненависти разрушается или подвергается злу, возникает не без некоторого душевного неудовольствия.

Д

оказательство. Это ясно из т. 27. Ибо, поскольку мы воображаем, что подобный нам предмет подвергается неудовольствию, постольку

мы сами подвергаемся неудовольствию.

С

холия. Эта теорема может быть доказана также из кор. т. 17, ч. II.

Действительно, всякий раз, как мы вспоминаем о таком предмете, хотя бы он в действительности (актуально) и не существовал, мы

смотрим на него, как на находящийся налицо, и тело наше

подвергается со стороны его точно такому же аффекту. Поэтому, поскольку сильна еще память о предмете, человек определяется к

тому, чтобы смотреть на него с неудовольствием, и это определение, пока существует образ предмета, только ограничивается памятью о

вещах, исключающих его существование, но не уничтожается. А

потому человек чувствует удовольствие лишь постольку, поскольку

это определение ограничивается, и такое удовольствие, возникающее, как мы сказали, вследствие несчастья ненавидимого

нами предмета, возобновляется, таким образом, всякий раз, как мы о

нем вспоминаем. В самом деле, всякий раз, как возникает образ этого

предмета, он, как мы сказали, обнимая собой существование этого

предмета, заставляет человека смотреть на него с тем же

неудовольствием, с которым он обыкновенно смотрел на него, когда

он существовал. Но, так как он соединил с образом этого предмета

еще другие образы, исключающие его существование, то такое

определение к неудовольствию тотчас же будет ограничиваться, и

человек снова будет чувствовать удовольствие, и так будет всякий

раз, как это будет повторяться.

Э

то же составляет причину того, что люди чувствуют удовольствие

всякий раз, как вспоминают о каком-либо прошедшем несчастья, и

любят рассказывать об опасностях, от которых избавились.

Воображая какую-либо опасность, они смотрят на нее еще, как на

будущую, и это заставляет их бояться. Но такое определение снова

ограничивается той идеей освобождения, которую они со-

4

93

единили с идеей этой опасности, когда от нее избавились, и которая

снова уничтожает их страх, и потому они снова чувствуют

удовольствие.

Теорема 48.

Л

юбовь или ненависть, например к Петру, исчезает, если

удовольствие,

которое заключает в себе первая,

или

неудовольствие, которое заключает в себе последняя, соединяется с

идеей о другой причине их; то и другое уменьшается, поскольку мы

воображаем, что не один только Петр был их причиной.

Д

оказательство. Это ясно прямо из определения любви и ненависти, которое см. в сх. т. 13. Ибо только потому удовольствие называется

любовью к Петру, а неудовольствие ненавистью к нему, что мы

смотрим на Петра, как на причину того или другого. Поэтому, если

это условие уничтожается вполне или отчасти, то и аффект к Петру

уничтожается или уменьшается; что и требовалось доказать.

Теорема 49.

Л

юбовь или ненависть к вещи, которую мы воображаем свободной, должна быть при равной причине больше, чем к вещи необходимой.

Д

оказательство. Вещь, которую мы воображаем свободной, должна

быть представляема (по опр. 7 ч. I) сама через себя и без помощи

других. Поэтому, если мы будем воображать ее причиной

удовольствия или неудовольствия, то тем самым (по сх. т. 13) будем

ее любить или ненавидеть, и притом (по пред. т.) самой большой

любовью или ненавистью, какая только может возникнуть из

данного аффекта. Если же мы будем воображать вещь, составляющую причину того же аффекта, необходимой, мы (по тому

же опр. 7, ч. I) будем воображать, что она составляет причину этого

аффекта не одна, но вместе с другими; а потому (по пред. т.) любовь

или ненависть к ней будут меньше; что и требовалось доказать.

С

холия. Отсюда следует, что люди, так как они считают себя

свободными, питают друг к другу большую любовь и ненависть, чем

к вещам; к этому присоединяется еще подражание аффектов, о

котором см. т. 27, 34, 40 и 43 этой части.

4

94

Теорема 50.

В

сякая вещь может быть косвенной причиной надежды или страха.

Д

оказательство. Эта теорема доказывается тем же путем, как т. 15, которую и смотри вместе с сх. т. 18.

С

холия. Вещи, которые являются косвенными причинами надежды

или страха, называются хорошими или дурными приметами. Далее, составляя причину надежды или страха, они (по опр. надежды и

страха в сх. 2 т. 18) составляют причину удовольствия или

неудовольствия, и, следовательно (по кор. т. 15), мы их любим или

ненавидим и (по т. 28) стремимся или применять их как средства к

достижению того, на что надеемся, или удалять как препятствия или

причины страха. Кроме того, из т. 25 следует, что мы по своей

природе таковы, что легко верим в то, на что надеемся, и с трудом

верим в то, чего боимся, или судим об этом преувеличенно, или

придаем ему менее значения, чем следует. Отсюда возникли

суеверия, которым люди повсюду подвержены.

Я

не считаю, впрочем, нужным показывать здесь те колебания души, которые возникают из надежды и страха; из одного определения этих

аффектов следует, что нет ни надежды без страха, ни страха без

надежды (как я объясняю это более подробно в своем месте); кроме

того, надеясь на что-либо или боясь чего-либо, мы это любим или

ненавидим, и таким образом все, что мы сказали о любви и

ненависти, всякий легко может приложить к надежде и страху.

Теорема 51.

Р

азличные люди могут подвергаться со стороны одного и того же

объекта различным аффектам, и один и тот же человек может в

разные времена подвергаться от одного и того же объекта разным

аффектам.

Д

оказательство. Человеческое тело (по пост. 3, ч. II) подвергается

весьма многим действиям или аффектам со стороны внешних тел.

Поэтому два человека в одно и то же время могут подвергаться

различным аффектам, и даже (по акс. 1 после леммы 3, которую см.

после т. 13, ч. II) от одного и того же объекта. Далее (по тому же

4

95

пост.), тело человеческое может в одном случае находиться в одном

состоянии, в другом случае в другом и, следовательно (по той же

акс), со стороны одного и того же объекта в разные времена может