О праве войны и мира

2. Кроме того, одобрение богом права брать добычу в указанных естественных пределах подтверждается также другими местами [священного писания]. Бог в своем законе, имея в виду город, взятый приступом после отклонения предложения о мире, глаголет так: “Всю добычу от него ты похитишь себе; и воспользуешься добычей от врагов, данной тебе” (Второзаконие, XX, 14). Члены колена Рувимова, Гадова и часть колена Манассиева, как говорят, победив итуреев и их соседей и захватив большую добычу, привели то основание, что они на войне призывали бога и бог внял им благосклонно (I Паралипоменон. V. 20, 21, 22). То же самое повествуется о благочестивом царе Азе, который, воззвав к богу, одержал победу над эфиопами, досаждавшими ему несправедливой войной, и захватил добычу (II Паралипоменон, XIV, 13). Это следует отметить тем более, что война в данном случае предпринималась не в силу особого поручения, а в силу общего права.

3. А Иисус Навин, в свою очередь, благословляя колена Рувимово, Гадово и часть колена Манассиева, говорил: “Да выпадет вам вместе с вашими братьями доля из добычи, захваченной у неприятеля” (Иисус Навин, XXII, 8). И Давид, посылая еврейским старейшинам захваченную у амалекитян добычу, возвышал цену своего дара, говоря: “Вот дар вам из добычи, захваченной у врагов господних”. Несомненно, как заявлял Сенека, самое достойное дело для воинов - это обогащать кого-либо добычей, захваченной у неприятеля (“О благодеяниях”, кн. III, гл. 37). Имеются также божественные законы о разделе добычи (кн. Чисел, XXXI, 27). И Филон (“О проклятиях”) в числе проклятий, исходящих от закона, упоминает о полях, с которых урожай снят врагами, откуда происходит следующая пословица: “Себе - на голод, врагам - на изобилие”.

Что гласит право народов? Приводятся свидетельства

II. 1. Впрочем, по праву народов не только тот, кто ведет войну по справедливой причине, но и кто угодно в войне торжественной становится неограниченным собственником вещей. которые он отнимает у неприятеля. Это нужно понимать, во всяком случае, в том смысле, что как сам он, так и те, кто от него получит соответствующее право, должны иметь защиту владения такими вещами со стороны всех народов, что и следует называть собственностью, поскольку дело касается ее внешних последствий.

Кир у Ксенофонта заявляет: “Существует вечный закон между людьми, согласно которому по взятии неприятельского города имущество и деньги поступают в обладание победителя” (Ксенофонт, “О воспитании Кира”, кн. V). Платон сказал: “Все имущество, принадлежавшее побежденному, становится собственностью победителя” (“Законы”). Он же и в другом месте (“Софист”) в ряду как бы естественных способов приобретения называет “завоевание”, которое именует также “грабительством”, “военной добычей” и “самоуправством”. Здесь с ним согласен упомянутый уже Ксенофонт, у которого Сократ подводит вопросами Эвтидема до сознания того, что грабеж не всегда считается незаконным, не считается он таковым, если, например, совершается по отношению к врагу (коммент. IV).

2. А по мнению Аристотеля, авторитетного автора, “есть один закон, представляющий собой как бы некое общее соглашение, в силу которого захваченное на войне имущество принадлежит захватчику” (“Политика”, кн. I). То же самое имеет в виду следующее изречение Антифана: “Желательно, чтобы неприятель владел большим имуществом и не имел мужества; ибо тогда оно будет принадлежать не тем, кто его имеет, но тем, кто его захватит”. У Плутарха в жизнеописании Александра5 мы читаем: “Имущество, принадлежавшее побежденному, должно принадлежать победителю и называться его имуществом”. Он же в другом месте говорит: “Имущества побежденных в сражении составляют награду победителей”. Слова эти заимствованы у Ксенофонта из второй книги “О воспитании Кира”. Филипп в письме к афинянам пишет: “Мы всё получили от городов, оставленных нам предками или занятых нами по праву войны”. Эсхин говорит: “Если в войне, предпринятой против нас, вы завоюете город, то он поступит в ваше владение в силу закона войны” (“О неудачном посольстве”).

3. Марцелл у Ливия (кн. XXXIX) заявляет, что отнятое им у сиракузян захвачено им по праву войны6. Римские послы говорили Филиппу о фракийских и иных городских республиках, что если Филипп их завоюет, то получит их в виде награды за победу по праву войны (Тит Ливии, кн. XXXIX). И Масинисса утверждал, что землями, которые его отец завоевал у карфагенян, он владеет по праву народов. Также и Митридат у Юстина указывает, “что он не удалил сына из Каппадокии, которую он захватил в качестве победителя по праву войны” (кн. XXXVIII).

Цицерон устанавливает, что Мити. юна стала провинцией римского народа по закону войны и по праву победителя (“Против Рулла”, II). Он же отмечает, что некоторое частное имущество обратилось в собственность либо путем занятия, будучи никем не занято, либо путем завоевания, а именно - став собственностью тех, кто одержал победу (“Об обязанностях”, кн. I). Дион Кассий заключает: “Имущества побежденных переходят к победителю”, Климент Александрийский пишет, что имущества, принадлежащие неприятелю, могут быть захвачены и приобретены по праву войны (Stromata, кн. I).

4. Имущества, отнятые у неприятеля, немедленно приобретаются в собственность захватившим в силу права народов”, - указывает юрист Гай (L. naturalem. ult. D. de acq. rerum dom.). Феофил в греческих Институциях (Tit. de rer. divls.) называет такое приобретение “естественным” в том смысле, в каком Аристотель говорил, что “захват военной добычи есть естественный способ приобретения” (“Политика”, кн. I, гл. 8). Ибо здесь имеется в виду не какое-нибудь основание, но самый факт в чистом виде, и из него возникает право.

Подобно этому Нерва-сын, по сообщению юриста Павла, полагал, что собственность на вещи возникает путем естественного владения и что след соответствующего обстоятельства сохранился в вещах, захваченных на земле, в море и в воздухе, а также в вещах, захваченных на войне, которые тотчас же становятся собственностью тех, кто впервые овладевает ими 5. Мало того, вещи, отнятые у неприятельских подданных, тоже считаются взятыми у неприятеля. Так, Деркиллид доказывает у Ксенофонта, что поскольку Фарнабаз был врагом лакедемонян, а Маниа была подданной Фарнабаза, то имущество Мании подлежало законному захвату по праву войны (Ксенофонт, “Греческая история”, кн. III).

Когда движимая вещь считается захваченной по праву народов?

III. 1. Однако по этому вопросу права войны народам угодно было прийти к соглашению считать захватившим имущество такого держателя, который овладел им так, чтобы другая сторона оставила надежду на вероятное возвращение имущества или чтобы захватчик был огражден от какого-либо преследования, как выразился Помпоний в подобном случае (L. Pomponius. D. de acq. re dom.). В отношении движимых вещей можно признать факт их ‘приобретения, когда они находятся в пределах, то есть внутри защищенных мест, неприятеля.

Вещи могут быть утрачены таким же способом, как и возвращены, в силу послевоенного правового положения [postli-minio]. Имущество утрачивается, когда оказывается внутри прежних границ другого государства; что выражено в другом месте словами: внутри защищенных мест (L. Postllminium postlimlnio. D. de captiv. 1. ult. ibid. 1. Postlimlnii. in bello d. tit.). Ясно и открыто сказал Павел о человеке, что мы теряем его после перехода им наших границ; и Помпоний поясняет, что пленным является тот, кого противники похитили у нас и отвели за свои оборонительные линии; ибо пока он не отведен за укрепленные линии неприятеля, он остается гражданином своей страны (Inst. de rer. divis. item ea.).

2. Люди и вещи по праву народов занимают одинаковое положение. Отсюда нетрудно догадаться, что сказанное в другом месте о том, что добыча немедленно становится достоянием захватившего, следует понимать под условием непрерывности владения вещью до настоящего момента (Inst. d. loco. L. Naturalem. item. de acq. dom.).