Избранная проза

якуван но мото но Сидим у горшочка со снадобьем—

самуса кана Как же зябко!

Дзёсо

Когда Учитель занедужил и слег в Нанива, он, предложив ученикам писать стихи на тему ночных бдений у ложа

больного, сказал: «С сегодняшнего дня ваши строфы — это строфы после моей смерти. Я не имею права более ни на один совет». Строф было множество, но только об одной этой он сказал: «Дзёсо сумел создать нечто стоящее». В данное время в душе пробркдаются данные чувства. Тогда-то я и понял, что никогда нельзя быть свободным от вдохновения и от поисков прекрасного.

Цута но ха... Листья плюща...

Стихотворение поэта из Овари19

Я забыл, как дальше20. Кажется, смысл этой строфы-хокку в том, что листья плюща, повсюду, вплоть до самой вершины горы, выворачиваются наизнанку под порывами ветра, дующего снизу с долины. Я как-то заговорил с Учителем об этой строфе. Учитель сказал: «В начальной строфе не должно быть высказано все без остатка, как в этой». Сико21, узнав от кого-то об этих словах Учителя, был поражен необычайно: «Я впервые понял, что такое начальная строфа», — вот что сказал он мне недавно, рассказывая о том. Я же, возможно потому, что не очень внимательно слушал, совершенно ничего не помню. И это истинно достойно сожаления».

Ситабуси ни Лечь бы внутри,

цуками вакэбая Нити цветов раздвинув,

итодзакура Плакучая вишня11.

Однажды, когда мы шли куда-то, беседуя, Учитель сказал: «В собрании, составленном Кикаку, есть такая строфа23. Интересно, что он думал, включая ее?» Кёрай сказал: «Но разве образ расцветшей плакучей вишни не выражен здесь в полной мере?» Учитель сказал: «Если полностью выразить, что остается?» Услышанное тогда запечатлелось в моем сердце. Я впервые постиг, какая строфа может становиться начальной, а какая — не может.

Тэ о ханацу Не успели разнять

нака ни отикэри Рук — за гору упала

обородзуки Тусклая луна.

Кёрай

175

Это стихотворение было сложено в миг расставания с Роте24. Учитель сказал: «Эту строфу не назовешь плохой. Она сложена хорошим мастером, но между делом». Вот что ответил Кёрай: «В самом деле, надобно уметь использовать в строфе самые незначительные, на первый взгляд, обстоятельства. Однако я все же не могу уразуметь... В моей душе возникло нечто, но похоже, оно не нашло выражения в строфе. Как говорят, замысел есть, а строфы нет».

Азидаракуни Нараспашку халат

пэрэба судзусики Ляжешь — овеет прохладой

Юукана Вечер.

Когда составляли собрание «Соломенный плащ Обезьяны»25, то попросили строфу у <...>26, и он сочинил несколько строф, но ни одна не подошла. Однажды вечером Учитель сказал: «Что ж, отдохните немного. Я тоже лягу». А <...> добавил27: «Распустите шнурки вашей одежды. Прохладнее, когда халат нараспашку». Учитель сказал: «Вот вам и хокку». И тогда была сочинена эта строфа, и Учитель изволил распорядиться, чтобы ее ввели в собрание.

Юусудзуми Вечерняя прохлада,

Сэнкиокоситэ Заполучив прострел,

каэрикэри Домой поспешил.

Кёрай

Когда я, только начав учиться, спросил о способах сложения начальных crpofy-хокку, Учитель ответил мне так: «В начальной строфе должна быть сила, в ней должен быть выражен шуточный смысл (хайи)». Когда же я в качестве опыта сочинил эту строфу и спросил его мнения, он изволил сказать, громко смеясь: «Нет, и не это».

Цукамиау Друг друга тузят

кодомо но такэ я Ребятишки. Им точно по росту

мугибатакэ Поле пшеницы23.

Бонтё29 сказал: «Это поле пшеницы вполне можно заменить полем конопли». На это Кёрай возразил: «Будь пшеница коноплей или даже полынью, ничего дурного в том нет». Учитель остановил нас, сказав: «Надоели мне все

эти ваши споры о том, что можно заменить и что нельзя заменить"30. Пусть об этом судит тот, кто смотрит».

Маэку31

Нитто асахи ни К улыбчивому утреннему солнцу

мукау ёкогумо Устремляется длинное облако.

Аомитару С зеленеющих

мацу ёри хана но Сосен цветы сакикоборэ Пролились.

Кёрай

Сначала я присоединил такую строфу: «суппэри то ханами но кяку о симаикэри» («Наконец-то с гостями, // Взглянуть на цветы пришедшими, // Разделался...»). Но, присоединив ее, я не заметил одобрения на лице учителя. Поэтому я снова попросил повторить предыдущую строфу и на этот раз присоединил к ней другую32. Учитель спросил: «О чем подумав, ты так переделал строфу?» Кёрай ответил: «Сначала, присоединяя строфу, я взял за основу покой и безмятежность, возникающие в душе при виде утреннего облачка, но хорошенько поразмыслив, понял, что утренний пейзаж сам по себе невыразимо прекрасен. Уразумев, что упускать эту красоту нелепо, я и присоединил вторую строфу». Учитель сказал: «В самом деле, первая строфа вроде тридцати ударов палкой33. Надобно только еще исправить слово "тенистые сосны ». Так и возникли те первые пять слогов, которые имеются теперь.

Фунэ ни вадзурау Плыть по морю — такая мука,

сайгоку но мума Кони из западных стран.

Строфа сочинителя из Хиконэ

Когда Кёрику попросили дать первоначальную оценку этой строфе, он оценил ее как прекрасную. Когда же спросили у Учителя, тот сказал: «В последнее время я не люблю строфы, сочиненные в тетради. Эта строфа как раз такая, "тетрадочная", я не могу считать ее отличной». Однажды, когда учитель приехал в столицу, я спросил его: «Что именно в этой строфе позволяет отнести ее к "тетрадочной"» ? Учитель ответил: «Можно сказать, что на корабле лошади испытывают мучения. Когда же указывают еще и на то,

177

что эти лошади из западных стран, в этом есть что-то нарочитое, придуманное».

Юмихари но Выгнувшись луком,

цуно саси идасу Рожки выставил месяц

цуки но кумо Из-за тучки.

Кёрай

Кёрай спросил: «Эту строфу тоже следует считать "тетрадочной"» ?» Учитель ответил: «Эта строфа не "тетрадочная". Если не скажешь об облаке, рожках и луке месяца — то стихотворения не получится».

А?цути га нинау Вода, которую мальчик-слуга

мидзу кобосикэри Нес на спине, пролилась.

Бонтё

Сначала была не вода, а навоз. Бонтё сказал: «Можно ли говорить об испражнениях?» Учитель сказал: «Ничего дурного в том нет. Однако даже в цикле из ста строф нельзя упоминать об этом дважды. Впрочем, не возбраняется и полное отсутствие подобных строф». И Бонтё переделал «навоз» на «воду».

СУЖДЕНИЯ УЧЕНИКОВ

Арасияма Гора Араси.

сару но цура уцу Бъют обезьян по лицам

кури но ига Колючки каштанов.

Когоро34

Ханатиритэ Опали цветы.

фуцука орарэну И двух дней не сможем пробыть.

Нохаракана О, эти луга...35

Масахидэ36 сказал: «"Гора Араси"» — строфа, явно сочиненная ребенком, при этом в ней есть определенная прелесть чувства (фудзэй). В строфе об опавших цветах есть что-то от дурного ремесленничества, трудно себе представить, что ее сочинил ребенок». А вот что сказал Кёрай: «Строфа, где говорится: "и двух дней не сможем пробыть"—

вызовет восторг у других школ, но вряд ли придется по вкусу последователям Учителя».

Тиру токи но Когда опадает—

кокоро ясуса ё Такая легкость на сердце.

кэш но хана Цветущий мак.

Эцудзин

Кикаку и Кёрику оба сказали: «Поскольку смысл этой строфы не раскрывается полностью, у нее есть вступление: "Расставаясь с монахом..."» Кёрай добавил: «Она самодостаточна и просто как строфа о маке. Рассматривать ее как строфу о разлуке значит просто толковать ее немного иначе».

Инадзума но Молния,

какимадззтэ юку Небо прорезав — исчезнет.

ями ё кана Кромешная ночь.

Кёрай

Дзёсо и Сико сказали: «Последние пять слогов избыточны. Лучше, если бы было что-нибудь вроде "лики полей"». Кёрай ответил: «Никаких предметов вводить не нужно. Достаточно просто "кромешной ночи"». Дзёсо и Сико возразили: «В этой строфе все слишком само собой разумеется, она совсем неинтересная». Позже, беседуя как-то с Дзёсо, я сказал ему: «Теперь, по прошествии некоторого времени, я понял, что вы оба рассматриваете эту строфу как строфу о молнии. На самом же деле, она о кромешной ночи, которая наступает после вспышки молнии. Потому я и сказал — "юку" ("исчезнет")». Дзёсо сказал: «Но это невозможно уловить». Кто же из нас прав?»