Послания Ивана Грозного

престол, а меня с детьми погубить? Разве я похитил престол или захватил

его благодаря войне и кровопролитию? По Божьему изволению с рождения

был я предназначен к царству; как меня отец благословил на государство,

уже и вспомнить не могу; на государском престоле вырос. А князю

Владимиру с какой стати следовало быть государем? Он - сын четвертого

удельного князя. Какие у него достоинства, какие наследственные права

быть государем, кроме вашей измены и его глупости? В чем моя вина

перед ним? Что ваши же деды и господа отца его уморили в тюрьме, а его с

матерью также в тюрьме держали? А я его и его мать освободил и держал

их в чести и в благоустройстве; а он уже был всего этого лишен. И я такие

оскорбления вытерпеть не мог - и стал за самого себя (А князя Володимера на

царство чего для естя хотели посадити…яз такие досады стерпети не мог, - за себя есми

стал. - Князь Владимир Андреевич Старицкий - двоюродный брат царя, сын кн. Андрея

Старицкого, четвертого сына Ивана III («от четвертого удельного родился»). После

ареста и гибели его отца при Елене Глинской, Владимир Андреевич с матерью был

подвергнут аресту; в 1540 - 1541 гг. в правление Бельских они были освобождены и им

был возвращен их удел; Грозный приписывает эту милость себе, ибо считает, как и в

первом послании, что в 1540 - 1541 гг. (когда ему было 10 - 11 лет) он уже «достиг

возраста» и сделал первую попытку сам управлять государством (см. комментарий к

первому посланию, прим. 23). Уже в первом послании Грозный упоминает о

стремлении бояр возвести Владимира на престол (там же, прим. 29 и 30). В 1563 г.

Владимир Старицкий подвергся опале; в 1566 г. у него фактически был конфискован

весь его удел. В обстановке ожесточенной борьбы с боярством Владимир Андреевич,

390

несмотря на его «дурость», представлял собою постоянную угрозу для царя. В 1569 г.

он был казнен вместе с женой и младшими детьми (ср. о нем в статье: С. В.

Веселовский. Последние уделы в северо-восточной Руси, стр. 103 - 109).). Тогда вы

начали против меня еще больше выступать и изменять, и я потому еще

жестче начал выступать против вас. Я хотел вас подчинить своей воле, и

как же вы из-за этого надругались над святыней Господней и осквернили

ее! Рассердившись на человека, восстали на Бога. Сколько церквей,

монастырей и святых мест поругали и осквернили! Сами за это Богу ответ

дадите. Но опять-таки умолчу об этом; пишу здесь тебе о нынешних делах.

Дивись велениям Божьей судьбы, о князь: ибо Бог дает власть кому хочет.

Вы ведь с попом Сильвестром и с Алексеем Адашевым хвастались, как

дьявол в книге Иова: «обешел землю и прошел вселенную и вся земля под

ногами моими» (и сказал ему Господь: «а знаешь ли ты раба моего

Иова?»). Так и вы мнили, что вся Русская земля под ногами вашими, но по

Божьей воле мудрость ваша оказалась тщетной. Вот ради этого я и

навострил свое перо, чтобы тебе написать. Вы ведь говорили: «нет людей

на Руси, некому обороняться», - а нынче вас нет; кто же нынче занимает

сильнейшие германские крепости? А между тем сила животворящего

креста, победившая Амалика и Максентия, занимает крепости. Не ждут

бранного боя германские города, но склоняют головы свои перед силой

животворящего креста! А где случайно за грехи наши явления

животворящего креста не было, там бой был (А где по грехом, по случаю,

животворящаго креста явления не было, тут и бой был. - Во время похода в 1577 г.

значительная часть городов польской Ливонии [сдалась русским войскам добровольно

(«явление животворящего креста»), в том числе - Режица, Двинск, Куконойс (этот город

прежде добровольно перешел к Магнусу, но при появлении войск Ивана IV

уполномоченные Магнуса передали город царю), Эрла. После измены Магнуса (см.

выше, стр. 504) Иван в некоторых местах встретил сопротивление; город Венден (Кесь),

например, был взят после жестокого штурма (при этом гарнизон взорвал себя, не желая

сдаваться). После взятия Вендена ряд городов (Ронненбург, Трикат) опять сдались

добровольно (см.: Хроника Рюссова., Прибалт. сб., т. III, стр. 270-276; Ливонский.).

Много всяких людей отпущено: спроси их, узнаешь.

Писал ты нам, вспоминая свои обиды, что мы тебя в дальние города как

бы в наказание посылали (что мы тебя в дальноконыя грады, кабы опаляючися,

посылали. - Об этом упреке Курбского см. в комментарии к первому посланию, прим.

49. ), так теперь мы, не пожалев своих седин, и дальше твоих дальних

городов, слава Богу, прошли, и ногами коней наших переступили все ваши

дороги - из Литвы и в Литву, и пешком ходили, и воду во всех тех местах

пили, - теперь уж Литва не посмеет говорить, что не везде ноги наших

коней были. И туда, где ты надеялся от всех своих трудов успокоиться, в

Вольмер, место покоя твоего, привел нас Бог: настигли тебя, и ты еще

дальше поехал (Где еси хотел успокоен быти от всех твоих трудов, в

Волмере...сугнали, и ты тогда дальноконее поехал. - Вольмар не был никогда

постоянным местом жительства или владением Курбского. Называя этот город местом

«успокоения» Курбского, царь имеет в виду, Очевидно, заключительные слова первого

послания Курбского: «писано в Волмере, граде государя моего Августа Жигимонта

391

короля, от него же надеюся много пожалован и утешен быти». В 1577 г., во время

наступления царя на Ливонию, Курбский также едва ли мог находиться в Вольмаре: к

сентябрю - октябрю этого года относятся два документа (жалоба на пасынка, с которым

у него были постоянные столкновения, и акт о передаче одного из его волынских

имений), написанные Курбским на Волыни (Жизнь кн. Курбского в Литве и на Волыни,

т. I, докум. XXIII и XXIV).).

Итак мы написали тебе лишь некоторое из многого. Рассуди сам, как и

что ты наделал, за что Божье провидение обратило на нас свою милость,

рассуди, что ты натворил. Взгляни внутрь себя и сам себе раскрой

содеянное тобой! Видит Бог, что написали мы это тебе не из гордости или

надменности, но чтобы напомнить тебе о необходимости исправления,

чтобы ты о спасении души своей подумал.

Писан в нашей отчине Ливонской земле, в городе Вольмере, в 7086 году

[1577 г.], на 43-й год нашего правления, на 31-й год нашего Российского

царства, 25-й - Казанского, 24-й - Астраханского.

ПОСЛАНИЕ ТЕТЕРИНУ (1577)

Такая грамота послана к Тимохе Тетерину

От царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и многих земель

государя к Тимофею-Тихону Иванову сыну Тетерину-Пухову.

Писал ты прежде нашему боярину, воеводе и наместнику Юрьева

Ливонского Михаилу Яковлевичу Морозову, что он, сидя в башне,

посылает к тебе грамоты с угрозами, и что его Юрьевское наместничество

такое, что мы, не веря ему, держим его жену и детей заложниками, (Что

писал еси прежь сего...Михаилу Яковлевичу Морозову…что мы ему не верячи держим

жену и дети в закладе. - Наместником и воеводой в Юрьеве (Тарту) Морозов был

назначен в 1564 г.; в 1569 г. царь назначил его командовать «большим полком» при

обратном отвоевании Изборска (Синбирский сб., стр. 23). В 1573 г. Морозов был казнен

вместе с М. Воротынским и Н. Одоевским по обвинению в служебной оплошности во

время военных действий с Крымом (там же,. стр. 39).)- так чего же ты, расстрига-

богатырь, захвативший предательством Изборск (Ино ты рострига богатырь,

Изборок изменою взял. - Участие Тетерина в захвате Изборска кн. А. Полубенским (с

помощью обмана, - см. комментарий к посланию Полубенскому, прим. 4) отмечается Г.

Штаденом; он сообщает о Тетерине: «в Русской земле у великого князя он был