История Сочинителя (СИ)

Всё это к тому, что "финал романа" высвечивает творчество и анти-творчество. Это сейчас я ещё могу выражать эмоции по поводу тех, кто мешал мне, но уйди я из земного существования, все паразиты будут для меня людьми и не более. Без меня человек - попросту че-ло-век, как бегемот попросту бе-ге-мот и ничего больше, к нему можно будет (в другом "романе") относиться осторожно, учитывая его эгоистические наклонности, но в принципе он будет так же радовать глаз, как и другие животные.

Не достигшие своеволия рады иметь над собою власть, они хотят её, поэтому не нужно меня записывать в мизантропы, ибо наоборот, любовь и интерес к животному миру во мне беспредельны.

Отличие моего "финала романа" от религиозных верований в том, что хотя и каждый бессмертен, но по-разному. Равенство в том, что все бессмертны, как и в том, что каждый имел возможность пожертвовать и идти по пути творческого своеволия.

Люди оболванены идеей "ада" и "рая", где якобы каждый уподобится со своим жалким внутренним миром Сочинителю только за то, что верил в одно из его явлений. А все сумасшедшие и преступники будут кувыркаться в кипящей воде. И те и другие всего лишь человеки, марионетки невежества. Все они одна кукла, как все бегемоты - один бегемот. Можно воссоздать одного человека, который и будет всеми миллиардами людей, и все чаяния и желания людей в нём одном найдут место. Это трудно понять живущим конкретным человекам, а тем более тем тьмам умерших, которые выполняли определённую функцию.

Но на самом деле это достаточно просто: каждый человек несёт в себе наследственную (генетическую) информацию о начале человеческого рода, поэтому является всеми одновременно. Но так как глобальных человеческих функций семь, то он и выбирает одну из функций, то есть достаточно взять семерых людей, носителей различных функций, и они будут содержать всю память о судьбах конкретных людей и о развитии семи функций, которым они принадлежали.

Как известно, Сочинитель не только улавливает ритм творческой направленности жизни, но и создаёт эту направленность, поэтому его сверх-задача - создание "неземного романа", художественной системы с авторским "я". Посмотрите на звездное небо - это образ неосвоенного пространства ждущего ваших желаний и вашего своевольного творчества. Собственно, звездное небо и есть финал романа, переход человеческого качества в не-человеческое, ибо человек есть куколка, а не-человек бабочка.

Вот почему я избегаю приговора человечеству - зачем это делать мне, если это когда-нибудь сделает невежественное и безответственное авторство.

Стоит ли уничтожать бегемота за то, что он бегемот? Стоит ли сжигать дом, где родился даже если в нём тебя унижали и не во что не ставили? Не лучше ли незаметно уйти и построить свой дом? - естественное и нормальное решение.

Всепобеждающа ли истина, торжествует ли она? Это неверная постановка вопроса. Истинное попросту неуничтожимо, как неуничтожим сам творческий процесс.

И вопрос не в том - сколько будет существовать человечество, исчезнет оно или нет. Ибо своеволие приобрело такие возможности, что необходимо достойно и осознано применить его. В этом решении важно найти "серединный путь".

Даже из сознания Сочинителем всегда что-то ускользает, как бы не давая выстроить полную картину мироздания. Это и есть перспектива будущего, это и есть бесконечность чередования бессознательного и осознанного, поиска и осуществления желаний.

Существуют люди, которые не понимают и не принимают этой бесконечной эпопеи вселенной, где один "роман" сменяется другим. Они мечтают жить в вечном круговороте своего привычного и приятного мирка - такое бессмертие они бы приветствовали. Оставаться всегда тридцатилетним, жить в квартире с горячей водой и запасом пищи, делать то, что привык и что умеешь, получать удовольствие от природы и от зрелищ, путешествовать и так далее. Кажется и двести лет жить такой жизнью не надоест, на самом деле творческий человек от такой жизни завоет и пожелает полного небытия.

Жизнь на Земле устроена почти совершенно, несовершенен сам человек, и значит он неизбежно должен будет уступить. Ибо он изначально от неверия в себя натворил для себя такое будущее, которое уже невозможно привести в совершенство. Да и не в этом задача.

На самом деле отдельных людей совсем не волнует судьба человечества, вся эта печаль о прошлом и будущем, о жизни и смерти, о добре и зле - от бездарного существования эта тоска, от ограниченности и слабоумия.

Для кого нужна мораль и нравственность? Для бездарности и примитивно функционирующих. Автор и посредственность живут в одном и том же мире, в опасной близости. Автор вырастает из человеческих законов, а посредственность не доросла до них. Может быть найдётся ещё шальной читатель, восклицающий: "Все равны перед исполнением нравственных законов! Никакой автор не имеет право ставить себя выше этих законов! Так и до вседозволенности легко дойти!"

Но не считает же такой читатель, что все гениальны, и гений-Автор именно становится гением, потому что он своевольничает (умственно и художественно) и дозволяет себе фантазировать и создавать то, что не может дозволить себе посредственность. Поэтому он уже сам закон и, если хотите, "нравственность" во всех своих проявлениях.

Понятно, что общество ему может не простить нарушение законов - и в этом он равен перед законом с бездарностью. Понятно, что Автор может быть и зол и неприятен в своих житейских проявлениях. Но вся его "неприятность" проистекает из необходимости находится в одном и том же месте6 с бездарностью. Автор может быть "плох и неопрятен" по-авторски, а не как все. Судить его человеческими мерками нельзя. Помнится, в мифологии боги в своих проявлениях часто спесивы и жестоки - и человек безропотно принимал их выходки. Автор же гораздо скромнее в своей "вседозволенности" и судить его с обывательских позиций просто нелепо.

Ныне существует масса проектов Конца Света. Все от внутреннего бессилия "роют яму" для самих себя. Все такие "оракулы" якобы предчувствуют, ясновидят и яснослышат.

Но Сочинитель не заканчивает "роман", не увидев идею нового. Его Дом строится и заселяется, и, как известно, пока идёт строительство, он одновременно живёт и в старом и в новом. Дописывается старый роман (дорабатывается, переписывается на бело) и пишется черновик нового. Закономерное явление.

Если жизнь на Земле погаснет, то высвободится творческая энергия, то есть произойдёт рождение Нового мира. Если погибнет человечество, то высвободится не менее колоссальная энергия, способная создать новую жизнь на Земле. Такое случилось в эпоху гибели динозавров. То гигантское творчество, что скопилось в биомассе, высвободилось из формы и создало на месте динозавров новые формы, а затем и человека. Таковы варианты будущего. А собственные желания оставлю пока при себе.

На рождении ребёнка жизнь отца и матери не заканчивается. Ребёнок растёт, воспитывается, учится ходить, говорить и его ждёт творчество...

"Неземное" в "эмбрионе" Сочинителя - это и есть "эмбрион" личностного "Я" в Творческом Начале. Вселенная содержит "зародыш" новой вселенной, так же имеющей родство со старой, но в той степени, как отличаются творческие дети от обыкновенных родителей или как человек отличается от человекоподобного предка.

В новом романе - новые герои, чаще более жизнеспособные. Такой "прогресс" имеет место в творчестве даже самых заурядных авторов, хотя и здесь не обходится без исключений. Но дело в том, что один роман не перечёркивает другие, а содержит их в себе, как человек содержит в себе память о предках. То же самое происходит со вселенским "романом-эпопеей".

Есть известное выражение: "муки творчества". Его нужно понимать, как стремление определиться в желаемом и как поиск смыслов. Когда Сочинитель испытывает подобные муки, он претерпевает процесс, подобный тому, когда рождается ребёнок, и он испытывает то же чувство - освобождения и лёгкости, как и роженица-мать, когда заканчивает своё произведение.