«Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»(Роман в документах)

Изыщите возможность немедленной отправки З.П.Сергеевой в СССР из Берлина в пассажирском вагоне [87] с выдачей ей на путь следования в порядке исключения пяти сутодач продуктов по «норме 2» и выпиской ей, если сочтете необходимым, женских носильных вещей и обуви за счет имеющегося у Вас специального фонда.

Учитывая, что дело взято на контроль Управлением Уполномоченного СНК СССР, во избежание возможных недоразумений целесообразно перед убытием из лагеря З.П. Сергеевой получить собственноручно написанный ею документ, в котором она бы указала, что никто ее возвращению не препятствовал, что все было хорошо и, следовательно, никаких претензий к органам репатриации у нее не было и нет.

Исполнение донесите немедленно обстоятельным подробным сообщением.

ДОНЕСЕНИЕ

Генерал-майору Белову.

Лично.

Согласно Вашего письма и приказания сообщаю, что в лагере № 207 действительно находится и работает в качестве пианистки клуба репатриантка Сергеева Зоя Платоновна, 1909 г. рожд., урож. г. Симферополя, русская, б/п, образование — Московская консерватория, с 1941 г. находилась на оккупированной немцами территории, в 1941 г. якобы насильственно была вывезена в Германию.

Вызванная мною для беседы, З.П. Сергеева подтвердила, что действительно с 1933 года состояла в браке с известным изобретателем оборонной техники профессором Сергеевым Владимиром Федоровичем, но что брак этот в настоящее время является только юридическим, так как, находясь в Германии, она встретилась с советским военнопленным, ныне репатриантом, Куценко Михаилом, они полюбили друг друга, намерены создать новую семью и, как только З.П. Сергеева оформит развод со своим мужем профессором Сергеевым В.Ф., ее отношения с Куценко Михаилом будут оформлены законным порядком.

Репатриант Куценко Михаил Назарович, 1923 г. рожд., урож. села Бышев, Макаровского р-на, Киевской обл., перед войной проживал в г. Харькове, украинец, образование 5 классов, бывший член ВЛКСМ, в июле 1942 г., будучи сержантом отдельной роты связи 381-й стр. дивизии, попал в плен к немцам. В лагере используется как ведущий солист-танцор в концертной самодеятельности, исполняет «степ», то есть чечетку, самого высокого класса. Их совместные с Сергеевой номера, где она выступает аккомпаниатором — «Цыганочка», «Ритмический вальс», «Тип-Топ», «Бобик» и «Негрочечетка», — пользуются особым успехом у репатриантов и, как правило, исполняются на «бис».

З.П. Сергеева и М.Н. Куценко прибыли в лагерь вместе 2 июня с.г. из американской зоны, регистрацию прошли 8 июня, задерживаются сверх положенного в пределах лимитного срока на специалистов.

Во время беседы никакие доводы на гр-ку Сергееву надлежащего впечатления не произвели, она осталась непреклонной в своем намерении создать семью с М.Н. Куценко, а к профессору тов. Сергееву не возвращаться.

Когда я напомнил ей главенствующее положение, что семья — основная ячейка советского общества и потому должна сохраняться любой ценой, она разнервничалась и ответила грубостью.

Мое замечание, что в ее возвращении к профессору заинтересовано Управление Уполномоченного по делам репатриации при СНК СССР, а, следовательно, и советское государство, было оставлено ею без внимания.

Когда же я, и дальше пытаясь на нее воздействовать и убеждать, заметил, что Куценко моложе ее на 14 лет, он не имеет даже семилетнего образования, и к тому же был в плену у немцев, что советского человека ничуть не украшает, а ее законный муж профессор Сергеев — выдающийся ученый, академик, награжденный двумя Сталинскими премиями. Не смущает ли ее все это? Она вышла из себя, возбудилась, перешла на оскорбления и, в частности, заявила: «Не ваш чемодан, кому хочу, тому и дам!», после чего разговор был прекращен.

Считаю, что после почти четырех лет нахождения на оккупированной немцами территории и пребывания в Германии гр-ка Сергеева в результате воздействия враждебной пропаганды стала совсем не той женщиной, какой ее знал профессор Сергеев и она недостойна возвращения в столицу нашей Родину г. Москву.

В своем совместном заявлении, написанном в тот же день на мое имя, З.П. Сергеева и М.Н. Куценко еще раз подтвердили, что их объединяет не только любовь и семейные отношения, но и артистическая деятельность, общие номера и выступления на сцене, и заявили, что при убытии из лагеря они поедут только вместе и только на Украину или в Крым (в Киев, Симферополь или Николаев).

Одновременно З.П. Сергеева обратилась с письмом к генерал- полковнику тов. Голикову (копия прилагается), в котором она категорически отказывается от продолжения брака с профессором Сергеевым и, мотивируя свое решение, прямо указывает, что, будучи старше ее на 21 год, он еще перед войной страдал ампутацией [88]и не устраивал ее как мужчина.

Хотя убытие ведущего солиста, чечеточника-виртуоза Михаила Куценко и аккомпанирующей ему З.П. Сергеевой из лагеря нанесет большой ущерб концертной самодеятельности, считаю целесообразным, во избежание неприятностей, отправить З.П. Сергееву и М.Н. Куценко на территорию СССР в один из лагерей для репатриируемых на Украине, чтобы профессор тов. Сергеев мог туда приехать и лично убедиться в отказе его жены З.П. Сергеевой вернуться к нему и сохранить семью.

Комендант лагеря № 207

полковник Быченков.

ЗАПРОС НАЧАЛЬНИКА ПОГРАНИЧНОГО ПФП

Коменданту лагеря № 207.

Во время спецпроверки эшелона, следующего в Германию, патрулем 86-го погранотряда задержана без документов, удостоверяющих личность, гражданка, которая назвалась Боссе Лина, 1916 г. рожд., немка, гражданка Германии, проживавшая до 1932 года в Поволжье и свободно говорящая по-русски.

При опросе в проверочно-фильтрационном пункте г. Бреста задержанная показала, что до июня с.г. она проживала в Германии в районе г. Темплин. Там она познакомилась и более месяца сожительствовала с советским военнослужащим капитаном Шмаковым Андреем Николаевичем и между ними якобы возникли любовь и серьезные намерения.

В середине мая с.г. Шмаков сообщил ей, что его должны вскоре демобилизовать и отправить в Советский Союз, и предложил ей выехать туда же, в город Серпухов, к его матери, где они будут впоследствии совместно жить. С предложением Шмакова она согласилась.

Зная, что ее через границу не пропустят, Шмаков направил ее в лагерь репатриантов № 207, снабдив фиктивной форменной справкой и предупредив, чтобы отныне она называлась Рыбаковой Галиной Ивановной, 1919 г. рожд., русской, гражданкой СССР, уроженкой г. Серпухова, жительницей г. Киева, где Лина Боссе в детстве действительно жила у бабушки и откуда в 1942 году, согласно предложенной Шмаковым легенде, была насильственно вывезена немцами в Германию.

Так она и сделала. Причем Шмаковым, кроме справки, ей было передано рекомендательное письмо на имя его матери Шмаковой Анны Тимофеевны, проживавшей в г. Серпухове, а также 1800 рублей советских денег, два золотых кольца, серьги с бриллиантами, четыре отреза шерстяной материи, женские носильные вещи.

После недолгого пребывания в лагере № 207, она в первых числах июня с.г. в составе эшелона репатриируемых советских граждан была направлена в СССР и приехала в г. Серпухов, где оказалось, что мать Шмакова 30 мая с.г. скоропостижно умерла, сама же Л. Боссе определиться к реальной жизни на советской территории не смогла и 23 июня с.г. прибыла в г. Брест для изыскания способа возвратиться в Германию.

Прошу проверить и срочно сообщить, действительно ли во вверенном Вам лагере содержалась гр-ка Рыбакова Галина Ивановна, когда, каким путем она попала в лагерь, по чьему направлению или по каким документам она была принята и где находится проверочно-фильтрационное дело Рыбаковой Г.И.

Если в учетном отделе лагеря осталась фотография Рыбаковой, прошу выслать таковую вместе с ответом.