Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Пули свистели и падали около нас. Митингующая толпа, испугавшись стрельбы, бросилась бежать мимо военных машин. Люди падали, толкали друг друга, кричали. Передо мной упала старая чеченка, и несколько человек, не соображая от ужаса, побежали прямо по ней. Я и мама помогли ей подняться и, взяв ее за руки, стали выбираться из зоны обстрела.

В поднявшейся суматохе военные куда-то утащили несчастного корреспондента. Остальные граждане под свист пуль бежали вдоль трассы, к ближайшему зданию – медицинскому училищу, расположенному недалеко от Дома печати.

Некоторых митингующих военным удалось схватить, и они увезли их в грузовике. Старушку, поблагодарив нас, подхватил внук лет четырнадцати, после чего они засеменили к ближайшим деревьям, надеясь за ними укрыться. Мы успели добежать вдоль бетонной стены и юркнуть за угол дома, где расположена конторка “Мемориала”.

Минут через сорок стрельба окончательно стихла, и в сторону “захвата”, где проходил до этого митинг, жутко воя, понеслись машины “скорой помощи”. Видимо, были раненые.

P. S. Возвращаясь домой после “приключения”, мы встретили парня. Он – сумасшедший. Мать-старушку убили у него на глазах военные, после чего у парня повредился рассудок. В нашем городе его многие знают. Жалеют. Мать у него была русская, кто отец – неизвестно. Этот парень знает мусульманские молитвы, все время читает их вслух и плачет. Бисми Лляхи Рахмани Рахим. Он отзывается на имя “Игорь”. Ночует в развалинах. Мы отломили ему кусочек лепешки.

Потом отправились к Зайчику. Отнесли ей на хранение наши самые ценные вещи: мои дневники (детский и военный), мамину куртку и книги: Тору, Библию и Коран. Больше у нас ничего нет.

03.06.

На рассвете, в полном отчаянии, мы вышли и стали спрашивать у всех встречных, возьмет ли кто нас под свою крышу. Я и мама обошли почти весь Грозный и потратили еще один день жизни.

Обычно мы искали жилье с 6.00 до 20.00.Люди, не стесняясь, говорили, что из-за нашей русской фамилии рисковать своим жильем не могут. Отказывали вежливо и не очень. В голове к вечеру гудело, ноги не слушались, и в полуобморочном состоянии мы в десятый раз пошли по дворам больших кирпичных пятиэтажек в районе остановки “Иваново”.

И о чудо! Мы встретили незнакомую чеченскую семью, которая, выслушав наше отчаянное положение, разрешила пожить в одной из своих квартир, по улице Горняков. Квартира расположена на третьем этаже большого пятиэтажного дома. Как и всюду, там нет никакого отопления, электричества и воды. Воду возят водовозы и продают два-три рубля ведро. Новые знакомые сказали, что купили жилье для сына. Он пока не женился, студент, живет с родителями. За месяц аренды они попросили весьма скромную сумму в 500 р.

Лейла помогала нам: она рассказала хозяевам жилья, что моя мать – русская, а я – метиска. Представила меня как Фатиму. Это, конечно, произвело впечатление. Мы были так благодарны этим людям! Сейчас Лейла приехала к нам, помогает собирать книжки и нехитрый скарб. Соседи присмирели, узнав, что у меня есть тетя Лейла. Думали, мы одиноки – без друзей и родных, и все их гадости пройдут безнаказанно. Лейла заходила в дом Таисы, говорила с ее родными, благодарила. Они долго нам помогали – разрешали жить в своей квартире.

У меня сильная простуда, кашель. Я делаю сама себе уколы пенициллина.

П.

08.06.

Когда я торговала на рынке, в соседнем ряду стояла девушка лет двадцати с медикаментами. Ее звали Томира.

К ней приходил парень, веселый балагур. Он играл с детьми торговок и угощал всех семечками. Дети охотно бегали за ним, выпрашивая сладости. Поскольку я давно не торгую на рынке, то совсем позабыла этих людей. И вдруг узнала из новостей: этот парень оказался бандитом. Добрый толстячок, всегда улыбчивый и смешной! Телевидению я не верю. Но как быть с пояснением его вины: на видео, показанном в виде доказательства, “добрячок” собственноручно отрезает пленным русским солдатам головы!

Война – страшное дело. Но отрезать головы связанным людям?! Пошла за разъяснениями на рынок.

P. S. Женщины на рынке сказали, что это правда, но Томира вышла замуж и ничего не знала. Когда мужа пришли арестовывать, она храбро дралась с российскими солдатами и сильно избила кого-то из них сковородой, так как в этот момент на кухне жарила котлеты. У властей к молодой женщине особых претензий нет, и ее отпустили.

10.06.

Привет! Переехали мы 6 июня. Помогали переезжать нам шесть человек, если учесть, что дом № 2 и кв. № 31, то получаем 2+3+1= 6. С какого-то момента меня оставила семерка, преследовавшая меня по жизни, и уступила место шестерке. Я верю в мистику и числа, потому что числа совпадают с вибрацией энергетики человека.

Итак, 6 июня утром, к нам пришли: Лейла с “Автобазы”, Маша-Макка, жена Сапожника-Художника, и Джамалай с сыном и племянником. Все таскали наши книжки и мешки с рукописями в грузовик, также загрузили старую железную кровать и полки – все наше имущество. Маше-Макке за помощь мы подарили 100 р., а жене Сапожника-Художника – 50 р. Я купила два новых матраца, иначе не на чем спать. Этой покупкой мы особенно гордимся.

В новое место вещи заносили я, мама и Лейла да трое малознакомых мальчишек, охотно взявшихся помогать, увидев меня в большом платке.

Зарядку не делаю. Медитирую. Уже три дня бегаю в институт. Ничего не успеваю.

На новом месте, по старинной примете, в первую ночь я загадала, чтобы мне приснился любимый. Увидела человека, который живет на мосту. Внизу – бурная река. Он светловолосый и синеглазый. Очень красивый. Он протянул мне письмо и сказал:

– Мы будем долго переписываться с тобой.

Каких только снов не бывает – в этот я не поверила. Зато дальше мистика так и повалила!

Явившись посреди отпуска в газету “Молодость”, я обнаружила, что в мое отсутствие меня стали печатать в каждом выпуске! Думали, я не узнаю? Набрала газет с разных выпусков, получила зарплату. Начислили копейки! Как на них прожить?

Царица успела, увидев меня, сказать: “Вон отсюда!”, но на поведение руководителя я решила не обращать внимания.

Просматривая последние номера газеты, я наткнулась на статью. В ней рассказывалось о молоденькой девушке Зареме, студентке университета, которая погибла при внезапно начавшейся перестрелке у Дома моды, в центре Грозного. Конечно, эта история произвела на меня впечатление, и, помолившись о ее душе, я легла спать. И приснился мне сон. Кроваво-красные лабиринты, обтянутые бархатом. Пурпурный бархат на потолке, на полу, на стенах. Красивая девушка в платке вышла ко мне навстречу.

– Ты знаешь, как меня убили? – спросила она.

Я узнала Зарему – девушку из газетной статьи – и ответила:

– Нет.

Она стала рассказывать, а я тут же оказывалась в нужном времени и пространстве. Появились несколько мужчин в черной одежде. Они позвали для разговора молодого парня лет тридцати и убили его. Зарема проходила мимо и все увидела. Она бросилась парню на помощь, не понимая, что он уже мертв. А его убийца откинул капюшон, и Зарема случайно разглядела лицо. Он заметил ее взгляд и тихо сказал ей:

– Я не стану тебя убивать. Уходи! Ты мне не нужна.

Она испугалась и побежала. Мужчина сделал в ее сторону несколько выстрелов. После чего скрылся в толпе. Я спросила Зарему:

– Почему ты не спаслась? Почему ты умерла?

– Я могла вернуться и жить, но предпочла остаться здесь, – сказала девушка.

Потом она схватила меня за руки и закричала:

– Они – убийцы! Убийцы! Люди, рисующие свастику! Люди, рисующие свастику! Они в Чечне. Они в России. Их великое множество. Но другие об этом не знают. Эти люди страшнее дьявола, те, что рисуют свастику!

Под впечатлением от такого невероятного сновидения, ведь в статье ничего не написано ни про какого убитого мужчину, я пошла к Дому моды. Там много торговцев газетами, соком и пирожками. Очевидцы были. Сразу ко мне подошла высокая чеченка, похожая на учительницу. Она торговала книжками. Вот что она сообщила: