Мать ветров (СИ)

— Хори, — прошелестел юноша в ответ и поймал взгляд командира Теней. Для разнообразия — не презрительный или осуждающий, а недоуменный и по-мальчишески веселый. Ну правда, вот что делать? Спасать жреца от разбойников? Мягко говоря, странно. Опять же, убивать ребят, которые им лично и подопечным крестьянам ничего слишком дурного пока не сделали, не хотелось. Молча уйти? Совсем скучно. Силой слова превратить грабителей в невинных овечек?

А это мысль. Когда не можешь драться — выкручивайся. Да, так говорил отец. И добавлял, что иногда лучше выкрутиться еще до намека на драку. «Что ж сам не выкрутился, сволочь!»

Неприметный свист — так, пичужка пролетела. Призраки обменялись парой слов, и Ганс подал знак, мол, выходите по необходимости. Арджуна жестом велел Марте остаться в укрытии, а Саиду приказал присоединиться к переговорщикам. На оптимальном для лука расстоянии.

— Саориец? — вздернул безволосую бровь Хорек. — Не сын ли вашего Раджи? — Саид легко поклонился. — Ктой-то нашептал мне, будто батю твоего зарезали, — лучник сдержанно кивнул. — Сочувствую твоему горю. Добрый был мужик.

— Благодарю, — серьезно ответил юноша. — А до меня дошли слухи, будто бы ты сговорчивый и прежде, чем глотки резать, побеседовать готов.

— Да мы уж беседуем, и с преподобным, и с твоими дружками. Душевные люди, аж убивать жалко! — ухмыльнулся разбойник.

— Так не убивай, — развел руками Саид и звонко рассмеялся.

— Так жрать охота! А у жреца в сундуке как пить дать чегой-то припрятано.

— Пожрать бы, эх! — мечтательно откликнулся Анджей, и желудок кузнеца согласно заурчал. Так уж вышло, что фёнам в последний месяц пришлось в срочном порядке латать дыры в бюджете. Али, опять же, денег на дорогу собрали. В общем, простодушный кузнец оказался на поверку не таким уж простодушным, но и не соврал.

— А у меня пирожки, кажись, остались, — выдал вдруг преподобный и прытко нырнул в один из мешков на дне повозки. Порылся и с виноватой физиономией извлек из него тряпицу, из который виднелось то ли три, то ли четыре корочки. — Вот... Чем богаты!

Саид несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, потому как понимал, что трясущимися от смеха руками в случае чего лук толком не натянешь. Ганс прикрыл рукой лицо. Анджей хрюкнул. Разбойники заржали.

— Оставь уж себе, мил человек! — отсмеявшись, ответил Хорек. — Этих кусочков на всю компанию — токмо что слюни зря пускать. Ну? — повернулся он к Гансу. — Я уж сказал тебе, что с пустыми руками отсюда не уйду. Вы, фёны, понимать должны. Не от сытой жизни в леса уходят. И не все тут жируют.

— Понимаю, — хмыкнул Ганс. Конечно, понимал. У них лучшие люди в третьем отряде были бывшими разбойниками. — Говори, что надумал? — а это уже Саиду.

— Здешние леса небезопасны, а воины — уж не сердитесь, ребята — со своими обязанностями плохо справляются. Проводите жреца до деревни, и он вам заплатит, — просто сказал Саид и солнечно улыбнулся.

— А мы и тут могем взять с него да побольше, — пожал плечами главарь.

— Не можете, — покачал головой Саид и натянул тетиву. — Уж поверь, мы пристрелим вас раньше, чем вы рыпнетесь.

Хорь склонил голову на плечо. В его глазах не читалось страха смерти. Абсолютно. Зато мелькнула живая заинтересованность.

— Давай я тебе кое-что объясню? — Ганс шагнул в сторону и поманил за собой Хорька и Анджея. Через пару минут главарь шайки направился к своим, а кузнец подошел к лучнику и густо покраснел.

— Что такое? — спросил Саид.

— Ты прости меня, — понуро отозвался Анджей. — Я предложил заплатить им за охрану нашего барона.

Фёны порой зарабатывали на том, что сопровождали опальных знатных или же просто небедных грюнландцев до границы с Ромалией. Через три дня они как раз должны были встретиться с одним в принципе порядочным аристократом, который обещал вознаградить их, как только они перейдут Черные Холмы. Беда в том, что Тени буквально разрывались между этим делом и охраной приюта во время предстоявшего визита чиновников. Хори оказали бы им неоценимую услугу, но как же безопасность?

— У нас в заложниках останется любовник Хорька, — торопливо заверил Анджей. — Ганс узнал его. И еще... Им лучше дружить с нами, они понимают.

Конечно. И Саид понимал. А еще он понимал, почему кузнец прячет глаза. Ведь из всех присутствовавших здесь фёнов именно Саид поедет вместе с бандой. Ганс отвечал за отряд в отсутствие Зоси, Анджею не хватало опыта, Марта... она Марта, а пускать Арджуну с его манерами к людям было весьма изощренным способом самоубийства.

— Все правильно! — лучник подмигнул товарищу и ободряюще хлопнул его по плечу.

На середине пути от места встречи до деревни они таки поделили пирожки. Почти по-братски. Воинам ордена не досталось ни крошки, но Саид искренне считал, что и поделом.

А на первом привале он вспоминал последний взгляд Арджуны. Доверие. Ты обязательно справишься. Пожалуйста, вернись живым. Тревога. Гордость. Именно за такие взгляды Тени прощали своему командиру и резкие слова, и презрительные интонации, и вечный холод. А любили... пожалуй, любили они его просто так.

Возвращались в Грюнланд с деньгами. По правде говоря, у Саида была половина суммы, как и договаривались. Но очень скоро он уверился, что его не собираются убивать. Это не означает, что он не ложился спать в стороне от остальных, расставляя поблизости незаметные ловушки, и что не просыпался по нескольку раз за ночь. Все-таки восемь бандитов под боком — не шутка. Однако им действительно выгоднее было дружить, чем резать друг друга, а кроме того, лучник сошелся с главарем шайки и парочкой разбойников. Остальные смотрели на него как на безобидную придурь вожака, но терпели.

Оказалось, что Хорек однажды сталкивался с Раджи, и тот помог вытащить его непутевого любовника из-под кнута палача. Саид от всей души еще раз поблагодарил главаря за теплые слова о его отце. Кроме того, у них были похожие взгляды на власть монарха и ордена, на черные дела других, куда более жестоких банд. Во всем остальном они отличались друг от друга как день и ночь, и Хорь не признавал ничего, кроме сиюминутной абсолютной свободы. Может быть его бывший хозяин, сумасшедший рыцарь, который выталкивал своих крестьян и рабов на арену, а однажды по пьяни поджег их запертые на замок лачуги, заставил его полюбить свободу больше всего на свете?

Как бы то ни было, обратный путь Саида не тревожил. Но однажды ночью он проснулся и не смог вновь сомкнуть глаза. Двое хорей резались в карты у костра и молчаливо кивнули в ответ на его знак, мол, прогуляюсь.

Они заночевали на удобном склоне невысокой горы. Чопорные ели и приветливые, редкие в Грюнланде голубые кедры припорошил снег. Над черной зубастой грядой взошла полная луна. Саид поплотнее закутался в куртку и опустился на покрытую тончайшим серебристым ковром землю. Тихо-тихо, светло и холодно.

Тепло. Тепло от бесшумного, но ощутимого всей кожей чужого дыхания. Юноша очень медленно и как можно более незаметно вытянул из-за пояса нож и плавно обернулся. Справа от него, чуть склонив голову на бок, стоял волк.

Да какой же это волк! Таких огромных волков не бывает. Огромных и с удивительно умным взглядом серых глаз.

— Вервольф, — выдохнул Саид.

Зверь едва заметно повел большими ушами. Юноша осторожно показал нож и произнес:

— Не нападай на меня. Я сумею защититься. Но я не желаю тебе зла и первым нападать не буду. Договорились?

Оборотень ощерился, демонстрируя свои великолепные клыки. Мол, конечно-конечно, я верю, что ты для меня опасен так же, как и я для тебя. А потом присел на снег.

— Все считают, что вервольфы вымерли. Так это неправда?

Тихий рык.

— С ума сойти... Не знаю, какой ты человек, но ты такой красивый волк! Такой сильный, свободный...

Порыв ветра чуть тронул еловые лапы, и на серой шкуре вервольфа заискрились снежинки. Где-то внизу, в черном ущелье завыли обычные волки. А Саиду больше не хотелось говорить. Да и что сказать этой серебристо-серой ночью под огромной белой луной, когда рядом, только руку протяни — внимательные глаза оборотня?