Спасатель (СИ)

И тут весь автобус подключился, все стали нас ругать. Все ж слышали про "чмошную рожу". Мишаня стоит молчит, краснеет -бледнеет -- испугался. А я злюсь. А тоже эту бабку боюсь. Она сидит на сидении как на троне, лицо у неё - ни кровинки, губы намазаны, и шуба такая в кудряшках, в чёрных завитках. И воротник поднят.

-- Падла, -- шипит Мих.

-- Вот слышите? Слышали?

Она встала, взяла внучка (выше её парень!) за ручку, за перчатку, за перчаточку, и пошла к дверям. И мы пошли к выходу. На этой остановке многие выходили, а мы пересаживались на поселковый автобус. На улице мама пошла за бабкой этой, и перепалка продолжилась. Мама взбесилась, чуть ли не орёт уже, что как так вообще можно: здоровые-индюки-плавать-не-умеют-только- к-маленьким-приставать-умеют-а-на улице-мороз. А бабуля всё бесцветным голосом отвечает, что "ваши дети сами виноваты, матом ругались, вот и получили". И так бабуля ловко-- перебежками, перебежками, от мамы, от мамы; так прытко, что и не подумаешь, что это бабуля: внук-переросток и то запыхался. А мы - преследуем. Я говорю этой бабке:

-- Что вы врёте. Я не ругался матом!

И маме говорю:

-- Пойдём, мам, домой от этой чёкнутой.

А Мих впереди бабка этой бежит, он как бы окружил её.

А бабка:

- Чёкнутые дети, чёкнутая мать, - и - шмыг! - в аптеку. Как раз перед нами дом, а в нём - аптека. Ну и мама - за бабкой. Тут перепалка пошла в аптеке. Очереди не было, бабка сразу лекарства просит. А лицо по-прежнему - белое, ни кровинки, хоть и шла быстро. Продавец просит маму успокоиться, угрожает милицию вызвать, а мама в раж вошла, от этой бабки никак не отстаёт. "Нормально, -- твердит. -- У меня ребёнок чемпион, он в бассейн плавать ходит, а не драться и не ругаться". И тут бабка голос с железного сменила обратно на блёклый и, как будто ничего не было, всех этих последних двадцати минут преследования, вдруг говорит:

-- Вам, женщина, энергию девать некуда.

-- Нормально, -- говорит мама. - Вы утверждаете, что мальчики восьмилетние виноваты в стычке с такими лбами.

-- Я ничего такого не говорила. - Я ничего не-го-во-ри-ла!

-- Нормально: ничего не говорила? - опешила мама. - С грязью моих детей смешала.

А продавец опять просит очень вежливо: не шуметь. А внук-переросток напуганный к витрине с лекарствами жмётся, жмётся, его Михайло Иваныч молча пасёт, чтоб опять из-за его ругательств сыр-бор не вышел.

Тогда мама говорит на всю аптеку:

-- Нормально. Она, значит, ничего не говорила. Я этого так не оставлю!

Она подошла к переростку и спрашивает:

-- Вы у какого тренера?

А он блеет:

-- Не-е зна-аю.

И жмётся, и жмётся. Потупится в пол и - раз!-- на бабку глазами стрельнёт: чего, мол, не защищаешь? Глаза мышиные, чёрненькие, и бегают туда-сюда.

-- Весь в свою бабулю, -- говорит мама, берёт нас с Михой за руки и уходит.

На улице мама проголосовала, поймала машину, заплатила полтинник, мы вернулись в бассейн. И мама попросила у администратора разобраться. Вышла тренер абонементников. Татьяна Владимировна -- они же в этом бассейне все Владимировичи, их наверное по отчеством туда отбирали.

Мама показала мою кофту, попросила потрогать мои уже немного обледеневшие (от того что были мокрые) штаны. Маме и нам администратор и Татьяна Владимировна стали говорить, что сейчас разобраться нет возможности, что надо было сразу. Вышел и Максим Владимирович, сказал:

-- Надо было ко мне подойти, если в душевых драка.

И мы по второму разу поехали домой, опять мама машину поймала - поздно было и темно. Самые тёмные дни - в декабре.

9 Жалоба

Папа вечером пришёл усталый - он как раз заказ завершил, а клиент заплатил не полностью. А тут мама с "новостями". Он совсем расклеился, расстроился, разозлился, выпил водки, подобрел и учинил мне допрос:

-- Что у вас там за драки-то?

Я стал объяснять.

Папа и говорит маме:

-- Слушай. Дурак какой-то. И приёмы знает. Напиши, Ир, на него жалобу на всякий случай. Есть же там, в этом бассейне, директор или ещё кто, а то покалечит наших пацанов этот хрен. И чужих покалечит. Ещё эта бабка, защитница бугаёв. Кто она такая-то вообще?

-- Шуба дорогая, -- говорит мама. - Непростая какая-то дама.

-- Небось, училка на пенсии, -- папа попытался всё свести к шутке.

Мама жалобу на Перелома написала, а в бассейн нас возить отказалась. У неё разболелось сердце, и вообще она сказала, что в бассейне все родители важные, все её с ног до головы осматривают, и ей это уже начинает поднадоедать: противно. А если она ещё раз в бассейне бабулю эту увидит, то придушит её тут же, у всех на глазах. У папы как раз был простой, и он сам стал нас возить, отвёз заявление, передал его администратору. И на третьей после происшествия тренировки Максим Владимирович выстроил нас на бортике, а сам присел на лавку как-то неуверенно. Подошла Анна Владимировна, выставила и свою группу рядом с нашей, и начались разбирательства: кто что делал в тот день? Кто дрался, кто не дрался? Кто ругался матом, кто не ругался? И правда ли что заперли в душевой Перелома и включили кипяток. Анна Владимировна так всё выпытывала, так всех стращала, что получилось в итоге, что мы, я и Мишаня, сами виноваты и плохо себя ведём, и хулиганим, и обжигаем детей из абонементнойгруппы кипятком.

-- А теперь о клевете. Вот мама Василия Рочева утверждает...

-- Василя, -- поправил Мих.

-- Я так и говорю: Василия.

-- Василь его зовут, а не Василий, -- тявкнул Мих.

Лучше б он не спорил!

-- Хорошо: Василь! - Анна Владимировна заложила руки за спину, я уже знал после лагеря, что это -- крайнее недовольство, и нам будет плохо.

-- Ты ругался матом в душевой?

-- Нет, -- ответил я.

-- А кто ругался?

-- Никто, -- ответил я.

-- Да. Никто не ругался,-- закричал Михайло.

-- Ты помолчи! Когда твоя мама напишет жалобу, тогда будем с тобой разговаривать. Стёпа! Иди сюда!

Стёпа стоял неподалёку, он никогда не стоял на бортике со всеми. Он нехотя, напоказ подошёл и обречённо стал водить шлёпкой по резиновому коврику.

-- Стёпа! Ты видел что произошло?

-- Видев, -- забормотал поспешно Стёпа. - Видев, видев, -- повторил для надёжности.

-- Василий, то есть Василь Рочев, матом ругался?

-- Вугался, -- быстрее быстрого отозвался Стёпа.

-- Ну и су-ука, -- пробормотал Мих, а громко вслух сказал: -- Он врёт.

-- Хорошо, -- спокойно продолжила тренер. - Пусть Стёпа врёт. Ростик!

Вышел из строя Ростик:

-- Что?

-- Ругались мальчики матом, когда старшие мальчики вытирались полотенцами?

-- Ругались, --закивал Ростик.

-- Рост! Да ты вообще? - возмутился Мишаня.--Тебя в тот день и не было!

-- Помолчи! - крикнула Анна Владимировна. - Вот и Ростислав Дубинский подтвердил. Достаточно, я думаю. - Демьян Дубинский?

Демьян кивнул: вроде голова болит, а вроде и подтверждает: ругались.

Все остальные молчали. Многих очевидцев и не было в тот день. Вирус по-прежнему буйствовал в Мирошеве, и наши с Мишаней "очевидцы" слегли. Зато вышли после болезни другие, которые ничего не знали и доверяли тренеру, верили картине, которую она расписала в ярких красках. Анна Владимировна была очень авторитетной - ведь она приехала в Мирошев из Москвы. Раньше она работала в московском бассейне.

-- Теперь вот что, дорогие мои спортсмены, пловцы, а некоторые и двоеборцы... Если ещё раз чья-нибудь мама напишет жалобу, выкинем из группы сразу. Пинком под зад. И не таких выгоняли. Понятно?

-- И чтоб драк не было! И чтоб не ругаться! -- к нам подошёл Максим Владимирович. Он по-прежнему странно пожимал плечами и старался не смотреть на нас.

Нас стали сторониться. Максим Владимирович запретил нам ходить на ОФП в зал, оставил только воду. Но не говорил нам задания, и задерживал на бортике. Обычно мы с Михой всегда выходили на бортик пораньше и разминались - крутили руки, разогревали плечевые суставы, тянулись в выпадах... А тут - все по свистку входят в воду, а нам, как "матершинникам" и "хулиганом" тренер назначал сто штрафных приседаний, и так - из тренировки в тренировку! Целых две недели мы переспрашивали задания у ребят, но они отвечали нам неохотно, как будто им было в лом - они боялись. Бабулю в шубе я один раз увидел около бассейна - она теперь ждала внука-переростка на улице. Перелом-Копчика пропал. Я его не видел и очень боялся увидеть. Папа сказал: если появится, чтобы я ему его показал.