Горькая радость

— Они красивые, Эдс, и выбраны со вкусом. Простые и строгие.

— Да, со вкусом у Росона все в порядке. Мы очень подходим друг другу.

— В феврале ты начинаешь учиться?

— Да, да, да! Драгоценности отправятся в банк — я не хочу хранить их дома.

Эдда мечтательно улыбнулась:

— Наш дом! Целый этаж наверху высотного здания в Мельбурне, ну разве это не чудесно? У меня отдельная квартира для занятий этажом ниже.

— Вот это да! Прямо как во сне.

— Да, но я ужасно боюсь проснуться.

— Он тебя любит.

— Ты думаешь?

— Это написано на нем крупными буквами.

— Да, он горы готов свернуть ради меня.

— Я подозреваю, что он вообще привык двигать горы, — заключила Тафтс, беря сестру под руку.

Однако, возвращаясь с Лиамом в «Метрополь», она высказала некоторые опасения:

— Ах, Лиам, я буду за нее молиться.

— А разве она нуждается в твоих молитвах, Хизер? — удивился тот.

— Подозреваю, что нуждается. Росон Шиллер очень милый и мне нравится… Но он не так прост, как кажется, и я не уверена, что Эдда знает о нем все.

— Ну что ж, мы завтра поедем с ними на поезде, так что смотри во все глаза и навостри уши. Я разделяю твои опасения.

— По крайней мере он не жадный. Такие драгоценности!

Лиам насмешливо фыркнул:

— Не морочьте мне голову, мадам! Насколько я знаю, драгоценности стоят в конце списка ваших приоритетов.

— У Эдды тоже. В этом вся проблема.

— Но только если он считает, что для нее они важны. Но мне кажется, он так не считает. С другой стороны, положение обязывает, и его жена должна их носить.

Грейс сочла, что ее титул королевы Трелони не уступает рыцарскому званию Шиллера, и отнеслась к нему весьма благосклонно. Их встреча состоялась в ее желто-зеленом домике на Трелони-уэй за утренним чаем, который вдова с двумя детьми сочла наиболее экономным вариантом приема гостей.

Был самый разгар лета, и мальчики гуляли босые, в одних хлопчатобумажных шортиках.

— В следующем году Брайан идет в школу, а через год настанет черед Джона. Они у меня погодки, — сообщила Грейс, проигнорировав наряд и кольцо Эдды.

— Вам, наверное, приходится нелегко, но, я вижу, вы прекрасная хозяйка, — с теплотой в голосе произнес Росон.

— Справляюсь, как могу. Что толку ныть и жаловаться? Нет худа без добра, так ведь говорится?

— А вы бы не хотели отдать сыновей в частную школу?

Грейс без всякого энтузиазма выслушала это предложение. Замужество Эдды никак не повлияло на ее планы. Поначалу у нее мелькнула мысль использовать его себе на пользу, но она быстро от нее отказалась, оставив такую возможность на потом, когда станет совсем уж невмоготу.

— Брайан и Джон привыкли к Трелони, — с вежливой снисходительностью объяснила она Росону. — Я считаю, что в городской школе Корунды дети получат вполне достойное образование. Уверена, мои мальчики окончат ее с отличием.

— И о какой же карьере вы для них мечтаете?

— После всех ужасов Великой депрессии я бы не хотела, чтобы они работали в сфере торговли. Их отец был блестящим продавцом, но когда все обрушилось, люди просто перестали покупать вещи. На земле они тоже не будут работать, потому что у нас ее нет. Я бы хотела, чтобы они стати школьными учителями или армейскими офицерами. Это по крайней мере верный кусок хлеба.

Росон в растерянности посмотрел на нее. Неужели они с Эддой близнецы? Да, внешне они очень похожи, но что касается ума и характера — тут уж ничего, общего!

— Грейс, если вам понадобится помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я не буду проявлять чрезмерную настойчивость, просто помните, что я вам сказал, — решительно произнес он.

— Спасибо, но мы как-то обходимся. Жизнь учит не метить слишком высоко. Тогда и разочаровываться не придется.

— Глупости! — вмешалась Эдда. — Если не ставить себе высоких целей, так и останешься внизу. У тебя двое чудесных ребят, и они должны поступить в университет, а не просто окончить среднюю школу.

Грейс со снисходительной улыбкой повернулась к Росону:

— Ах уж эта Эдда! Это так типично для нее. Вы ее еще не знаете. А я вижу ее насквозь — мы же близнецы. Она такая честолюбивая! Готова покорить весь мир. Но вообще-то я рада, что она наконец всерьез займется медициной. Правда, это вряд ли сделает ее счастливой. У женщин-врачей нелегкая судьба.

— У Эдды все получится.

— Съешьте еще кусочек тоста, Росон. Желе я сделала сама из собственных яблок. У меня в саду есть яблоня «грэнни смит». Домашнее всегда вкуснее покупного. Те, у кого скромный бюджет, не позволяют себе разносолов, зато мы питаемся здоровее. Все свое!

— Желе просто восхитительное, — совершенно искренне похвалил Росон.

— Грейс совершенно невыносима! — процедила сквозь зубы Эдда, когда они ехали домой в машине пастора. — Я думала, что ничего не может быть хуже вечно ноющей Грейс, но Грейс в роли несгибаемой героини, королевы Трелони, превзошла саму себя. Это какой-то кошмар!

— Но ты же все равно любишь ее до беспамятства, — улыбнулся Росон.

Эдда чуть истерично рассмеялась:

— Да, и тут уж ничего не поделаешь.

— Вода многолика, Эдда. Грейс — это озеро у подножия водопада, спокойное, но с тайными глубинами. А вот ты тот самый водопад, мощный, неудержимый, поражающий своим великолепием.

Эдда вспыхнула, польщенная неожиданным комплиментом.

— Китти — это каскад, сверкающий на солнце, симфония звуков и радужных струй.

— А Тафтс?

— Ну, это Тихий океан, не меньше.

— Они с Китти тоже очень похожи внешне, но у всех вас гораздо больше различий, чем сходства, — заметил Росон.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Нас сильно изменила жизнь, — вздохнула Эдда. — Я зря советовала Китти выйти замуж за Чарли, но она была в таком смятении! Мы с Тафтс решили, что она просто боится прослыть хищницей. Я считала, что ей нужен мужчина, который будет ее боготворить. А Чарли как раз и был таким мужчиной. Она подействовала на него, как удар тока, и он просто потерял голову. Кто же мог знать, что он окажется таким ревнивцем и собственником.

— Да, похоже, он из тех, кто держит своих женщин взаперти.

По возвращении в Мельбурн Эдду ждало суровое испытание — ей предстояло встретиться с семейством Шиллер. От этих смотрин удовольствие получил лишь сам Росон. Устроившись на заднем плане, он с удовольствием наблюдал, как его жена расправляется с типичными представителями колониальной аристократии. «Шиллеров интересует лишь собственный социальный статус и приумножение своих и без того немалых капиталов, — рассуждал про себя Росон. — Мои братья женились на женщинах с родословной, которые с трудом могут написать письмо; моя мать — высокомерная светская дама с безупречным генеалогическим древом; отец — тяжелый ограниченный человек, уверенный, что место женщины у домашнего очага; из всех Шиллеров только у меня университетский диплом; племянницы вряд ли окончат среднюю школу, племянники получат аттестат, но в университет уж точно не пойдут. При всем при этом Шиллеры очень уважаемые люди.

И вот как гром среди ясного неба на них обрушивается моя жена, не оставляя камня на камне от их невежественного самодовольства. Взгляните на нее! Она само совершенство, ее красота сочетается с умом, обогащенным жизненным опытом, душевные страдания обострили ее чувства, стремление принять на себя ответственность придает ей силы, а страсть к знаниям ставит выше домашнего хозяйства, кухни и детской. У нее потрясающий вкус! Это врожденное качество, его нельзя приобрести.

Бедная глупая Констанция пытается ее унизить, пройдясь насчет отсутствия маникюра, что так не вяжется с моим изумрудным кольцом… На что Эдда с очаровательной улыбкой объясняет, что операционная сестра работает в резиновых перчатках, что исключает длинные ногти, а больничный этикет не позволяет покрывать их ярким лаком. Тут Констанция, Джиллиан и моя мать принимаются вспоминать, как сиделки, эти достойные женщины, помогали им пользоваться судном и справляться с прочими неудобствами, связанными с болезненным состоянием…