Уткоместь, или Моление о Еве

оты пристенка почтовых ящиков.

Палец успел вызвать лифт, и я очень долго падала в него, оглушительно шелестя пакетами. Какая дура! Я думала о неприличии моего падения лицом вниз в загаженный пол. Я всегда думала не то, беспокоилась не о том, боялась незнамо чего.

Ее я не боялась никогда.

Бесполезное, бессмысленное, безнадежное осознание правды, лежа лицом в плевок".

Мне стало плохо. Рая уже была почти похожа на себя. Две половинки лица притирались друг к другу, как бы вспоминая раньшее сосуществование. И если не знать всего случившегося, то и не сообразишь, что этому лицу пришлось пережить. Главного она так и не знала, как пряталась в подъездной темноте с бутылкой "Багратиона".

Теперь есть "Уткоместь". Она валяется всюду и везде. И что толку, что было забрано заявление? Я листаю книжку и вижу, что имена здесь другие. Спасибо тебе за это, тетя! На последних страницах я замираю.

"Она собирает деньги на взятку и говорит, что это трудно. Я не верю. Красивым трудно не бывает. Им стоит протянуть руку, раздвинуть ноги. Я же вижу, как на неё смотрят, когда она двигается по магазинчику. И как они на неё пялятся. Я часто сидела на стуле, опираясь на палку, сидела в центре, под лампой, но была ими всеми невидима. Это было само воплощение слов "с ней не надо света". И тогда я придумала: раз она - свет, то я - естественно - мгла, мрак, тьма. У всех этих слов четыре буквы, но они легко раздвигались, мгла легко входила в могилу, мрак - в морок, тьма превращалась в темень тумана. Вот какой я была на стульчике крохотной лавки, тогда как она была Светом и Раем.

А однажды в лавку забежал мой подкидыш. Он как раз меня увидел, за что ему спасибо, но когда купил сигареты и Регина сказала: "Заходите еще", он вылетел, как из пушки, и вернулся только через пять минут: я заметила время. Вернулся за мной, очень испуганно спросив, не поплохело ли мне, снял со стула и вывел. Я же полно прожила те его пять минут, на которые он меня забыл.

Я представила их вместе: её легкую откинутую назад голову. Его ладони на её изящной груди, выпорхнувшие соски, его грубые тяжелые чресла, которыми он не давил её, а держал их на весу, давая простор её движениям. Когда он вспомнил о ложке своего супа? Когда она боком выскользнула из-под него, или он сам осторожно перекинул через неё ногу?

Я поняла, что не забуду никогда этих пяти минут, на которые он меня забыл навсегда.

- У вас такой заботливый сын, - сказала она мне на следующий день, провожая за порог.

- Племянник, - ответила я. И в ту же секунду кусок асфальта оторвал мне подошву, как бы вдругорядь. Холод пошел знакомым путем - к сердцу. И я поняла, что непобедимых в жизни не бывает, непобедимые могут умереть. Просто от укуса осы. Но где взять осу? Чтоб стало больно и страшно.

И чтоб померк вокруг неё свет, на который они слетаются.

Я стала следить. О! Какое замечательное было у меня время. Я просиживала у неё часами, узнавая подробности жизни её семьи, семей подруг.

Я познакомилась с