Герои остаются в сердце (СИ)

Находим В.А. на самом дальнем конце стадиона. Тут установлены столы с настольными играми.

– Ну что же вы так поздно, – сокрушается он. – Шествие уже закончилось. Был министр спорта.

Я говорю, что нам нужны не министр и шествие, а снять его и Клёнова.

Мужчины пожимают друг другу руки.  Денис уже наготове. Оба наших героя хорошо вписываются и в кадр, и в формат. Жаль, конечно, что к нам не присоединился другой В.А. – наш второй герой.

– Он сегодня на параплане летает, – говорит Бондарев. – Он не очень любит массовые мероприятия.

У его друга нет обеих ног. Он подорвался на мине в Афганистане, где служил авианаводчиком во время необъявленной войны. После госпиталя летчик Богданов  вернулся в строй и повторил подвиг Алексея Маресьева. К нашему проекту он отнесся более чем скептически, но все-таки дал интервью. В нем были  простые мудрые слова: «Война ломает слабых, а сильных делает еще сильнее». Он, также, как и наш режиссер, с бородой,  только она вся седая.

Я  гляжу на Гошу и вижу на его  лице полное  разочарование: «Ну чего же  ты? Не смогла уговорить! Зачем нам всего два героя?»

Сейчас на режиссерском лице – полное  разочарование: «Ну чего же  ты? Не смогла уговорить! Зачем нам всего два героя?» Я тоже чувствую, что в Лужники мы прикатили зря. Два героя в конце фильма – это как два богатыря на картине – явный недобор. Цифра «три» имеет свой сакральный смысл, символизируя триединую сущность. Так и участники нашего проекта – все очень разные, но все вместе создают портрет идеального героя. Клёнов символизирует отвагу, Богданов – мудрость, а Бондарев – инициативу и организующее начало.  Клёнов и Бочаров об этом вряд ли задумываются. Они вообще  не обращают на нас ни малейшего внимания, неторопливо беседуя друг с другом. Это  знакомство –  единственный бонус, который наши герои  получили за участие в малобюджетном проекте.

Снято! Пора закругляться.  Денис снимает камеру с плеча. Гоша выходит со стадиона и с удовольствием затягивается сигаретой.  Теперь моя работа  – писать  закадровый текст и выбирать (или выдирать?) эпизоды из интервью. Я помню, на киношном языке такие куски прямой речи  называются «синхрон». Десять часов отснятого материла  надо  превратить в сорокаминутный фильм.

Я прощаюсь с героями и с коллегами.  Скорее всего, мы больше никогда не увидимся.

                                          3

В воскресенье вместо сценария пишу сочинение по истории. По предмету «Окружающий мир» дочери надо сочинить эссе по картине «Поединок Пересвета с Челубеем на Куликовом поле».

Залезаю в Интернет, забиваю вопрос: «Как бились на поле Куликовом Пересвет и Челубей?» Яндекс выдает море ссылок. Среди них встречаются совершенно неполиткорректные произведения народного творчества. Читаю их дочери, обе смеемся.

Как на поле Куликовом закричали кулики,

И в порядке бестолковом вышли русские полки…

Этот образец современного фольклора мои приятели пели когда-то пели нестройным хором в лагере комсомольского актива. Сейчас на видеохостинге  есть несколько клипов, но лучше не стоит их смотреть. Тот, кто их снимал, явно не считает себя патриотом, в отличие от нас – тинейджеров тридцатилетней давности.

Нахожу ресурс посерьезнее, читаю дочери про битву.

Она внимательно слушает и, наконец, спрашивает:

– Так, короче,  кто победил?

Снова лезу в Яндекс, и поисковик выдает рейтинг вполне серьезных сайтов. Читаем первые три. Судя по одному, и битвы-то  никакой не было. Судя по другому – была ничья. Наверное, это я запрос неправильно сформулировала – вот и получаю кашу в голове.

Меня уже не удивляет, что у ребенка в школе еще нет истории, а по предмету «Окружающий мир» задают сочинение на спорную историческую тему. Наверное, это для того, чтобы четвероклассники как можно раньше поняли: окружающий мир полон парадоксов.

Совместными усилиями сочиняем политкорректный рассказ про двух богатырей – русского и татаро-монгольского.  У каждого были свои достоинства: Челубей отличался силой и хитростью, а Пересвет был готов на самопожертвование во имя победы. У татаро-монгольского всадника было самое длинное и тяжелое копье. Русский инок храбро подставил под удар свое плечо и из последних сил поразил  противника прямо в сердце.  Оба участник поединка погибли как герои. В итоге, ничья.

Не знаю, понравился бы такой рассказ героям нашего фильма, но нашу классную руководительницу он вполне устроил. В классе учатся дети разных народов – пойди, разбери, кто за кого болеет. Сейчас модно говорить о толерантности. История – это политика, обращенная в прошлое.

А вот что по этому вопросу можно найти  на сайте  www.topwar.ru:

На сегодня насчитывается уже четыре основных лагеря, толкующих произошедшие на Куликовом поле события на свой лад. Например, традиционалисты придерживаются консервативной версии, а сторонники «православной» интерпретации сильно мифологизируют сражение, делая акцент на противоборстве христианской Руси со степными иноверцами. Адепты «либеральной гиперкритики» считают, что Дмитрий Донской всего лишь защищал татарского царя от самозванца и узурпатора Мамая. Их оппоненты разумно спрашивают, а почему же тогда Тохтамыш разрушил через два года Москву? Последний «евразийский» лагерь представлен в основном современными татарскими историками. Их мнение – Куликовская битва незаслуженно преувеличена, она возбуждает межнациональную вражду и представляет собой лишь мелкую стычку двух правителей, воспринимающих свои владения как «субъекты» одной «федерации» (подобно князьям Священной Римской империи). Руководство Татарстана, выступает против празднования юбилеев Мамаева побоище, а отголоски этой позиции недавно можно было услышать и из Кремля. Однако политический вес сторонников этой теории еще не делает ее верной.

Мифы и рациональное объяснение вещей  несопоставимы. Еще философ Платон противопоставлял mythos  и logos. У греков термин «миф» обозначал речь, повествование, рассказ как средство описания событий и происхождения чего-либо, а «логос»  – рациональную познавательную способность и даже в некотором смысле – Закон. Позднее, в Древнем Риме, «logos» заменили на «ratio».

Мythos во все времена создавали специалисты по коммуникациям – жрецы, летописцы, пропагандисты, пиарщики, сценаристы, режиссеры… Logos – это поприще ученых мужей, которым не важно, кто хороший, а кто плохой, кто герой, а кто злодей.  Я же, как рыже-белый клоун, все болтаюсь между сказкой и былью. Мне, если честно, жалко тех людей, которых пришлось убивать нашим героям. Но война – это узаконенное право на убийство, как сказал мудрый Богданов. Мне хочется, чтобы больше никогда не было войн, но я чувствую, что это, увы, невозможно. А еще мне хочется соединить mythos и logos, чтобы получилось интересное кино. Ведь мне, прежде всего, нужен гонорар, чтобы дожить да зарплаты…

Во вторник в восемь часов утра раздается телефонный звонок. Это из службы доставки. Оператор, зевая,  спрашивает, когда привозить посылку.  Я уже ругаю себя, что дала Саше втянуть себя в эту авантюру с айподом, ведь  я все равно не буду его слушать. На нашей недлинной улице надо держать ухо востро, а то запросто попадешь под колеса. Но оператор настойчив, и я сдаюсь.

Привозят посылку. Распаковываю картонную коробочку и нахожу там маленький пластиковый сувенир. Эх, если бы Саша прислал мне свисток! На нашей  улице имени известного академика  живет бездомная собака, которая каждый раз  косится в мою сторону, когда я бегу мимо нее. Пишу об этом Саше и убираю сувенир в шкаф. Больше письма из Австралии ко мне не приходят.

Вечером Гоша передает мне оцифрованные видеозаписи, по которым надо писать сценарий. Завариваю себе кофе и настраиваюсь на творческий лад.  Сначала надо сочинить творческую концепцию – тот самый mythos, вокруг которого будут, как в мозаике, выстраиваться ключевые кадры. Мой mythos очень прост – все наши персонажи – не инвалиды, а герои.