Немного солнца в холодной воде

ько провинциалы способны переносить общество таких парижан, как он.

- Надо поторапливаться,-сказала подруга.-Вы и предста-вить себе не можете,-обратилась она к Жилю,-как я рада, что Натали живет теперь в Париже. Надеюсь, мы будем часто видеться?

Слова эти были сказаны с вопросительной и несколько тре-вожной интонацией. Должно быть, она прекрасно понимала, что представляет собой ее муж. Но разве можно упрекать ее за такой брак? Ведь это, в конце концов, логично: некрасивая девушка тосковала в провинции, а тут подвернулся парижанин. Разу-меется, она поступила вполне логично, но Жиля возмущало то, что она не видит разницы между своей историей и их романом с Натали.. Правда, одеты они были похоже и вели оживленную беседу, словно две школьницы,-такого разговора между пари-жанками не услышишь: парижанки обычно слишком заняты своими мужчинами и им не до задушевных бесед с подругами. Но ведь Натали красива, в ней нет ничего буржуазного. И она любит его. Жиль улыбнулся.

- Ну разумеется, будем встречаться. Будем время от времени ходить для разнообразия на "вестерны".

- А по телевизору как раз сегодня "вестерн" передают,- сокрушался Роже.-В следующий раз, дружище, мы с вами вдвоем останемся дома, проведем вечерок по-холостяцки, а жен пошлем в театр, пусть смотрят свои драмы.

Мысль о таком вечере столь явно ужаснула Жиля, что Натали нервно рассмеялась. Она тихонько смеялась еще и в театре и в темноте взяла его за руку. В ответ он забрался под ее меховую пелерину и положил руку ей на бедро, чтобы взволновать ее и подразнить, но она уже не обращала на него внимания, так ее захватил спектакль, действительно прекрасный, тогда как Жиль, в нервном возбуждении да еще отяжелев после бесконечного обеда, почти ничего не слышал. В антракте они пошли, как во-дится, выпить виски, и, пока женщины обсуждали пьесу, а Роже угрюмо глотал одну рюмку за другой, Жиль смотрел вокруг. Ка-залось, все провинциалы назначили друг другу свидание в этом театре. Тут были молодые парочки и супруги зрелого возраста, по две, по четыре пары, дамы в более или менее элегантно сши-тых скунсовых или норковых пелеринах, все были принаряжены и горды, что попали сюда, и разглагольствовали о замыслах дра-матурга самодовольным, нарочито развязным тоном, свойствен-ным французским буржуа. Жиль знал, что на премьерах бывает то же самое, только публика поэлегантнее, но ему вдруг показа-лась чрезвычайно важной именно эта элегантность - благоприоб-ретенная или врожденная. Нужно быть либо снобом, либо уж коммунистом, но Жиль не мог решиться ни на то, ни на другое. Выпив на прощанье неизбежный "посошок" в мрачном баре возле театра, они наконец расстались. Сидя за рулем в своей старой "симке", вернувшейся в строй, Жиль хранил осторожное и слегка язвительное молчание. Наконец Натали печально произнесла:

- Ты ужасно скучал, правда?

- Да нет, - ответил Жиль, - пьеса хорошая. Поедем в клуб, выпьем по последней рюмке, хорошо?

- А знаешь, она была очень славная девушка, - продолжала Натали,