Немного солнца в холодной воде

подает реплики, возражает-иной раз резко,-хотя и не теряет спокойствия. Через час, через два она будет принадлежать ему, покорная, любящая, и так будет всегда, и этого ему более чем достаточно. Он знал, что еще немного - и Минерва превра-тится в пылкую любовницу. Конечно, она еще не носит экстрава-гантных пижам и высоких сапожек, как Дианы-охотницы из их клуба, но ее гордая головка, ее зеленые глаза, какая-то сдержан-ная страсть во всем облике заставляли забыть и ее простенькое черное платье, и вышедшие из моды ожерелья, с которыми она упорно не желала расставаться. Жиль даже испытывал какое-то эротическое волнение, слушая, как эта молодая и в чем-то чуть старомодная женщина темпераментно рассуждает о Бальзаке, как эта благовоспитанная дама, говорившая "вы" всем этим веселым полуночникам, беззастенчивым сплетникам, сегодня же, через не-сколько часов, будет лежать в его объятиях, нагая и, несом-ненно, более смелая в любви, чем любая из этих ультрасовремен-ных девиц. К тому же по красноречивым взглядам некоторых по-сетителей клуба, настоящих мужчин, он сделал открытие: эти типы, понимающие толк в женщинах, явно завидовали ему.

Ужин с издателем газеты состоялся в большом ресторане на правом берегу Сены; из-за Жиля приглашенные приехали с не-большим опозданием. Фермон явился один и извинился за отсут-ствие жены в таких выражениях, что Жан и Жиль улыбнулись. Издатель окинул взглядом Натали, по-видимому удивляясь, что ужинать ему придется не с какой-нибудь юной кандидаткой в ки-нозвезды, и с несколько смущенным видом заказал ужин. Марта, вероятно по наущению Жана, смотрела на его начальство таким застывшим и восторженным взглядом, что Жиль едва сдерживал смех. Он знал, что Фермон доволен им, что Натали любопытно познакомиться с издателем газеты,- значит, все пойдет хорошо. И действительно, вначале все шло хорошо. Фермон спросил На-тали, нравится ли ей этот ресторан; она ответила, что бывала здесь когда-то с мужем и ела тут превосходные устрицы. Фермон, по-видимому, был в курсе дела и задал неизбежный вопрос о красотах Лимузена. Натали ответила очень кратко, и разговор принял общий и ничего дурного не предвещавший характер. В сущности, вели его Натали и Фермон - он уже смотрел на нее чуть вопрошающим взглядом, словно недоумевая, что она могла найти в таком субъекте, как Жиль Лантье. И Натали, угадав его мысль, подарила своему любовнику такую нежную улыбку, что он, не удержавшись, пожал под столом ей руку. Теперь Фермон старался ей понравиться - он разглагольствовал, тем более что был под хмельком, а Марта от чрезмерного восхищения косила глазами.

- Положение у нас наитруднейшее,- говорил Фермон.- Со-бытия так противоречивы...

- Они всегда противоречивы,- заметила Натали.

- Словом,- продекламировал Фермон,- пусть сердце разобьется иль станет бронзой, как сказал Стендаль.

- Кажется, это Шамфор сказал,- поправила его Натали.

- Простите?

Фермон замер с вилкой в руке. Он снизошел до того, что пригласил своих сотрудников на ужин, даже