Сталинка (СИ)

Вадиму и вправду было страшно. Середь ночи не в баньку же попариться везут? Нервная дрожь пробила тело.

-Ребятки, да вы что? Ребятки?

-За кого ж это ты решил жизнь отдать, дурила? Будешь жив, наживёшь ещё добра, а загремишь на тот свет, так там оно тебе надо?

-Ребятки, вы же и так трактор забрали. Отпустите, теперь-то я вам зачем?

-Угу. Разбежались. Думаешь, под бомжа закосил и прокатит? Да у тебя ж на лбу написано - культурный! - говоривший сплюнул в сторонку. Его напарник, перекидывая что-то не видимое в темноте из руки в руку, развлекался пока.

-Я же говорил, паспорт не мой. Хозяин этого паспорта и организовал всё. А меня только попросил доставить этот несчастный трактор!

-Опять за своё? Бомжары этого уже год как в живых нет. Как же это он мог тебя попросить? Не одумаешься, точно встретитесь. Так что давай: кто ты, откуда и кто всё это дерьмо организовал? Потому как один ты этакое дело провернуть не смог бы. И вообще, давай как в американском кино: сделка со следствием: ты нам - кто организовал, придумал, ну всё такое, а мы тебя отпускаем на все четыре стороны. Их за хобот возьмём, так что не боись, они тебя не достанут, - подождали, но Вадим молчал. - Сколько же тебя уговаривать? Хватит, однако. Санёк, ты лопату в багажник положил? Ну и ладушки.

Дорога виляла между заборами и небольшими домиками частного сектора.

-Мы это куда?

-На кудыкину гору. На хрена ты нам нужен? На вечное хранение в контейнере? Так для этого отведено другое место, - и зевнул, с хрустом, от души. - Не хочешь говорить, кто замутил всё это дело, погибай смертью храбрых. Только в твоём случае глупо это. Ведь никто даже не узнает где могилка твоя. Им на тебя наплевать, даже лучше, если сдохнешь, тогда концы в воду. Подумай, тебе это надо? Ты тут, похоже, пятая спица в колеснице, а туда же "погибаю, но не сдаюсь"!

Неужели это конец? Соврать пробовал. Облом. А правду... ну ещё неизвестно что лучше помереть или правду сказать?

-Ты чего колотишься? Давай уж терпи до кладбища, там и дёргай кони.

Куда везли, Вадим не знал. Но ничего хорошего не ждал. Наконец девятка остановилась. Вадим выглянул в распахнутую дверку и похолодел. На фоне чёрного звёздного неба отчётливо были видны кладбищенские кресты и оградки.

-Ну, что? Вылазь, приехали.

-Да я же всё отдал! Я никому ничего не расскажу! Не бойтесь!

Хриплый смешок рокотнул над могилками:

-Нам-то чего бояться? Мы вот тебя землицей забросаем и домой, или куда в кафешку закатимся. Ну, не вспомнил, кто это дело организовал, а?

Вадим трясся и молчал. Слышал, как стучат собственные зубы.

-Ладно. Чего мы тут ночью на кладбище рассиживаться будем? Рой! - Сунули ему в руки лопату.

-Г-г-где?

-А вот прямо тут.

-Да что я дурак, себе могилу рыть?

-Пока роешь - живёшь. Ну, не хошь, как хошь, - и у виска щелкнул затвор пистолета. - Будешь так валяться, местным псам на прокорм. Они тут привычные к человечине.

В ночной темноте, на кладбище, Вадим вспоминал слова молитвы, которую не знал: " Отче наш, ижи еси на небеси, ижи еси..."

- Чего-то бормочет?

-Молится, не слышишь что ли? Давай-ка отойдем. Последнее желание все-таки, - сказано громко, так чтоб слышал Вадим.

-Ну?

-Баранки гну! Дожимать надо!

Оба спутника Вадима, сделав шаг, исчезли в ночной темноте. Он остался один на краю собственной могилы. Мысль мелькнула мгновенно, будто давно обдумывал: если отойти в сторону, то его, так же как их не будет видно. Попытаться бежать? Бежать! И он кинулся в сторону. Предательский суглинок вырытой им же земли заскользил под ногами, и он рухнул в приготовленную яму. Резкая боль пронзила ногу:

-У-у-у! - поднял голову и увидел прямо над собой очертания своих мучителей.

-Глянь, какой сознательный!? Сам в могилку заскочил. Может, и закопаешься сам? - и на Вадима полетели комья земли.

"Закопают! Живьём закопают. Вылезти! Во что бы то ни стало, вылезти!"- стучало в висках у Вадима, а на ногу не опереться. Он распластался по стенке ямы. Наконец комья земли престали сыпаться сверху, но повреждённую ногу завалило. Вадим сжал зубы и попытался вытащить её:

-М-м-м... нога.

-Во, блин, даёт? Может, окажем ему "скорую помощь"? - и опять щелчок затвора теперь у макушки. Подтянулся на руках, покрываясь холодным потом, кое-как выкарабкался. Страх перед кладбищем растворился в мучительной боли. Что мёртвые? Вон рядом живые страшнее мёртвых. "Не убьют, пока молчу - не убьют. Лишь бы не перестарались, - и попытался пристроить ногу как-нибудь так, чтоб хоть чуть унять боль: - А-а-а! У-у-у! Ёшкин кот!

-Чего ты там бормочешь? Вспоминаешь имена, кто тебе помог чужое добро умыкнуть? Ты же вор! А вор, где должен сидеть? Вот именно, в тюрьме. Кино видал? Ну, может, хватит геройствовать? Говори уж, кто тебя так подставил, да запугал, что жизни не жалко?

"Может поговорить с этим любителем кино?" - подумал Вадим и ещё подумал, что время идёт, а там светать начнёт... дорога рядом. Убивать его утром несподручно, могут и случайные свидетели оказаться.

-Какая разница - кто? Забрали же трактор? Чего ж ещё? Вы же караулите возле гаража. Никто не пришёл, - Ирка не знает где гараж. Меня искать будет, а не гараж. Смысл её подставлять?

- Ну, вот молодец. Говорить начал. Давай продолжай. А потом домой, ножку полечим, по сто грамм накатим, а?

-Да говорил же: сам придумал, а паспорт бомжа нашёл, - тянул он время.

-Опять тем же концом и по тому же месту! - разозлился любитель кино, поняв, что зря теряет время.

-Ладно, хватит его просвещать! Скоро светать начнёт. А он опять в непотребном виде. То в гавнище выкупается, то в грязище вываляется. Во что же мы его тут переодевать будем? - и оба заржали.

"Жеребцы, гады", - билось в голове Вадима.

-Давай, разрывай могилку. Переодеваться будешь.

-Подумайте сами, как на одной ноге копать? На чём стоять?

-Чё, больше ничё не стоит? - и опять ржут. А боль в ноге горячая, пульсирующая.

-Могу ползком. Посадите в багажник.

-Слушь, ну что за засранец? Держись за оградки да прыгай к машине.

Только в темноте среди высокой травы, кустов и оградок это не так-то просто. Повреждённая нога за что-то зацепилась, перед глазами Вадима брызнули и померкли искры.